Плоская круглая площадка, торчат какие-то трубы и еще не пойми что, легкая загородка по краю. Пробежался в одну сторону, другую… так, потенциальные проблемы есть, хоть считать их серьезными рановато. Несколько мертвяков все же топают в нашу сторону по грязной асфальтовой дороге. Почему, интересно? Выстрел был всего один, с глушителем и в помещении, так что мы не нашумели. Запах чуют? В смысле, от окончательно упокоенных? Подкормиться надеются?

А почему бы и нет? Я вот до сих пор понятия не имею: почему мертвецы поднимаются? Он же мертвый, как он подняться может? Новая форма жизни? А если новая форма, то почему бы ей новых способностей не набраться? Хрен его знает.

— Дима, наблюдаешь? — спросил я в рацию.

— Наблюдаю, — сразу откликнулся он. — Вижу зомби с той стороны территории, но ты, похоже, сейчас на них и смотришь.

— Верно, — подтвердил я. — Ищи другие угрозы.

Пулемет — в сторону, на сошки, он сейчас не нужен. Он только от людей и мутантов, а пока ни тех, ни других не видно. Овальное ребристое цевье М-16 с негромким стуком легло на ограждение, крестик трофейного четырехкратного «элкана» замер на голове самого ближнего мертвяка, идущего в сторону нефтебазы. Метров двести до него, башкой туда-сюда качает на ходу, еще и хрен прицелишься… Ладно, к делу.

Винтовка негромко хлопнула, не впечатляюще толкнувшись в плечо, затем еще раз и еще. Свалил зомбака с четырех выстрелов — тот просто остановился на месте, а потом, не сгибаясь, рухнул на асфальт лицом вперед. Крови не было: словно кукла свалилась. Интересно, те, что идут за ним следом, на труп наведутся или так и пойдут дальше в нашу сторону? Интерес у меня к этому пока академический — их немного, я даже к забору никого близко не подпущу.

— Пошел к дебаркадеру, — доложился по радио Паша.

Так, пока все по плану. Убедившись, что мертвяков поблизости нет, перебежал на другую сторону площадки, присел, устроившись поудобней. Нет, никаких мертвых тварей и прочих угроз не видно. Да и недалеко ему, тут метров сорок всего.

— Давай, прикрываю!

Паша бежал медленно, больше даже по сторонам оглядывался, чем бежал.

— Давай, не боись, я прикрываю! — напомнил я о себе.

Добежал, проскочил по сходне, забежал за будку. Я услышал, как звонко хлопнула металлическая дверца. Снизу, из коллекторской, выскочил Витя, смотрит в сторону причала, ждет.

— Витя, как у вас? — запросил я.

— Разобрались вроде бы, — ответил он. — Сейчас Пашка скажет, срослось или нет.

Так, угроз не видно, но…

— Дима, что у тебя?

— Десятка два мертвяков в поле зрения, идут в нашу сторону. «Суперов» и прочего не вижу.

Ага, хорошо, что он хоть сейчас на посту не спит. Да, вижу: в бинокль смотрит, головой крутит, вроде не отвлекается, все пока как надо. Не окончательно безнадежен все же. Теперь опять на противоположную сторону, всего на секунду — самому на обстановку глянуть. Да, идут, двое присели возле убитого мертвяка, пытаются жрать, а еще двое прошли дальше… Ладно, пусть пока идут, посмотрим, что они у забора станут делать. Забор вполне хозяйский, выше человеческого роста, сваренный из вертикально установленных стальных прутьев, без всяких перемычек, так что через него и живой человек не вдруг перескочит.

С другой стороны никого не видно. Витя — в ангаре с коллектором, Паша — в сарае с заслонкой.

Черт, ждать-то как маетно… Ну же, хоть что-то скажите. Заправляемся мы или нет? Лучше, если «да», потому как и товар хороший, и запас с собой будет — хватит не то что до Питера, а вообще на кругосветку, наверное. А заливать танки с тех двух больших терминалов, что в порту, совсем не хочется. Они здоровенные, там и не доищешься ничего, поди… Да и в «самотек» с трудом верится. А здесь вон даже мне видно, что трубы под уклон идут: по уму строено.

— Пошла соляра! — радостный голос Паши. — Полилось!

Ну вот, хоть что-то срослось как надо, без авралов и хрен знает чего.

Все бы ничего, но заправка самотеком оказалась медленной. Совсем медленной: цистерны заполнялись, как говорится, в час по чайной ложке. Заодно Витя обнаружил, что в коллекторной раньше был генератор, подключенный к насосу, но только сейчас на его месте осталось лишь что-то вроде станины — полезный агрегат кто-то хозяйственно прибрал и увез. Поэтому пришлось и весь процесс заправки пустить на тот самый самотек. Пашу я загнал на борт «Мариетты» для его же безопасности, а Витю, как назначенного «второго номера», затребовал наверх, на цистерну.

— Сам не стреляй: от тебя шуму много будет, — напутствовал я его. — Просто по сторонам поглядывай на предмет возникновения нештатных ситуаций. Усек?

Витя усек. Еще оставался Дима на своем посту, которого, впрочем, сейчас подменила Дылда.

Мертвяки все же понемногу подтягивались — как-то информация о возможном обеде до них доходила. И подозреваю, что все же по запаху: мертвечина вещь духняная, так что очень может быть. Других идей в голову все равно не приходило.

Мертвяк, которого я застрелил недавно, оказался довольно плохой идеей. Отожравшись на нем, кучка мертвецов стала заметно активней и быстрее, один даже почти успел перелезть через забор, прежде чем моя пуля пробила его голову, и теперь он валялся в траве, а его бывшие «коллеги» с другой стороны подтянули его вплотную и теперь старались обожрать со всех сторон, хоть и без особого успеха: расстояние между прутьями было достаточно маленьким. Но все равно цепочку «взаимного откорма» я уже запустил, и совершенно зря, потому что вместо прежних медленных, тупых и неуклюжих зомбяков получил кучку довольно активной нежити прямо под боком.

Пришлось начинать отстрел. Понимаю, что еще подтянутся, но все же расчет на то, что инстинкт самосохранения зомби не чужд. Увидят, что их тут стреляют, да и подождут в тихом месте, пока мы уедем.

Вроде бы сработало. Успел свалить троих мертвецов, остальные убежали, хоть и недалеко, — укрылись на территории чего-то вроде склада стройматериалов.

Поймал себя на том, что рассматриваю скопление трупов у забора совершенно без всяких эмоций. Вообще очерствел, ко всему уже привык. Раньше как-то присматривался к мертвецам, часто ловил себя на том, что пытаюсь понять, кем они были при жизни, представить их смерть, а сейчас… как на мешки с цементом, которые кто-то разбросал на дороге. Ко всему привыкает человек, покрывается душа коростой. Через которую и пробиться подчас невозможно. А не будь так, то, наверное, давно бы с ума сошел от невероятности происходящего вокруг кошмара.

Вот так и есть — вроде бы и привык, а с другой стороны, словно кино смотришь, кто-то живущий в самой глубине сознания продолжает кричать: «Так не бывает! Ты бредишь, мужик! Ты офигел!»

Ну не ходят мертвые по земле, не бывает так. Или все же бывает? Эти же ходили. Эти ходили, а вообще не бывает. Маразм.