Уходя, мы слышали, как он звал собаку. Потом крикнул:

— Ну вот, Лайонгарт. Нам пора. Прыгай в двуколку, братец.

Мы с Полем ехали молча. Наконец я сказала:

— Думаю, Джеми никому не скажет.

— О чем?

— О том, что он нас видел вместе.

— А с чего бы он вдруг стал болтать?

— Вы же знаете, как тут любят распускать слухи. Местная публика с удовольствием раздула бы целый скандал про вас и меня… Мне противно даже думать об этом.

Он промолчал.

— Но думаю, за Джеми можно не беспокоиться, — сказала я. — Он не такой, как все.

— Да, он необычен. Должен признаться, что в его появлении для меня было что-то сверхъестественное.

— Что ж в этом такого? Ему нужно было сделать кое-какие покупки для сада, и он воспользовался двуколкой, чтобы довезти груз до дома.

— Да, но… то, что он остановился.

— Он остановился из вежливости, так как увидел нас. У него хорошие манеры. К тому же он обещал своему псу, что даст ему размяться.

— А его намеки насчет шахты?.. Вас он предостерегал, а собаку пустил спокойно.

— Он считает, что пес почувствует опасность в любом случае быстрее человека. И это вам кажется сверхъестественным? — Да, пожалуй. Об этом руднике столько ходило всяких слухов!.. Говорили, что будто бы тут видели белых зайцев и черных псов.

— И что же?

— Это предвестники смерти. Вы же знаете, что такое народная молва. Я всегда предостерегал людей от того, чтобы они приближались к шахтам. Всякое может случиться.

— Что ж, в таком случае Джеми рассуждает так же, как вы.

Через минуту Поль проговорил:

— Нам нужно вновь увидеться… и поскорее. Я далеко не все успел сказать тебе.

Лично мне казалось, что говорить больше нечего.

Уже поздно. И что бы мы ни сказали теперь друг другу, это не изменит того, что случилось. Я любила Поля, но была убеждена в том, что необходимо отставить свои чувства в сторону.

Мне стало казаться, что счастье — это не для меня.

Но стоило Полю раскрыть передо мной свои чувства, как все изменилось. И я стала бояться того, что, несмотря на всю свою решимость, не смогу скрыть от него собственных переживаний.

Я была очень взволнована и одновременно мучилась мрачными предчувствиями. Не смея даже задумываться о будущем, я настойчиво убеждала себя в том, что надо куда-нибудь уехать отсюда. Была даже мысль написать умудренной жизненным опытом Рози, рассказать ей обо всем и, возможно, намекнуть, что я могу приехать, поработать у нее. Впрочем, какой толк от меня будет среди утонченных шляпок и нарядов?.. Ничего, всему можно научиться…

Или принять приглашение Альфонса? Хотя звали они меня не сказать чтобы до конца искренно…

К тому же я знала, что кузина Мэри с каждым днем все больше и больше на меня рассчитывает. Я частенько одна навещала фермы, и со временем Джим Берроуз проникся ко мне большим уважением. Я, конечно, еще далеко не полностью разобралась в таком сложном хозяйстве, но кузина Мэри говорила, что у меня есть талант сходиться с людьми — качество, несвойственное Трессидорам. У нее у самой, несмотря на все ее добрые намерения, характер был несколько грубоват и резок. А мне удавалось быть дружелюбной, одновременно сохраняя приличествующую моему положению дистанцию.

— Это большой дар, — с одобрением говаривала кузина Мэри. — И ты им обладаешь. Люди довольны. Я это чувствую.

Как я могла покинуть кузину Мэри, которая в мое отсутствие, по ее же собственным словам, чувствовала себя, как «медведь, страдающий мигренью»?..

Приятно было сознавать, что ты нужна и способна добиться успеха в том деле, за которое взялась. И все же время от времени в сознаний появлялась мысль о том, что остаться здесь — означает накликать несчастье. «Надо все тщательно обдумать», — говорила я себе изо дня в день.

Время шло.

Я часто навещала Джеми в его сторожке. Это было место, где я обретала покой. В настоящее время Джеми ухаживал за птичкой со сломанным крылом, которую он нашел и собственноручно выходил.

Я также наблюдала за тем, как он делает для своих пчел заготовку на зиму, помешивая сахарную массу в соуснике, поставленном на огонь. Он был очень озабочен тем, чтобы приготовить достаточное количество этой смеси для того, чтобы его пчелы легко пережили зиму.

— Зима может превратиться в настоящую лихую годину для зверей и насекомых, — рассуждал он вслух. — А природа не всегда в состоянии позаботиться о запасах, необходимых для выживания.

— Хорошо, что есть на земле такие люди, как вы, которые помогают природе в том, с чем она сама не справляется.

— Звери и пчелы мои друзья, — ответил он. — Так что нет никакого подвига в том, что я делаю.

— А вот я думаю иначе. Про каждую зверюшку, которая попадается вам на пути, можно сказать, что ей крупно повезло. Вы всегда были таким?.. Всегда так заботились о живых существах?

Он сцепил руки в замок и с минуту молчал. Потом посмотрел на меня и улыбнулся.

— Я всегда заботился о крохах, — проговорил он. — Заменял им отца.

— А у вас были собственные дети, Джеми?

Он покачал головой.

— Но вы были женаты?

— Это было давно.

— А она… — начала было я, но запнулась, ибо осознала, что эта тема для него крайне болезненна.

— Да, — ответил он. — Она умерла. Бедняжка. Не дожила до старости.

— Это очень грустно. Но, с другой стороны, такова жизнь. Зато теперь вы осели здесь, разводите пчел… У вас есть Лайонгарт, Тигр.

— Да… Я уже не одинок. Всегда буду благословлять тот день, когда поступил на службу к мисс Трессидор.

— Я рада, что вы здесь. Она прекрасная женщина. Ко мне она тоже очень добра.

— Вокруг одна печаль. В Лэндовере особенно. Здесь в Трессидоре, пожалуй, полегче.

Мне стало интересно, дошли ли до него какие-нибудь слухи? Впрочем, он был не похож на человека, с которым слуги любят делиться секретами. Он вообще считался нелюдимым. Даже мне редко удавалось поговорить с ним.

Рука его с ложкой замерла над сиропной массой в соуснике.

— Да, — продолжал он. — Счастье редкий гость в этих местах. А в Лэндовер оно даже не заглядывало. Я это точно знаю.

— Но вы ведь почти ни с кем не видитесь из этого дома, разве нет?

— Верно. Только время от времени с их кухни присылают ко мне человека за медом.

— Ваш мед славится на всю округу, Джеми. Значит, этот слуга, который приходит к вам, и рассказывает об обстановке в Лэндовере?

Он покачал головой.