Этот фактор раскрывается со всей сутью и очевидностью, только когда человек остается наедине сам с собой и с настигшими его обстоятельствами. Особенно, если эти обстоятельства носят экстремальный характер. Так что можно сказать, что экстремальные ситуации являются своего рода фильтром, отсеивающим одни сущности человека и пропускающим, проявляющим другие. И, как в фотографии, позитиву всегда предшествует негатив, так и в экстремальной ситуации скрытый доселе негатив вдруг может проявиться со всей очевидностью.

Фактор одиночества может проявляться по-разному. Одиночество космонавта, второй месяц наблюдающего в иллюминатор далекую землю, совсем не похоже на одиночество таежного охотника, второй месяц живущего в глухом зимовье где-нибудь в тайге, хотя оба, по сути, находятся в экстремальных условиях. И оба — по доброй воле, вполне осознанно.

Французские спелеологи и психологи провели интересный эксперимент: глубоко под землей, в пещере, полностью изолированно от внешнего мира с запасом воды, пищи и при вполне комфортных условиях (постоянная температура, влажность, отсутствие шумов и т. д.) более трех месяцев находилась группа добровольцев. Они могли общаться между собой, поскольку находились в одном помещении, что-то обсуждать, делиться впечатлениями и самочувствием… Но они были лишены света (полная темнота) и времени. Часы для них остановились в тот момент, когда все они спустились под землю. Депривация (лишение) временем и светом уже через несколько суток стала проявляться в нарушениях ориентации в пространстве, желании к общению и обострении скрытых в обычных условиях черт характера. Поскольку врачи и на поверхности и среди испытуемых вели тщательный контроль за состоянием физиологических функций и психики, чрезвычайных событий в группе не произошло, но по мере нарастания срока пребывания то одного, то другого участника приходилось поднимать наверх, прерывая эксперимент прежде всего из-за нарушений в психической сфере. Аналогичные эксперименты были проведены и на одиночках-добровольцах. Особенностей в проявлении психофизиологических реакций было выявлено очень много и для группового эксперимента и для экспериментов с одиночками. Но самое главное, удалось установить, что группа, несмотря на разноплановость характеров и прочих особенностей психики, позволяет в большей мере сохранять устойчивость при данной экстремальной ситуации, чем в случае с одиночно изолированным человеком.

Известный французский спелеолог Норбер Кастере, в общей сложности проведший под землей более 20-ти лет, писал, что самым тяжелым испытанием были не физические трудности и опасности, которые пришлось преодолевать под землей, порой на грани жизни и смерти, а испытание одиночеством.

Все вышесказанное преследует лишь одну цель: еще и еще раз подчеркнуть, что личные, индивидуальные черты характера, привычки и проявления должны быть прежде всего согласованы с таковыми всех участников, оказавшихся по воле случая в группе, попавшей в экстремальную ситуацию. Проявления психологии толпы здесь недопустимы, а роль лидера должна сводиться прежде всего к спокойному и взвешенному убеждению остальных членов коллектива в необходимости того или иного шага и действия. Психология коллектива — это уже более высокоорганизованная сущность, в которой фактор одиночества может полностью нивелироваться, даже при ярко выраженных индивидуальностях людей.

И еще одна характерная особенность: мотивация успеха должна подтверждаться и усиливаться лидером даже при самых незначительных проявлениях, поскольку это также служит залогом положительного результата в сложившейся экстремальной ситуации.

Если же человек вынужден в одиночку решать возникшие в связи с экстремальной ситуацией проблемы, то первое, что необходимо преодолеть в себе, — это чувство страха, безысходности и неуверенности в благополучном исходе. Какой бы безнадежной не казалась, на первый взгляд, сложившаяся ситуация, всегда найдется хотя бы один шанс на ее благополучное разрешение. И при усилии, достойном человека, этот единственный шанс оказывается найденным и реализованным. Возможно еще и потому, что в нем проявляются те, порой незримые факторы, которые были пережиты и побеждены в предшествующих ситуациях, происходивших с нашими прямыми предками. и результаты которых хранились в нашем индивидуальном геноме. А может быть (возвращаясь к гипотезе информационного поля) и в гипотетических смысловых ячейках Вселенной.

Человечеству еще предстоит решать множество задач со многими неизвестными, пытаясь сохранить цивилизацию людей на Земле. И в этой связи, возвращаясь к фактору одиночества, хотелось бы напомнить, что пока мы, люди планеты Земля, безуспешно пытаемся найти во Вселенной братьев по разуму, вполне вероятно, что на других планетах и в других цивилизациях так же, не менее настойчиво, существа, наделенные феноменом мышления и сознания, ищут встречи, интуитивно (а быть может и вполне обоснованно!), стремясь к созданию коллективного Космического Разума.

И если это когда-нибудь все же произойдет, усилия коллективного сознания станут тем фактором, который позволит человечеству занять достойное место в ряду других высокоразвитых во всех смыслах цивилизациях, а не преодолевать в себе постоянное чувство страха и неуверенности в ближайшем и отдаленном будущем. Так же, впрочем, как и чувство глубокого и непреодолимого одиночества.

Человечество, войдя в эру технократии, проникнув в тайны атома и побывав на Луне, отнюдь не обезопасило себя не только от сил стихии, но добавило к ним не ведомые доселе силы, стремящиеся разрушить с таким трудом созданную цивилизацию.

Анализ техногенных катастроф, происшедших на планете только за последнее столетие, показывает, что всю совокупность машин, механизмов, компьютеров, работающих на человека, можно представить в виде некоего монстра, уже организующегося в своих проявлениях помимо воли и желания человека. Техника, облегчая физический и отчасти умственный труд человека, буквально «требует» жертв, за сухой статистикой несчастных случаев, оставляя боль и эмоции живого человеческого тела, искалеченные души и не исполненный человеческий долг…

Экстремум стал неотъемлемой характерной чертой нашей сегодняшней жизни. Разумеется, он возник не вчера и даже не 100 лет назад. Он сопровождал человека всегда, даже тогда, когда человек еще не был человеком. Но тогда он проявлялся прежде всего в локальных событиях природных катаклизмов, в ярости диких зверей или не менее диких соплеменников и уносил как отдельные жизни, так и десятки тысяч беспомощных перед наводнением или эпидемией чумы и холеры людей. Фактор естественного отбора выполнял свое предназначение, даруя жизнь сильным и отбирая ее у слабых. Биологический смысл отбора понятен и оправдан для процесса эволюции. Но коллективный труд и коллективный разум дали возможность человеку не только более успешно преодолевать природные катаклизмы. Эти феномены сформировали на планете Земля новую сферу внутри биосферы, названную академиком Вернадским — ноосферой.

Социум, став внутренней конструкцией биосферы и ноосферы, сформировал в течение нескольких последних тысяч лет собственные механизмы регуляции и саморегуляции, удерживающие его от саморазрушения или от непоправимого конфликта с биосферой.