litbaza книги онлайнДетективыЗлые боги Нью-Йорка - Линдси Фэй

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 87 88 89 90 91 92 93 94 95 ... 100
Перейти на страницу:

Факты сами по себе не важны.

Важны люди. Их истории и их доброта.

Единственное, что важно, если прислушаться к Мерси, – истории, которые идут своим чередом, и теперь я лучше понимал ее.

Вот как выглядели факты.

Наверху лестницы, справа, была спальня Мерси. Я вошел в нее. Комната была выдержана в ярком и чистом голубом. Но этот цвет никогда не касался книжных полок, сотен названий, стянутых нитками и клеем, до самого пола. Книг, чьи корешки не вынесли безумной любви, книг, чьи обложки регулярно протирали от пыли, книг, купленных дважды, потому что первый экземпляр разлетелся на чернильные хлопья. Шкаф открыт. Пустой, вся одежда внизу и не в том состоянии, чтобы о ней вспоминать.

Еще недавно Мерси лежала в ледяной ванне. Этот факт я никогда не смогу стереть из памяти. Но она каким-то образом выбралась из мешанины грубо нарубленных кусков льда. Она лежала на дощатом полу. Несмотря на то, что ее лодыжки стягивала та же веревка, которую я видел внизу. Несмотря на то, что она была завернута в халат: руки прятались в глубине рукавов, а длинные манжеты связали сзади, как у смирительной рубашки.

Губы Мерси посинели, нижняя была чуть прикушена. Ее лицо казалось вырезанным из камня. Напрашивалось сказать, что даже ее глаза поблекли. Но это неправда. Просто синее рядом с мутно-красным выглядит совсем не так, как рядом с белым. От усилий белки глаз Мерси налились кровью, и сейчас вряд ли кто-нибудь узнал бы ее глаза. Кто-нибудь другой.

Но это факты.

А вот как шла история.

Мерси Андерхилл еще дышала. Я видел, как она дышит, пока метался по комнате. Я видел, даже когда повернулся к ней спиной, перебирая способы обсушить ее. Согреть. Почти так же дышит упавший ребенок, когда он здорово ударился и внутренне трепещет, прислушивается к своей боли. Слабые вдохи, не сильнее легкого ветерка.

Я срезал с нее веревку и ледяную ткань. Сначала я укутал ее своим сюртуком, потом – всеми тряпками, которые смог отыскать в гардеробе Томаса Андерхилла. Но самое главное – согреть ее, это важнее доктора, и потому я отнес Мерси вниз, на кухню, и устроил ее в мягком гнезде перед железной плитой.

Если хоть раз в истории Северной Америки кому-то удалось быстрее разжечь огонь, я о таком не слышал.

Как ни странно, но к тому времени, когда мне удалось согреть дыханием пальцы Мерси и они приобрели цвет клавиш ее пианино, а не синих обоев, я до некоторой степени простил преподобного Андерхилла. Только за эту часть, правда. Не за мертвого птенчика и не за письма. Но я знал, что он любил Мерси. Он любил Мерси как человек, у которого не осталось другой семьи.

И тогда я подумал, какая же это мрачная адская пропасть – причинить боль самому любимому человеку, потому что тебя подвел рассудок. Я не хотел засовывать Элайзу Рафферти в сырую клетку с крысами, которые и так ее преследовали. У нее не было оправданий, а у меня – выбора. И все же…

Я сам совершал безумные поступки. Глупые. Никогда – настолько безумные или такие глупые, но нельзя сказать, что я мало старался.

Когда Мерси начала приходить в себя, она огляделась, будто из всего вокруг узнала только меня. Я сидел спиной к стене, держа Мерси, как в колыбели, и ждал. Когда она очнулась – взгляд перебегал туда-сюда, губы чуть порозовели, – я крепче обнял ее. Это завораживало.

– Ты не болела, да? – тихо спросил я.

Губы Мерси сложились в «да».

