Газон засеяли. Дизайнер велел поливать каждый день и звонить через неделю, когда появятся всходы. Выждав восемь дней, Кирилл послал за бедолагой машину с водителем.

Пробу он решил делать в фонде. В комнате для переговоров. Шикарно обставленный зал площадью в сто метров гарантированно произведет на клиента нужное впечатление. Клиент оробеет. А тут его попросят подождать и чашечку чая поднесут, и не какая-нибудь дура с голыми коленками, а профессиональный референт, седой вежливый мужчина, который вовсе и не референт, а замаскированный под референта доверенный человек товарища Золотых, бывший пьяница Хренов, всем обязанный товарищу Золотых и поставленный товарищем Золотых присматривать за хозяйством. Кирюха же понаблюдает за действием отравы дистанционно. Когда-то он самолично установил в помещениях фонда камеры скрытого наблюдения. Политики – ребята скользкие, за ними нужен контроль…

Дизайнер оказался слабеньким. Возможно, Кирилл переборщил с дозой. Выпив чаю с мескалином, несчастный не продержался и пятнадцати минут. Сначала упорно пытался открыть запертые снаружи двери – видимо, искал туалет. Потом ходил из угла в угол.

Кирюха наблюдал и ждал. Ему не мешали. Зал для переговоров редко использовался по назначению. Шефу Никитину не удалось выстроить политическую карьеру, олигархи и министры постепенно перестали его уважать; теперь шеф не вел переговоров на своей территории, бегал, как мальчик, по чужим кабинетам, сидел в приемных – неостановимо терял лицо.

Еще через три минуты мужичок-дизайнер не выдержал, его обильно стошнило прямо на дорогостоящий ковер, и Кирюха решил, что момент настал.

Вошел. Скрестил руки на груди. Клиент, шаря вокруг безумными глазами, сидел на полу и размазывал по лицу липкое.

– Что, плохо тебе? – спросил Кир.

– Я не хотел…

– Ты про ковер?

В ответ раздалось слабое мычание. В голове у подопытного взрывались миры, дикие тени плясали, норовя защекотать до смерти – варианты галлюцинаций зависели от богатства внутреннего мира; свою же задачу Кактус видел в том, чтобы суметь вытащить чувака из страшного омута – и опять опустить туда, и так несколько раз, до тех пор пока не ослабнет воля к сопротивлению.

– Газон… – стонал дизайнер. – Ковер…

– Тебе плохо?

– Страшно…

– Не бойся. Они ничего тебе не сделают. Я же рядом. Я им помешаю. Но вот с газоном – проблема. Газон не взошел.

– Не взошел…

– Да, не взошел! – заорал Кирилл. – Его поливали – а он не взошел! Ты знаешь, чей это газон? Ты знаешь, кому ты газон делал? Ты знаешь, что они с тобой сделают, когда узнают, что газона – нет?

– Они уже знают… – заскулил дизайнер. – Они прыгают… Они меня хотят убить… Они везде…

– Не бойся их. Я тебе помогу. Но нужен газон.

– Мне врач нужен.

– А мне – газон!

– У меня нет газона…

– А портфель за пятьсот долларов у тебя есть?

– Мне плохо… Страшно…

– Не бойся. Я врач. Сейчас сделаем тебе укольчик – и все пройдет… Вставай.

Кир взял дизайнера за локоть, рывком поднял – и едва успел отпрыгнуть. Клиента опять стошнило. Палас придется менять, подумал Кирюха. Хренов будет недоволен. Впрочем, тут и не такие дела творятся. А вот рвоту я обязан был предвидеть. Прием галлюциногенов часто сопровождается рвотой. Это всем известно. С другой стороны, если парень блюет, это его дополнительно угнетает, это правильно…

Дизайнер плакал. Кирилл сделал укол реланиума. Тоненькие ручки дизайнера, с почти отсутствующими бицепсами, вызвали в нем сильнейший приступ презрения. О таких вот дизайнеров только ноги вытирать, подумал он, что будут делать все эти дизайнеры, когда золотой век кончится? А те, кто умеет ножичек в глазик воткнуть, нужны всегда.

Он вытащил из кармана куртки подопытного его бумажник, нашел кредитную карту.

– Какой ПИН-код?

– Зачем ПИН-код… Вам же нужен газон…

– Газон, – ласково ответил Кирюха, – уже не нужен. Теперь нужен ПИН-код. Вместо газона будет ПИН-код. У тебя есть газон?

– Нет…

– А ПИН-код?

– Да…

– Ты хочешь, чтобы они тебя съели?

Лицо дизайнера стало розоветь, но дышал он тяжело, со лба падали крупные капли пота. Успокоительное не отменило действия отравы, но кошмары, судя по всему, постепенно сменялись более приемлемыми видениями – Кирюха не знал, как скоро это окончится, он впервые пытался сожрать живого человека; в теории клиент должен быть истощен морально и физически, а дизайнер выглядел сытеньким; он пребывал в сильнейшем шоке, Кактус мог поклясться, что его пульс достигает ста пятидесяти ударов, но он сопротивлялся.

– Говори ПИН-код. Мне скажи, и больше никому. Я тебя спас. Скажи ПИН-код, и забудем про газон. У нас мало времени. Они придут в любой момент. Какая первая цифра? Восемь?

– Нет.

– Пять?

– Нет.

– Три?

– Да… Три…

Через полчаса терпеливый, вспотевший от напряжения Кирилл добился всего, чего хотел, и поспешил сделать еще одну инъекцию. Три куба простой водки, внутривенно, с небольшим добавлением старого доброго клофелина идентичны литру выпитого и гарантируют тяжелое алкогольное отравление. Лучше было бы, конечно, ввести водку через задний проход клизмой – более гуманный способ, но победила брезгливость. Влив в безвольный рот дизайнера еще стакан – чтоб пахло, – Кактус распорядился подогнать к черному ходу автомобиль и вскоре сдал потерявшего сознание ландшафтного специалиста в вытрезвитель. И бумажник, и карточку вернул обратно. Он не собирался пользоваться деньгами несчастного. Что может иметь на банковском счету ландшафтный дизайнер? Несколько тысяч? Требовались не деньги, а положительный результат. Взять с улицы едва знакомого человека, накачать его снадобьями, психологически сломать, подавить, подчинить полностью, чтоб не только ПИН-код сообщил, но и всего себя преподнес в подарок, – вот была его цель.

Затея с дизайнером обошлась без последствий. Возможно, очнувшись, он что-то вспомнил. Возможно, сообщил домашним. Возможно, даже пожаловался в милицию. Но в милиции наверняка остались равнодушны к его рассказу. Подрядился дядя оформить газон богатым влиятельным людям, работу сделал плохо, заказчики разозлились, высказали претензии – испугался, выпил лишнего. Материально никак не пострадал.

А глаза его, вытаращенные, подернутые слезой, бессмысленные, глаза пожираемой жертвы, Кирилл запомнил. Ему они не понравились. Глаза не должны быть такими. Ясными должны быть глаза и чтоб читалась в них благодарность.

Чтобы подавить человека, понял Кир, его мало просто напугать. Очень желательно, чтобы клиент уже был изначально напуган. Фрустрирован. Напряжен. Ландшафтный дядя не был напряжен. Расслабленный малый, интеллигентный, выбравший себе чистую спокойную работу, женскую работу. Такие люди не любят напрягаться – если их пытаться закошмарить, они впадают в реактивное состояние.