Возвращаться в библиотеку за другой книжкой было лень, и я выползла в сад. Развеюсь немного, свежим воздухом подышу, глядишь, и князь нарисуется. Ну не сквозь землю же он провалился, в самом деле. Хотя не удивлюсь, если он от меня закопался в какой-нибудь клумбе.

Я бесцельно побродила по саду, стараясь ни о чем не думать, но подлые мысли с маниакальной навязчивостью возвращались к предмету моих душевных переживаний. Вот настырные! И что им в моей голове так понравилось? Даже поговорить не с кем, чтобы отвлечься. Кстати, а куда вообще все подевались? Что-то я давно, уже около часа точно, никого не видела. Может, я какое мероприятие важное пропустила?

И, завернув за угол, направилась к дворцу.

– Алена. – Князь сам догнал меня уже у дверей.

Я даже вздрогнула от неожиданности и мгновенно растеряла все слова, которые собиралась ему сказать. Поохотилась, называется.

– Прости меня, я был неправ сегодня, наговорил тебе кучу гадостей, – глядя куда-то за мое плечо, сказал Александр. – Да и вообще, прийти к тебе ночью было не самой лучшей идеей. Просто я должен был убедиться, что с тобой все в порядке.

– Я тоже хороша, – кисло призналась я. – Не знаю, что на меня нашло. Извини, я постараюсь больше не быть истеричкой без уважительной причины.

Я осмелилась наконец поднять на него глаза.

– Ну что, будем мириться? – улыбаясь, спросил он.

– Давай.

Я представила, как мы переплетаем мизинцы и хором произносим известную всем с детства мирилку. Мне стало смешно. Александр тоже, видимо, себе это представил, потому что расплылся в ответной улыбке, но вдруг неожиданно обнял и прижал к себе.

– Ни у кого нет такого замечательного и ненормального друга, как у меня, – тихо сказал он. – И я ни на кого его не променяю. Пусть твоя вредность и язвительность родились раньше, чем ты сама, но это не мешает тебе быть той, кто ты есть.

– Спасибо, – прошептала я, утыкаясь носом в его грудь. Эти слова значили для меня сейчас гораздо больше, чем признание в любви. Да и черт с ней, с любовью, обойдусь.

Утро было поистине летним и сказочным. Солнышко служило ярким укором для сидящих в душных комнатах, и я в очень даже неплохом настроении спустилась вниз, рассчитывая поживиться чем-нибудь сладеньким. В последнее время у меня вообще появилась страсть ко всяким хлебобулочным изделиям, и чем больше в них сахара, тем лучше. Говорят, что сахар для мозга полезен, только, видимо, мой (мозг, в смысле) об этом даже не догадывается, потому что никаких улучшений с его стороны пока даже не намечается. Может, я мало булок и пирожных ем? Александр даже как-то подозрительно стал на меня коситься, когда я появлялась с очередным куском торта или кекса в руках.

– Куда в тебя столько влезает? – удивлялся он. – Они же калорийные.

– Ну и что? – искренне не понимала я. – Зато вкусные. Не все же змеями питаться.

– А главное, она не толстеет, – с нескрываемой завистью вздыхала Василиса. Она-то как раз набирала вес буквально от одного запаха выпечки.

– Вот это и настораживает, – не оставался в долгу советник. – Куда все девается?

– Идет на улучшение мозговой деятельности, – поддержал меня Елисей.

– У кого?! – опешил Виктор. – У нее?! Не смеши меня. Там нужна капитальная революция с полной сменой правительства, сахаром уже ничего не задобришь.

– Но-но! – возмущалась я, приканчивая пятый по счету эклер, и это сразу после обеда. – Мой мозг уникален по своей природе, и попрошу его не обижать, а то он выдаст вам сейчас парочку гениальных идей, потом опять жаловаться будете.

Вскоре на меня махнули рукой и перестали обращать внимание.

Прошел уже почти месяц нашего пребывания в Бемирании. Никакие дела никого больше здесь особо не задерживали (я выздоровела, князь уладил все внешнеэкономические и политические вопросы, Учитель вместе с приехавшим ректором решили вопрос о заточении королевы в специальную тюрьму для магов), кроме одного – свадьбы Василисы и Елисея, которая должна была состояться уже завтра. Про наш отказ на ней присутствовать изначально никто не хотел ничего и слышать, поэтому пришлось остаться, чтобы не терять времени на лишнюю и бесполезную дорогу.

За все это время мне довелось побывать в Каржене (где и будет проводиться столь серьезное и ответственное мероприятие, как венчание) всего один раз, когда мы с Александром и Виктором ездили на неофициальный прием по случаю приезда короля и королевы Расстании на свадьбу своего единственного наследника. Ничего интересного, по моему мнению, на приеме не было, только промотались зря. Меня благодарили за проявленное мужество и оказание неоценимых услуг отечеству, прочили светлое будущее по возвращении в Петравию и даже предлагали остаться в Бемирании на должности штатного мага (это уже отец Василисы расстарался). Я обещала подумать, но в душе не хотелось принимать ни одного предложения. Я сама не понимала, чего же хочу.

Прием проходил при полном сборе министров и прочей совершенно непонятной мне знати. Зачем их столько вообще нужно? Уже через пять минут этих совершенно, как мне казалось, глупых речей мне стало скучно, а от хвалебных излияний в мой адрес и в адрес князя у меня, наверное, даже внутренности покраснели. Захотелось сбежать, но при королях особо не повыпендриваешься. Хотя с князем можно особо не церемониться. Наверное, потому что он другой и тоже терпеть не может все эти глупые напыщенные речи. Вон с каким грустным видом сидит, чуть ли не засыпает.

Правительство Расстании пыталось присвоить мне какой-то дворянский титул с возможностью передачи его по наследству, но я гордо и наотрез отказалась. Титулованная Баба-яга – понятие из ряда вон выходящее. Да и на кой он мне сдался – только лишние обязанности навешают. Настаивать особо не стали, но дарственную на многострадальную деревню Забытки с прилежащим к ней лесом, в котором находилась моя избушка, мне все-таки всучили. Это что же, я теперь официально землей обзавелась? Вот повезло-то. Знать бы еще, что с ней делать.

В общем, приятного в этой поездке было мало. К тому же мне не понравился сам Каржен. Нет, он, конечно, очень красивый и сверкающий город, но слишком много суеты и шума. На каждый квадратный метр пространства обязательно по паре человек обреталось. Толкотня, беготня, суета. Пыль, шум, гам. Ужас! В Петравии все-таки по-другому было. Или я просто успела отвыкнуть в своем лесу от лишних людей?

– Ну как тебе Каржен? – спросил Александр, когда мы покинули столицу, и все трое вздохнули с облегчением.

– Как муравейник, – высказала я свое мнение. – Все маленькие, их много и мельтешат перед глазами. У меня до сих пор от дворца перед глазами искры вспыхивают.

Кащей усмехнулся:

– Поэтому я и не хочу, чтобы в Трехгории была столица.

– Понимаю, – ответила я и поудобнее перехватила метлу, которую под общий смех и веселые шутки на ярмарке прикупил мне князь, и теперь я ехала тоже слегка вооруженная. Половина города покатывалась со смеху, когда наша потрясающая компания из двух вооруженных мечами мужчин и одной ометлованной девицы преодолевала подступы к воротам. В общем, поработали бесплатными клоунами, но нас это только развеселило после скучного дворцового общения.