– Тебе сейчас холодно?

Она закрыла глаза, качнула темной головой. Ее висок легонько ударился мне в плечо. Через несколько секунд она выдавила:

– Он сошел с ума. Он думал, я заболела. А я не болела. Тимоти, я не болела. Меня не лихорадило из-за… Я не болела.

– Я знаю, – прошептал я ей на ухо. – Любимая, прости. Мне очень, очень жаль.

Возможно, я был неправ, когда позволил ей заплакать, не пытаясь уговорить ее успокоиться. Но я не считаю женщин слишком слабыми и не считаю, что людям так уже требуется сдерживаться. И я, предложив теплую опору, в которую можно плакать, больше не вмешивался. Она согревалась. Наверное, ничего лучшего сейчас и не требуется. С медицинской точки зрения. Но Мерси очень умна, и я не удивился продолжению.

– С моим отцом все в порядке? – наконец спросила она.

– Честно говоря, думаю, нет.

– Тим, это я сказала ему о спрятанных телах. Это была моя идея, я думала, вдруг он слышал что-то полезное. Это моя…

– Не произноси этого, – яростно сказал я. – Не смей передо мною извиняться. Это вина многих людей, но никак не твоя.

Через час молчания и, временами, озноба она заснула. Наконец согрелась, положив голову мне на плечо, а ноги в трех парах штанов – мне на колени. Очень, очень красивая. И ни потрескавшиеся губы, ни волдыри на руках не мешали ее красоте.

Когда я вернулся в кабинет, проверить, как преподобный, ни один из новых фактов не удивил меня.

Я никогда не говорил Мерси, как слабо я завязал узлы. Как старался, чтобы Томас Андерхилл мог легко освободиться.

В конце концов, я сделал это ради Мерси. А значит, не стоит упоминать об этом при ней. О том, что я предпочел чуточку быстрее послать преподобного в ад, если ад вообще существует, а не вынуждать Мерси навещать отца в Гробницах.

Томас Андерхилл повесился самым жестоким образом. Позвоночник сломан, лицо опухло и посинело, шея вытянулась по меньшей мере на дюйм, хоть я никогда и не изучал анатомию.

Люди, которые режут птенчиков из безумной ненависти и горьких воспоминаний, заслуживают худшего, чем собственная петля вокруг шеи. Их нужно отправлять в тюрьму. В компанию крыс, с которыми они очень любят сравнивать людей. Думаю, когда такой человек вдоволь пообщается с крысами, он вскоре перестанет ставить их в один ряд с ирландцами, черными, ворами и, возможно, даже шлюхами. И мне кажется, такой человек заслуживает каждую минуту общения с крысами. Но я не хочу этим заниматься.

Я хорошенько укутал Мерси, поскольку плита уже остывала, и оставил ее. Отнес тело преподобного в садовый сарайчик и положил там, вместе с лопатами и граблями. Я не хотел, чтобы Мерси нашла его, поэтому забрал ключи с собой.

Глубоко дыша, стараясь успокоиться, я посмотрел на мирные надгробия церковного кладбища. Все вокруг заливал янтарный свет. Солнце еще не село, но я ощущал его усилия. Быстрый, почти осенний закат. Долгое августовское солнце приносило по большей части плохие вести, но это солнце было добрее. Я нуждался в его доброте. Я до смерти устал.

Заперев дверь сарая, я пошел искать, чье время смогу приобрести. Через сорок секунд я нашел девочку с небольшой заячьей губой, торговавшей горячей кукурузой. Я заплатил ей партийными деньгами и отправил за доктором Питером Палсгрейвом, которому Мерси явно доверяла, наказав привести его в дом Андерхиллов.

А потом отправился поговорить с самым хладнокровным убийцей, которого только мог себе представить. Преподобный, в конце концов, был безумен, а у моей новой дичи нет оправданий.

1 ... 87 88 89 90 91 92 93 94 95 ... 100
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?