Федеральная избирательная комиссия, назначенная в соответствии с законом из трех республиканцев и трех демократов, большую часть времени тратит на подробное исследование отчетов мелких партий и возбуждение судебных дел против них и независимых кандидатов. Американцев бы возмутило, если бы какой-либо религии было законодательным образом оказано предпочтение перед остальными религиозными верованиями и она была бы назначена государственной религией. Конституция такое запрещает. Однако мы приняли законы, которые даруют двум частным политическим партиям право при помощи государственной власти регулировать деятельность всех других политических партий, что фактически означает мошенничество в целях сохранения двухпартийной монополии. Интересно, на что была бы похожа вся наша избирательная система, если бы мелким политическим партиям были предоставлены одинаковые с двумя основными партиями права?

Сама система представительства являет собой дискриминацию в отношении третьих партий. Одномандатный округ в США, функционирующий по принципу «победитель получает все» по итогам выборов, результат которых определяется большинством голосов избирателей, искусственно усиливает позиции двух основных партий. Партия, получившая большинство голосов избирателей, пусть это 40, 50 или 60% голосов, завоевывает на своего одного кандидата все 100% представительства округа, в то время как другие партии, вне зависимости от числа полученных их кандидатами голосов, получают нулевое представительство. Если речь идет о нескольких округах, в которых небольшие партии получают большинство голосов, там все равно имеет место большой процент потерянных голосов или непредставленных избирателей. В 1996 году в штате Массачусетс республиканские кандидаты на выборах в Конгресс завоевали около трети голосов избирателей, однако все 12 мест в Конгрессе от этого штата достались демократам. В штатах Канзас, Небраска и Оклахома демократические кандидаты завоевали в среднем 37% голосов, однако все места в Конгрессе от этих штатов достались республиканцам[577]. По всей стране у жителей преимущественно республиканских или преимущественно демократических округов или тех, в которых поддерживают более слабую или мелкую партию, остается мало стимулов к голосованию.

В большинстве избирательных округов на самом деле нет соперничества двух партий в форме какой-либо конкуренции. Обычно одна партия доминирует над другими, так что двухпартийная система представляет собой лоскутное одеяло с некоторым преимуществом одной партии, подкрепленным системой «победитель получает все». Примерно один из десяти представителей избирается в Конгресс при отсутствии оппозиции или на предварительных, или на всеобщих выборах. В период 1980-х и 1990-х годов от 85 до 90% кандидатов, добивавшихся избрания в Конгресс, были впоследствии переизбраны[578]. Создается впечатление, что в вопросе сменяемости членов представительных ассамблей важную роль играют смерть или добровольная отставка.

В отличие от системы одномандатных округов, действующих по принципу «победитель получает все», система пропорционального представительства обеспечивает партии число мест в выборном органе в соответствии с процентом голосов, который ей удалось получить на выборах. Например, если десять одномандатных округов объединить в один округ по выборам десяти кандидатов, тогда, вместо «победитель получает все», партия, набравшая 50% голосов, получит пять депутатских мест, а та, которая набрала 30% голосов, получит три места, и набравшая 20% голосов, получит два депутатских места. Каждый голос на выборах получит свое представительство.

Некоторые ученые-политологи и публицисты утверждают, что пропорциональное представительство — странная, чуждая для нас, весьма сложная система, которая способствует появлению отколовшихся партий и ведет к законодательному тупику, фрагментации, поляризации и нестабильности. Они восхваляют двухпартийную систему за то, что она якобы обеспечивает сплоченность, устойчивое большинство и взвешенное соперничество[579]. Но так восхваляемая двухпартийная «стабильность» зачастую подменяет собой недостаток выбора, отсутствие логичной и последовательной программы действий, вуалирование разногласий и стремление угодить популистским настроениям.

Более того, в пропроциональном представительстве нет ничего странного и необычного. Это — наиболее распространенная избирательная система в мире. Та или иная форма пропорционального представительства используется практически в каждой стране Европы — от Австрии и Бельгии до Швеции и Швейцарии. Система одномандатных округов с принципом «победитель получает все» используется в Великобритании, Канаде и Соединенных Штатах. В ноябре 1993 года Новая Зеландия приняла систему пропорционального представительства в результате национального референдума, причем за принятие этой системы было подано голосов в диапазоне от 85 до 15%. В результате пропорционального представительства обычно формируются устойчивые коалиционные правительства, которые носят более представительный характер, чем правительства, сформированные системами «победитель получает все»[580].

Система выборов на основе пропорционального представительства не отличается особой сложностью. Граждане голосуют за предпочтительных для них кандидатов и за партии, которые наиболее адекватно отражают их интересы. Система пропорционального представительства не настолько уж чужда Соединенным Штатам. Ее использовали некоторые местные правительства и школьные округа в стране. В период между 1916 и 1960 годами систему пропорционального представительства применяли пять муниципалитетов в штате Огайо, и она позволила этническим и политическим меньшинствам получить представительство в их городских советах. В 1945 году в последних выборах на основе системы пропорционального представительства в городской совет Нью-Йорка демократы завоевали пятнадцать мест, республиканцы — три, либералы и коммунисты — по два и партия Американских партия труда — одно место. При этом был очень высок интерес к выборам со стороны американской общественности. Система пропорционального представительства была отменена в Нью-Йорке не потому, что она плохо работала, а потому, что она работала слишком хорошо, обеспечивая представительство большому спектру левых взглядов. Сегодня в Нью-Йорке в условиях действия системы «победитель получает все» демократы располагают 34 местами в городском совете, республиканцы имеют 1 место, а мелкие партии совсем вытеснены из совета[581].