— Я? Нет-нет, я фотограф-любитель. Может быть, я что-то нарушаю?

— С чего вы взяли, что к вам какие-то претензии? Я же сказал, что вы мне напомнили одного знакомого журналиста, извините. — Они отошли от него, но все же продолжили приглядывать за ним.

«Бывалому» не требовалось объяснять, что проявленный к нему интерес отнюдь не случаен, но тотчас уйти он не мог по двум причинам: во-первых, не выполнил бы полученное задание, во-вторых, привлек бы еще больше внимания к своей персоне. — Поэтому он предпочел нечто среднее. Щелкнув для порядка пару раз на новую пленку, он притворился, что источник питания у фотоаппарата разрядился, и с недовольным видом сунул аппарат В сумку, висящую через плечо. После чего, изобразив на лице мировую скорбь. Постарался раствориться в толпе, внимательно прислушиваясь к разговорам.

Он проболтался в клубе до самого конца траурной церемонии, и ему, чтобы в очередной раз не привлекать внимания к себе, пришлось даже причаститься чуть ли не полным стаканчиком водки, которой щедро угощали всех присутствующих, как заведено по русскому обычаю.

Когда «Бывалый» вернулся домой, он попытался набросать на бумаге все, что запомнилось, особенно выступавших. Однако их было так много, что у него в голове, тем более после водки, был такой калейдоскоп, что его сведения вряд ли могли быть кому-то интересными.

Тем не менее, хотя он и считал свое задание пустой тратой времени, «Бывалый» постарался напустить Велихову как можно больше туману и разложил веером более сорока снимков. Банкир долго и внимательно слушал ту ахинею, которую нес агент, пытаясь из этой словесной шелухи вычленить полезную информацию. Его терпение было вознаграждено, когда «Бывалый» начал, едва ли не в лицах, кратко передавать речи выступающих.

— Ну, писателя этого я знаю: он действительно часто попадает в яблочко в своих романах, но кто всерьез верит им? Разве что обыватель,

— задумчиво, как бы про себя, проговорил Велихов. — Но кто этот мужик, что так эмоционально поклялся отомстить? Он есть на фотографиях?

— Знаете, шеф, я стоял в толпе и глядел издалека: блондин, среднего роста, на вид самый обычный парень, без особых примет, так что с уверенностью сказать, что узнаю его на улице… — «Бывалый» развел руками.

— Ладно, спасибо за работу. Это тебе. — Он протянул ему конверт с пятьюстами долларов.

— Спасибо, шеф, мне всегда приятно работать с вами.

— Теперь убудь! — отмахнулся банкир.

— Понял! — Агент поспешно удалился.

Велихов встал с кресла и задумчиво прошелся по просторному кабинету. Судя даже по довольно невнятному описанию «Бывалого», этот «мститель», как прозвал его про себя Велихов, кого-то напоминает. Но кого? Он еще несколько раз прошелся из угла в угол, пытаясь сосредоточиться, однако ничего конструктивного в голову не приходило, и он успокоился на том, что время пока есть, и вполне возможно ситуация сама собой прояснится. Если уж «мститель» такой хваткий, что нападет на след, то первым делом он выйдет на Жарковского, а это означает, что сейчас необходимо не выпускать из виду именно его.

Что ж, надо отдать должное его легендарной интуиции: она не подвела в тот день и час, когда он утешил и обласкал секретаршу Жарковского. Покинув кабинет Жарковского, Велихов с раздраженным видом подошел к ней и сказал:

— Милая девочка, у некоторых мужчин в определенном возрасте климакс проходит, болезненно. Не стоит слишком серьезно и с обидой воспринимать его грубость и хамство, хорошо?

— Спасибо вам, — потупив глаза, тихо сказала девушка.

— За что?

— За участие.

— Как ваше имя, милое дитя?

— Надежда.

— Так вот, Надюша, чтобы подсластить тебе сегодняшний день… Ты в шесть заканчиваешь?

— В шесть пятнадцать…

— У подъезда тебя будет ждать черный «мерседес», сядешь в него, и он довезет тебя до «Рэдиссон-Славянской», где мы с тобой и отужинаем. Как, нет возражений?

— Но мне ж переодеться нужно. — Девушка чуть кокетливо улыбнулась.

— Пустяки, — отмахнулся он, — ты и так хорошо выглядишь. — Банкир взял смущенную девушку за руку с намерением поцеловать ее, но Надежда была такой миниатюрной, что Велихов на ходу перестроился и, наклонившись, чмокнул в щечку. — До встречи.

Трудно описать, какие чувства испытывала Надежда в ожидании этой встречи. Один из самых богатых людей страны пригласил ее в такой шикарный ресторан, но она предприняла героические усилия, чтобы выглядеть достойно. И потому вошла в зал уверенно и спокойно. После того как она сказала, кто заказывал столик, Надежду проводили туда, где уже сидел банкир.

Велихов тут же поднялся, сказал пару любезных комплиментов и галантно пододвинул ей стул. Ее ощущения, пожалуй, должны были напоминать ощущения кролика, сидящего перед удавом. Однако, к своему удивлению, девушка не чувствовала неловкости и напряжения, да и банкир вел себя интеллигентно и уважительно. Был в меру остроумен, весел, не приставал и не настаивал, когда она отказывалась от крепких напитков и пила исключительно шампанское. Любому постороннему могло показаться, что Надежда и впрямь в нем души не чает, а когда он купил ей огромный букет роз, девушка окончательно расслабилась.

Сказочное застолье продолжалось более двух часов, и Надежду стал тревожить вопрос о том, что последует за этим пиршеством, пригласит он ее к себе или нет? К ее огорчению, финал вечера оказался скомкан: Велихову кто-то позвонил по сотовому телефону:

— Слушаю! — недовольно сказал он, но, узнав звонившего, отвернулся в сторону и понизил голос.

Звучала тихая музыка. Мелодия была хоть и незатейливой, но приятной и полностью соответствовала Надиному расслабленному состоянию. Однако как только Велихов отвернулся, девушка полезла в сумочку, но ничего из нее не достала, а потом почему-то положила ее на стол поближе к банкиру.

Музыка не позволяла ей слышать все, что говорил Велихов, хотя отдельные фразы до нее доносились. Они ее удивили и более чем насторожили, и Надежда теперь вслушивалась в этот разговор, стараясь не упустить ни единого слова.

— Да, Григорий Ефимович, я вас внимательно слушаю. — Тон Велихова разительно изменился, превратившись из обычного покровительственного в чуть подобострастный, точнее сказать, очень уважительный. — Да, делаю все, что в моих силах… Да… Конечно… Поверьте, Григорий Ефимович, я этому остолопу говорил, что делать нужно так, чтобы комар носа не подточил, а он, как слон в посудной лавке… Ваша просьба устранить этого «афганца» выполнена, но с покойниками, знаете, возникают неприятности… Извините!.. Ведь и смерть человека не всегда разрешает проблему… Что вы? О том, что мы знакомы, никому не известно! Уверяю, никто не знает, я же не самурай, чтобы себе харакири делать. Так что вы не волнуйтесь, а я о себе позабочусь, в случае чего… Хорошо, сейчас прямо и привезу! Спасибо! — Он закрыл телефон, сунул в карман и повернулся к девушке, которая не без труда успела принять задумчивый и отстраненный вид.