Когда Билл уже собрался ложиться спать, раздался стук в дверь.

Лин-Юань преобразилась. Наряд шлюхи из караоке-бара и аляповатая косметика исчезли. На ней была черная футболка, джинсы и кроссовки. На заднем кармане джинсов красовалось надпись «Джуси».[85]Лин-Юань одевалась, как старшая сестра. Быть может, даже эти джинсы ей достались от Цзинь-Цзинь. Впрочем, нет, в джинсы сестры она бы не влезла. Теперь Лин-Юань сама покупает себе одежду. Хватит с нее сестринских нарядов, которые вечно надо расставлять и укорачивать, переделывая под себя. У нее есть собственные деньги.

Лин-Юань вошла в номер. Билл заметил, что футболка у нее, как и требовала мода, укороченная, а на полоске тела между футболкой и джинсами кокетливо завязан кушак. Девушка остановилась, глядя прямо ему в глаза. Билл покачал головой.

— Я тебя не понимаю, — сказал он. — Что бы сказала твоя мать, узнав, где ты? Что бы сказала Цзинь-Цзинь?

Однако Лин-Юань была готова к подобным вопросам. Билл понял, зачем она к нему пришла. Оправдаться.

— У моей сестры кто-то есть, — сердито бросила ему Лин-Юань.

Как и многие китайцы, она мгновенно взрывалась. Секунда — и китаянка была уже охвачена праведным гневом.

— У моей сестры всегда кто-то есть. О ней всегда кто-то заботится. Сначала тот человек из Шанхая. Потом ты, богатый иностранец. А у меня нет никого.

Билл снова покачал головой. Это не причина. Сколько ни ищи, не найдешь причин, оправдывающих бордельное ремесло.

— Послушай, Лин-Юань. Если тебе требовались деньги, я бы тебе их дал. И сестра дала бы. — Он старался говорить мягко, совсем не так, как в караоке-баре. Он все еще думал спасти ее. — Но ты избрала не лучший способ заработка, Лин-Юань. Это не тот способ.

Лин-Юань сердито оскалила белые зубки.

— А фабрика — тот способ? — с вызовом спросила она. — Фабрика, куда вы меня привезли… совсем плохо. Деньги — только поесть. Босс — совсем плохой человек. Он делал с девушками… как в караоке-баре, но без денег. Не хватало денег послать домой. Понимаешь? Моя мать больна. Это ты понимаешь?

— Я знаю о болезни твой матери.

Лин-Юань растопырила пальцы.

— Деньги от караоке в четыре раза лучше… в пять раз лучше, чем та фабрика. В десять раз лучше, когда хорошая ночь.

— Торговать собой? Ты этого хочешь? Не могу поверить, что тебе хочется торговать собой.

— Фабрика — плохое место. Очень плохое.

Лин-Юань подошла к окну. Как и Билл, она смотрела на огни шоссе, на гнущиеся стволы пальм. Дождь почти превратился в ливень. Рядом с дорогой что-то двигалось. Поначалу Билл решил, что это тяжелый грузовик, у которого испортились тормоза. Нет, это был большой рекламный плакат, сорванный ветром с растяжек. С плаката беззаботно улыбалась девушка, держа в руке красный мобильный телефон. Биллу почудилась, что она подмигнула ему, прежде чем ветер смял и унес плакат в темноту. Потом он снова увидел сорванную рекламу. Ее несло в сторону Чжухая. Современный воздушный змей.

— Начинается время тайфунов, — сказала Лин-Юань так, будто она читала телевизионный прогноз погоды. — В июне всегда так. В июне приходят тайфуны. В июле тоже. И в августе. Этот год очень плохой. Может быть много тайфунов.

Билл встал рядом с ней, не зная, о чем говорить. Опять тайфуны. Значит, жди новых разрушений. Новых жертв.

— Эта дорога ведет в Чжухай, — проговорил он. — Днем отсюда виден материковый Китай.

— Я знаю. Я уже была в этом отеле. — Ей определенно нравилось удивлять и даже шокировать Билла своими словами. — Может, даже в этом номере. — Видя ужас на его лице, Лин-Юань довольно улыбнулась. — Я в Макао только месяц — и уже знаю каждый отель.

Она принялась перечислять их названия, по-детски загибая пальцы:

— Отель «Лиссабон», «Вилла Тинь-Тинь», «Фортуна», «Мандарин Ориентл»…

От списка отелей Биллу стало дурно.

— И везде тебя щедро вознаграждали? — спросил он.

Лин-Юань с гордостью кивнула.

— Очень… популярная девушка. Мама-сан говорит: «Ты хорошая девушка, Черри. Ты лучшая девушка в баре».

— Пожалуйста, прошу, не называй себя Черри. У тебя ведь другое имя! — Билл схватил ее за руку.

Лин-Юань снова вспыхнула.

— Черри — красивое имя. Американское имя.

— Дурацкое имя! — Билл тоже вспыхнул. — На Западе такого имени нет. В настоящем мире так женщин не зовут. Ни в Америке, ни в Англии, нигде. Ни одни родители не назовут свою новорожденную дочь Черри. Это имя для глупой азиатской девушки из бара. Мама-сан прилепила тебе это имя, а ты и радуешься. Ты слышишь, что я говорю?

Билл схватил ее за руки, искренне желая, чтобы она поняла всю нелепость этой клички. Попытка провалилась. Он вдруг узнал в ней сестру. Перед ним стояла более молодая и толстая копия Цзинь-Цзинь.

Внешне сестры были полной противоположностью: одна высокая, худощавая, с небольшой грудью, а другая, наоборот, — совсем маленькая, но состоящая из сплошных округлостей. Если старшая напоминала танцовщицу, то младшая скорее походила на продавщицу или барменшу. Но держа сейчас руки Лин-Юань в своих и глядя на нее, Билл вдруг увидел призрак той женщины, которую любил.

— Тебя зовут Лин-Юань, — громко сказал он, напоминая собственное имя ей, всем мужчинам из номеров и самому себе.

Она вновь показала белые остренькие зубки, раскрыв их в полуулыбке-полугримасе.

— Это там. А здесь, в моей новой жизни, меня зовут Черри.

— Не знаю, что мне с тобой делать, — растерянно произнес Билл.

Ее толстенькие ручки были совсем холодными. Другие руки. Билл вдруг почувствовал комок в горле. Лин-Юань изогнула выщипанные брови (с бровями она явно переусердствовала) и улыбнулась, как взрослая опытная женщина, заподозрившая хитрость со стороны мужчины. Он не знает, что с ней делать?

Билл отпустил ее руки и отошел. Однако и он, и Лин-Юань продолжали глядеть друг на друга, как будто виделись впервые.

Она перестала улыбаться, а когда вновь заговорила, ее голос был едва слышен сквозь гудение кондиционера.

— Приятно провести время, — произнесла Лин-Юань, кивая в такт словам.

Фразу эту она явно где-то слышала и запомнила. Возможно, даже от сестры. Но прозвучало это цинично и жестко, словно она вколачивала слова ему в голову.

А потом… потом наступил краткий миг. Возможно, только этот миг и был его прошлым и настоящим, а все мысли о вечной любви — просто фантазия в красивой упаковке на западный манер.

Наступил краткий миг: девушка, полумрак номера, вспыхнувшее желание. Билл обнял ее, и его обдало жаркой волной. Лин-Юань откликнулась. Она повернулась и медленно повела его к постели.