– Устала? Потерпи. Осталось уже немного. Скоро отдохнем.

Осталось еще не менее двадцати метров вертикали, а потом еще столько же по тоннелю до медицинского блока, где, как надеялась Ольга, мог найтись дефибриллятор. Мог найтись, а мог и не найтись. Она не представляла, что скажет Дмитрию, если они не найдут дефибриллятора или если он окажется разбит, как все попадавшиеся им до этого приборы. Правда, дефибриллятор упакован в корпус из специальной ударопрочной пластмассы, и, что особенно важно, им еще ни разу не пользовались, значит, не доставали из медицинского шкафа, где он может преспокойно лежать до сих пор. Однако, несмотря на теплившуюся у нее надежду, Ольга понимала, что все ее рассуждения ровным счетом ничего не значат. Почему-то возможность подвести Дмитрия пугала Ольгу даже больше собственной незавидной участи. Впрочем, даже находка исправного дефибриллятора отнюдь не гарантировала успех. Не факт, что им удастся с его помощью зажечь кварцевую лампу. И совсем не факт, что ультрафиолетовое излучение убьет пришельца. В последнем Ольга сомневалась больше всего, хотя после попытки пришельца расправиться с ними посредством обрушения нижнего тоннеля Дмитрий как никогда поверил в свой более чем сомнительный план. Он объяснил ей, что раз пришелец упорно стремится убить их, значит, они представляют для него реальную угрозу. Ольга не стала спорить, хотя в словах Дмитрия, точнее в одном слове «упорно», содержалось явное противоречие. Если Дмитрий прав, то, по его собственным словам, атаки пришельца должны были продолжаться. А после обрушения четвертого уровня они почему-то закончились. Где же предсказанное Дмитрием «упорство»?

На пятидесятиметровой глубине, на самом дне железобетонного колодца, пробитого в толще скальной породы, не имеющее название Нечто тоже анализировало поведение двух существ, упорно взбирающихся вверх по узкой и шаткой лестнице. Оно многое знало об этих существах и о выстроенном другими такими же существами подземном убежище. Знало, что материал, из которого сделана лестница, называется сталью, а материал стен и перекрытий – железобетоном. Знало, что построившие это убежище и населяющие этот мир существа называют друг друга людьми и разделяются на мужчин и женщин. Знало, что один из этих двоих на лестнице мужчина, а другая женщина. Знало, что каждый из них осознает возможность собственной гибели и даже в любой момент готов пожертвовать собой и умереть, но только при условии, что другой непременно останется жив. Последнее было непонятно, но не мешало следить за поднимающимися по лестнице людьми. То, что старший лейтенант Сморкалин назвал в своих записях «Оно», а все остальные считали пришельцем, не имело глаз в человеческом понимании, но чувствовало перемещение двух биоэнергетических оболочек, окутывающих тела людей. То, что это были чужие тела, которые питала чужая энергия, бесило его. Хотя понятие «бесило» относилось к миру людей, но Оно достаточно долго контактировало с этими существами, чтобы представлять, что означает это понятие. Следящее за людьми Нечто было чуждо проявлению человеческих чувств. Его собственные эмоции выражались светом и степенью его интенсивности. Сейчас яркость сияния в сплетенном из рельсов и шпал коконе сместилась из зеленого в белый спектр и достигла максимального предела. Если бы обитающее в коконе Нечто могло заполучить эти последние человеческие тела и циркулирующую в них энергию, испускаемое свечение поменяло цвет, и его интенсивность сразу пошла на убыль. Но эти двое находись вне пределов его досягаемости. Их энергетические оболочки выдержали все нацеленные на них психокинетические удары, а отдельные кратковременные пробои быстро восстанавливались без ущерба для их собственной психики. Даже после того, как тело женщины под действием массированной ментальной атаки начало разрушаться, ее биоэнергетическая оболочка оставалась все так же крепка. Процесс разрушения биологического тела необратимо должен был привести и к разрушению тела энергетического, которое одни особи мира людей по-своему называли душой, а другие аурой, но этот процесс шел медленно. Гораздо медленнее, чем Оно могло с этим смириться, снизив яркость бушующего в коконе огня. К тому же эти двое научились подпитываться энергией друг друга, чего прежде не наблюдалось у человеческих особей, и таким образом тормозить начавшийся в теле женщины разрушительный процесс. «Убить» мужчину и женщину, то есть выкачать питающую их энергию, а бесполезные тела пустить в переработку, можно было и иным способом, быстрота и эффективность которого были подтверждены в практических опытах на персонале комплекса. Но адаптированные к условиям окружающей среды искусственные управляемые тела, которые двое оставшихся людей называли монстрами, чудовищами, куклами и биоботами, не смогли справиться с ними. Они оказались негодными «инструментами» – еще одно понятие из лексикона прежних обитателей бункера, даже последний, снабженный огнестрельным оружием и пуленепробиваемым панцирем, на создание которого ушел весь имеющийся в наличии биологический материал. Люди оказались нелегкой добычей, хотя наблюдение за ними и первоначальные успешные опыты обещали стабильный успех вплоть до полного поглощения населяемого ими мира. Тем не менее почти все они были мертвы. Мужчина и женщина остались последними из числа проникших в бункер представителей своего вида. Они оказались самыми выносливыми и самыми опасными. Но в их телах циркулировала необходимая безымянному хищнику энергия, и, несмотря на прошлые безуспешные попытки заполучить ее, хищник не собирался упускать столь ценную добычу. Оставаясь невидимым для людей, непосильное их воображению хищное Нечто продолжало следить за ними из своего железного кокона. В переводе на человеческий язык Оно ждало своего часа, чтобы нанести решающий удар.

Нескончаемый подъем все-таки закончился, хотя Ольга уже и не надеялась, что это когда-нибудь случится. Они с Дмитрием стояли на верхней площадке эвакуационной лестницы, за дверью которой начинался первый уровень подземного комплекса. Точнее, стоял один Дмитрий, потому что Ольга, едва ступив с лестницы на площадку, сразу повалилась на колени. Наверное, это перечеркивало важность момента – они все-таки поднялись сюда с сорокаметровой глубины, но ноги гудели так, что ей ничуть не было стыдно за свою слабость.

Дмитрий ободряюще взглянул на Ольгу.

– Ну вот, осталось последнее усилие.

Вряд ли последнее, подумала она, но поправлять Дмитрия не стала. Оставив ее сидеть на полу, он подошел к двери. Не откроется, подумала Ольга. Но дверь открылась, причем без всякого труда со стороны Дмитрия. Ему даже не пришлось напрягаться, чтобы сдвинуть ее с места. Дмитрий заглянул в открывшийся дверной проем, за которым была сплошная чернота, и снова повернулся к ней. Открыл рот, нахмурился и сказал совсем не то, что собирался сказать сначала:

– Дай фонарь. Поищу дефибриллятор, только скажи, где он лежит. А ты пока отдыхай.

Ольга покачала головой.

– Чтобы я осталась здесь одна в темноте? Ну уж нет. Пойдем вместе. Да ты без меня и не найдешь.

«А может, и со мной не найдешь», – мысленно добавила она и сразу помрачнела. Хотела обратить свои возражения в шутку и не смогла. Дима даже не улыбнулся. Внимательно посмотрел на нее и сказал серьезно:

– Тогда пошли. Время дорого.