Преследователь медленно кивнул. - Потому что мы были друзьями, когда-то… Я преступаю границы своих уз, чтобы сказать следующее: ты знаешь, что гораздо легче призвать силы Пекла, чем изгнать их? Я буду сражаться на твоей войне, Уильям, вцеплюсь зубами в горло твоим врагам… но ты не будешь иметь права решать, что я буду делать и как я буду это делать. Ты можешь выпустить стрелу, но как только она будет выпущена, ты не сможешь контролировать, куда она полетит. Я буду убивать и побеждать, но только во имя Пекла.

- А что, Лиланд, - сказал Король Уильям, - я и не знал, что ты такой красноречивый. Он долго и задумчиво смотрел на Преследователя. - Как мы дошли до этого, старый друг? Мы хотели стать совсем не такими, какими мы стали… Я помню тебя в лучшие времена. Мне больно видеть тебя таким. Неужели тебе всегда придётся быть Преследователем? Найдёшь ли ты когда-нибудь покой?

- Я не хотел покоя, - сказал Преследователь. - И посмотри, что со мной стало. Мудрый человек извлёк бы из этого мораль.

- Лиланд…

- Теперь у меня есть власть! И более великие люди, чем ты, стояли передо мной на коленях и рыдали, умоляя о пощаде, а я всё равно убивал их. Не жалей меня, Уильям. Не смей. Ты всего лишь Король. Лорд, которому я служу, ездит на спинах мёртвых Королей и купается в их слезах. Он внезапно наклонился ближе, чтобы прошептать Королю на ухо. - Я знаю, почему ты это делаешь, Уильям.

А затем он выпрямился, повернулся к Королю спиной и, взмахнув мантией цвета крови, покинул приватную комнату. Он незаметно вернулся в Полуночный Замок, и куда он направился потом… никто не знал.

Король смотрел, как он уходит, с каменным лицом, и не отворачивался, пока дверь снова не закрылась и Преследователь благополучно не исчез. Тогда Король медленно выдохнул и позволил себе расслабиться. Он повернулся, чтобы взглянуть на свой драгоценный бассейн, и только тогда увидел тела своих маленьких рыбок, лежавших в воде лицом вниз, и все они были мертвы. Потому что нельзя вызвать Преследователя, не заплатив за это цену.

Некоторое время спустя Король Вильгельм отправился на прогулку по своим декоративным садам. На нём были лучшие парадные одежды и корона, повсюду садовники низко кланялись ему и спешили убраться с его пути. В отличие от своей дочери, Король Вильгельм никогда не проявлял особого интереса к своим садам и редко бывал в них. Они достались ему по наследству, так как принадлежали его отцу и деду. Он следил за тем, чтобы они поддерживались на высочайшем уровне, потому что этого от него ждали, и потому что если он содержал декоративные сады, то, проклятье, они должны были быть самыми лучшими и великолепными декоративными садами в мире и служить упрёком всем менее значительным провинциальным садам. Фактически, он так давно не гулял по своим садам, что Уильям уже и не помнил, когда был там в последний раз. Конечно, до рождения детей. Многое из того, что он видел и с чем сталкивался, было для него новым и странным. Екатерине так понравились сады, что он передал ей управление ими, как только она стала достаточно взрослой, чтобы следить за порядком и не бегать к нему за советами. Похоже, она отнеслась к этому с большим энтузиазмом. Он жалел, что не знал об этом до её отъезда. Он хотел бы похвалить её за то, чего она здесь добилась. На мгновение ему показалось, что Кэтрин весело бегает по широкой лужайке - дикий, свободный дух в своей простой мальчишеской одежде. Но это была лишь мысль и желание, исчезнувшие, как только он сосредоточился на них. Король шёл мимо клумб, живых изгородей и прудов с золотыми рыбками, покрытых плавающими лилиями, сцепив руки за спиной и опустив голову, и думал. Он думал о том, простит ли его Кэтрин, когда узнает обо всём, что он сделал во имя Редхарта. Он использовал её… потому что именно для этого и нужны были Королевские отпрыски. Королевские дети рождались, чтобы быть разменной монетой, оружием, даже жертвой… В том, чтобы быть Королём, была сила, но в том, что приходилось делать, иногда была и беспомощность. Потому что Королевский род должен продолжаться…

И вот, наконец, Уильям поднял голову и понял, что достиг того места, к которому стремился всё это время, хотя и не признавался себе в этом. Перед ним возвышался Стоячий Камень - едва различимая человеческая фигура, высеченная из камня, который был древним ещё до того, как о Полуночном Замке стали мечтать. Поговаривали, что в его каменных объятиях спит языческий бог, а может быть, и дьявол. Бог Внутри - так называли его люди. Иногда стражники ловили людей, пробирающихся на территорию Замка, чтобы поклониться камню, принести ему жертву или оставить для него подношение. Старые традиции умирают с трудом. Король смотрел на Камень, а Камень взирал в ответ. Если в нём есть сила, что он может сделать, чтобы призвать её на помощь в войне? Выпустит ли он её на волю, чем бы она ни была? И если это, как он подозревал, последний оставшийся фрагмент Нереального в Полуночном Замке… может быть, этого будет достаточно, чтобы восстановить Нереальное в Замке? И сделать его достаточно сильным, чтобы сразиться с Преследователем, после того как в нём отпадет необходимость? Одно чудовище против другого?

Король долго смотрел на Стоячий Камень, думая о многом, а потом, ничего не сказав, отвернулся от него и молча пошёл прочь.

*

Элиас Таггерт, Стюард Короля Вильгельма в Полуночном Замке, бежал по коридорам, срочно вызванный своим Королём. Но когда он, наконец, достиг Двора, стражники распахнули перед ним двери, и он поспешил войти, то с удивлением обнаружил, что Двор пуст. Учитывая почти императивную срочность вызова, Стюард предположил, что это должно быть какое-то экстренное заседание Двора. Но Большой Зал был пуст, не считая Короля Вильгельма, молча восседавшего на своём троне, торжественного и задумчивого, как одна из его горгулий.

Стюард сразу заметил, что, хотя Король был одет в свои лучшие парадные одежды, Короны на нём не было. Это означало, что официальной встречи не будет. Что бы здесь ни решалось, какие бы приказы ни отдавались, никаких записей вести не следовало. Стюард быстро прошёл по пустому Двору и приблизился к трону, его быстрые шаги громко отдавались в тишине.