молчал, ему хотелось заступиться за брата, но он подумал, что если откроет рот то наново вызовет неудовольствие правителя и наставников.

– Что ж, стой тут рядом с братом Тур, и смотри на своего отца, – обратился к младшему сыну правитель, и, огладив его темные волосы, одел на голову шапку. Затем Ярил взглянул на Святозара и с тревогой в голосе спросил, – я не поинтересовался, мальчик мой, как ты себя чувствуешь, и может тебе лучше поехать во дворец.

– Отец, не беспокойся, со мной, все в порядке. Грудь у меня не болит. Только немного нос, похоже, я его все же свернул, – ответил Святозар и провел пальцами по опухшему носу.

Правитель протянул руку, ощупал нос сыну, и внезапно резко надавил на него. Нос захрустел малость и встал на место, и опять из него потекла кровь, но совсем чуть-чуть, а Святозар увидел как тихо… тихо зашептал правитель заговор.

– Ну, вот, – молвил он. – Теперь верно ничего не болит.

– Спасибо, отец, – потирая нос, откликнулся наследник, и отер рукой кровь с лица.

– Стоян, Сем, подите сюда! – Подозвал другов сына правитель, и когда те подошли строгим взором охватил их крепкие фигуры и недовольно сказал, – я же попросил вас, беречь моего сына. Стоян под твою ответственность отдал, а что же я вижу? Не успел я приехать, у моего сына уже выбит нос. Так ребятки дело не пойдет… не пойдет… Стойте тут и не отходите от него, пока я буду биться.

И развернувшись, в сопровождении Храбра, Дубыни и своей дружины пошел к месту боя. Пока ставились стенки, друг против друга и определялись действия боя, Святозар осмотрел противников отца и их старшего. То был высокий, дородный мужчина с темными волосами и темной густой бородой. Сразу была видна в нем недюжая сила и какая-то легкость, у наследника на сердце стало так беспокойно за отца, что он обратился к стоящему рядом Стояну:

– А вообще, кто в таком бою, раньше побеждал дружина правителя или воины Братиши.

– Да, знаешь, Святозар, когда как. В том году победили воины Братиши они взяли вполон правителя, отца и Храбра, и как дружина не пыталась отбить их, ничего не получилось, – пояснил Стоян. А немного погодя добавил, – но сейчас я думаю победит дружина правителя. Потому что твой брат Эрих никогда не приходил сюда наблюдать эти бои, а сегодня здесь стоишь ты сын и наследник нашего правителя и я просто уверен…Уверен, твой отец захочет победы.

Стоян оказался прав, толи потому как дружинники выбрали правильные действия, толи потому как желали порадовать правителя. И какое-то время спустя, до этого почти плечо в плечо стоявшие други отца и отбивающиеся от нападавших, вдруг расступились, и, вырвав значительную часть противников, сызнова сомкнули свои ряды, будто взяв вполон Братишу и его самых сильных воинов, а позади стенки правителя их уже ждали мастера кулачного боя. Как только вывели из боя Братишу и его ближайших другов, сейчас же дружина отца перешла в наступление, и заставила стенку противника отступить, освобождая место битвы. Лишь первые воины перешли линию отделяющую поле боя, как кругом радостно закричали люди, признавая победу дружины правителя.

Стоян, как и другие, громко зашумел, приветствуя победителей, и порывчато повернув голову и глянув на наследника, молвил:

– Ну, чего я говорил, наши победили.

Когда и последних воинов вытолкнули и выбили с поля боя. Правитель, прижимающий руку к правому боку, и Братиша, потирающий грудь, пожали друг другу руки и под восторженные крики людей обнялись.

Подошедший чуть позже отец, все еще державшийся за правый бок рукой, посмотрел на своих сыновей, и радостно им улыбнулся. Следом, за ним пришел Храбр у него был оторван рукав кафтана, а из разбитого уха обильно текла кровь. Заботливым взглядом наставник оглядел правителя и расстроено спросил:

– Ну, чего у тебя с ребрами? Говорил же, не лезь нарожон… не лезь… Так нет же, ты никогда не послушаешь… – А после развернулся, показал оторванный ему рукав кафтана, и уже более довольно добавил, – нет, ну, ты глянь правитель, опять Воило мне кафтан порвал.

– Это у вас уже традицией становится.., – отметил подошедший Дубыня, у которого кафтан был не лучше. – Он, Воило то, никак забыть не может, как ты ему в детстве нос разбил, да еще и при наследнике Яриле, вот и рвет тебе кафтан ежегодно, – и засмеялся, подав Храбру снежок обернутый в тряпицу. – К уху приложили, а то пока правитель тебя излечит, весь кровью истечешь.

– Вот точно это ты подметил Дубыня, никак мне Воило, нос свой не простит, – засмеялся в ответ Храбр, и приложил к уху тряпицу со снегом.

– Что ж, сынки, – приобняв левой рукой Тура сказал правитель, прекращая смеяться. – Поедемте во дворец, да отпразднуем победу, которую я, Святозар, посвящаю тебе – моему, дорогому, наследнику!

А в седьмой день, в последний, праздничный день масляницы, на площади сожгли роскошно одетое чучело зимы. Правитель всегда сам поджигающий костер в этот раз подошел к Святозару, и, передавая ему факел, изрек:

– Сын мой, наследник престола восурского, сожги чучело масляницы и изгони зиму и старый год из наших городов и деревень!

Святозар взял факел и поджег костер, и сгорело чучело масляницы…

И ушла зима, растаял снег, потекли ручьи, на реках пошел ледоход. Кругом зазеленели поля, зацвели цветы, распустились на деревьях почки. Птицы вернулись в родные края, чтобы вить гнезда и выводить потомство. Проснулись от долгой спячки насекомые: жуки, стрекозы, шмели, и бабочки. И тогда пролилась по лугам и полям восурским песня простого народа славящего теплую, живительную весну Живу!

Глава тридцать первая

Наверно только теперь Святозар ощутил себя счастливым. Утром он приходил в тронный зал, выслушивал доклады вельмож и воевод. А позже, вместе со своей верной дружиной, выезжал в луга. Правитель, слегка ослабив свою чрезмерную заботу над наследником, разрешил ему конные прогулки под охраной его другов, однако всякий раз провожая дружину, напутствовал Стояна, чтобы тот берег его сына. Молодежь спокойно и благочинно покидала дворцовую площадь, сам город и деревни, а лишь выехав за жилые пределы, давала волю своим лошадям, и, пуская коней в галоп, улюлюкая и крича, неслась наперегонки по дороге. Впереди всех скакал Святозар, с приходом весны, совсем забывший о своей болезни. Где-нибудь в лугах наследник останавливал свою шумную ватагу и спешивался. Други спрыгивая с коней, и, довольные предоставленной свободой и юностью, упражнялись и состязались. И в такие моменты, глядя в высокое, голубое небо хотелось Святозару обернуться орлом и попробовать свои