И вот прошло всего три месяца, а как всё между нами изменилось. Сейчас он обнимает меня за талию, и мне уютно рядом с ним. Тепло и хорошо. А стоит вспомнить его поцелуи… и внутри мигом растекаются волны настоящего жара.

— Мне нравится театр, — ответила я. — Но папа его не очень жалует. Маме крайне редко удавалось его уговорить, потому спектакли мы смотрели не чаще раза в год. Знаешь, в юности я даже мечтала стать актрисой. А когда по глупости сказала об этом маме, у неё чуть истерика не случилась.

Дэл улыбнулся.

— Для леди подобные профессии — табу, — понимающе кивнул он.

— К сожалению, — сказала, вздохнув. — А мне так хотелось… Я даже играла в «театр», когда никто не видел. Выучила несколько сцен из пьесы «Себастьян» и показывала представления своим куклам.

Дэлир посмотрел на меня с искренним удивлением.

— И кого же ты играла?

— Эмарию, возлюбленную Себастьяна, чуть смутившись, призналась я. — А моя любимая сцена — когда она пробирается в Зелёную Крепость, и её ловят маги.

— Да, — кивнул он, — красиво этот момент обыгран. Правда, не без пафоса. Но для спектакля самое то. — И немного помолчав, добавил: — Но на самом деле, Кари, всё происходило немного не так.

— А ты знаешь, как было в действительности?! — восторженно выпалила я. — Расскажешь?

— Конечно, расскажу, — по-доброму рассмеялся Луч. — Хотя, правда тебе вряд ли понравится. В реальности, после очередной диверсии Клевера, та митора получила задание во что бы то ни стало найти Себастьяна. Проникнуть в Зелёную крепость она могла лишь двумя способами: как гостья, или как пленница. Тогда она специально попалась в руки магов… и те отвезли её в свой город. Чтобы прилюдно казнить. Сжечь на костре.

Я остановилась и, удивлённо моргнув, посмотрела на Дэла.

— И что было дальше? Клевер же успел предотвратить казнь?

— Нет, его тогда вообще не было в городе, — Луч отрицательно покачал головой. — Митору привязали к столбу и почти сожгли. Её спас Этари, друг Себастьяна. И то — не спас, а лишь выторговал у главы Зелёной Крепости отсрочку её казни.

— Да уж… — вздохнула я. — В пьесе всё иначе.

— В пьесе сильно урезанный и максимально смягчённый вариант всего случившегося. Тогда вообще много чего произошло, о чём общественности лучше не знать. Поэтому упор в постановке сделан на то, какие хорошие маги, как они отправились к драконам и спасли империю от гарданцев.

— Но ты знаешь правду? Откуда?

Мы миновали ворота академии, через которые нас пропустили без единого вопроса, и неспешно направились к женскому общежитию.

— В основном от старшего поколения, — отозвался Дэл. — Мы с Умником в юности даже своё расследование организовали. Расспрашивали всех, кто был свидетелями тех событий. Кто-то отмахивался, кто-то охотно делился информацией. Больше всех Арго рассказал.

— Князь Аргоил?

— Ага. Он. Но эта часть истории — почти самый финал. В реальности, когда маги, Себастьян и его митора прибыли к имари за помощью, Арго им отказал.

— Как?! — не поверила я своим ушам.

— Он не мог оставить город без защиты, а драконов у него тогда было мало. Но ты не переживай, митора Тьёри нашла способ собрать звезду. Первую в новейшей истории. И именно эта звезда — десять драконов — спасли империю от нападения гарданцев.

— Митора… Тьёри? — зацепилась я за знакомую фамилию. — Это…

— Сестра профессора Тьёри. Моя мать.

Вот тебе и ответ на все вопросы. Дальше даже спрашивать не нужно — всё складывается само собой. Если митора из пьесы — мать Дэлира, значит Себастьян — император.

А Тео, оказывается, был прав в своих догадках. Значит, страной правит бывший знаменитый на всю империю диверсант, ставший народным героем?

Неожиданно…

Я бы даже сказала, шокирующе.

— Есть те, кто помнит правду, хотя большинство считает её слухами, — добавил Дэл, когда мы остановились у крыльца. — Но ты, Феечка, никому о своих выводах не рассказывай, — добавил с улыбкой. — Не стоит посторонним это знать.

Лёгкую тёплую вспышку в сознании я всё же заметила. Она была незначительной, и раньше показалась бы мне неважной мелочью, но с некоторых пор я стала понимать куда больше во взаимоотношениях драконов в звезде. А мои ощущения говорили о наличии постороннего вмешательства — свои слова Дэл подкрепил ментальным приказом.

— Я бы и так не сказала, — бросила, стараясь скрыть неожиданную обиду. Вот только не получилось, эмоции всё равно взяли верх. — Или ты мне вообще ни капли не доверяешь?

Дэл поймал меня за руку, но я вырвалась.

— Фея, — устало протянул он. — Ну что за глупости? Конечно, я тебе доверяю. Но в некоторых случаях лучше перестраховаться. А эта информация не то чтобы государственная тайна, но лучше о ней не распространяться.

— Думаешь, я бы сразу побежала всем рассказывать?!

— Нет, но… Фея, что вообще за капризы на пустом месте?

— На пустом месте? — выпалила я. — А тебе не кажется, что ты слишком часто применяешь собственное право приказывать?

Дэл нахмурился, окинул взглядом пустые дорожки, но всё равно создал вокруг нас прозрачный магический полог. Видимо, он очень не желал, чтобы наш разговор хоть кто-то услышал.

— Я центр звезды, Фея. И имею полное право приказывать, — раздражённо бросил Луч. — Но заметь, пользуюсь этим только тогда, когда необходимо.

— То есть я должна быть тебе за это благодарна?

Вопрос прозвучал тихо, но обида в душе становилась всё сильнее. Боги, а ведь я только сейчас научилась различать его ментальные приказы! Даже представить боюсь, сколько раз до этого он использовал на мне эту свою странную магию! Заставлял делать что-то нужное ему, исполнять его прихоти. Сколько раз я безропотно слушалась… даже не думая спорить?

А ведь так просто согласилась называть его на «ты», пусть и считала это неправильным; и на сделку с ним пошла, даже не возражая. Позволила себя целовать тогда на обрыве… и после. Неужели это всё тоже результаты воздействия?

Луч неожиданно сжал мои плечи и пристально посмотрел в глаза.

— Феечка, успокойся. Не знаю, о чём ты сейчас думаешь, канал закрыт наглухо. Но твои эмоции мне совершенно не нравятся.

— Мне они тоже не нравятся, — ответила, гордо встречая его взгляд. — Мне противно от одной мысли, что я, как марионетка, повинуюсь любой твоей прихоти. Тебе же всего лишь нужно отдать ментальный приказ, и вуаля! Карина уже исполняет. Не желает переходить на неформальное общение? Исправим. Не хочет танцевать? Заставим. Отказывается целоваться? Принудим!

Он отпустил меня так резко, что я пошатнулась. А в его глазах, в которых снова начали разгораться синие искры, я увидела горечь.