Лишь только троица приблизилась к переходному шлюзу, главного режиссера чуть ли не прикладами автоматов стали заталкивать в найденный для него скафандр. Розен в двух словах описал предысторию и саму сцену пленения:

– Этот гад, видимо, прекрасно знает, что такое платформа с пулеметом. Как только она вырвалась из-за угла, он сразу же отбросил оружие и скользнул в угол, где и растянулся в небольшом углублении. Но я с него взгляда так и не спустил, хоть его тушу изрядно забросало ошметками плоти других гаибсов. Пригодится он нам? Или…

– Конечно, пригодится! – Матеус уже включил систему запора переходного шлюза и старался говорить громко, чтобы слышали все. – Тем более у него вон сколько мяса. А нам, возможно, придется месяцами прятаться на нижних уровнях, любая пища сгодится.

Розен, приостановив герметизацию лицевого щитка, с чувством поддакнул:

– Здорово! Ведь это правда, что прожаренные мозги гиббона самый лакомый деликатес.

– Вот и попробуем…

Подобные пассажи не произвели на главрежа ни малейшего впечатления. Наоборот, его физиономия скривилась от злобного пренебрежения. Скорее всего, он сам никогда не верил в тот сюжет и сценарий, по которому с таким упоением снимал кровавую киноэпопею. Такая реакция в свою очередь разозлила и Николая, который про себя подумал: «Не веришь? Что ж, постараемся перед тобой разыграть кино по нашему сценарию. Что ты тогда запоешь? Ведь у меня рука не дрогнет отрезать у тебя кусок мяса и бросить его на разогретую сковородку. Вот тогда ты заговоришь обязательно! Время у нас для этого будет, надеюсь. А мы твои откровения тщательно запишем… Дай только до бункера добраться…»

Снаружи, в холодном космическом вакууме, вначале тщательно осмотрелись. Сражение автоматических батарей с опускающимися десантными челноками прекратилось. По крайней мере, сотрясений грунта больше не наблюдалось и пространство над головой не пульсировало от сполохов лазерных залпов.

Выстроившись цепочкой, вторая группа поспешила к бункеру. Скорей всего, в тот момент удача находилась на стороне сражающихся за свою свободу актеров-невольников: своими перемещениями они не привлекли к себе ничьего внимания. Да и вряд ли кто мог подумать, что взбунтовавшиеся пленники ринутся спасаться за пределами хорошо защищенной и практически безопасной базы.

Освальда поддерживали под руки, потому что он продолжал прикрывать всю группу своим хорошо поработавшим пулеметом. Шлем управления теперь слишком придавило скафандром, чтобы он мог смотреть себе под ноги хоть краем глаза. Но в бункер платформу вполне логично заводить не стали. Оставили как последний рубеж обороны снаружи.

Когда истомившаяся от тяжкого ожидания Гилана пропускала мимо себя прибывших товарищей, она с удивлением указала рукой на Дейка Мердока, затем на пулемет и доходчиво объяснила жестами: предлагаю провести показательный расстрел главного режиссера.

Бывший лейтенант отрицательно качнул головой и стал заталкивать свою любимую в шлюз. И только в бункере кивнул на бледного Крила, голова которого вновь окуталась голографическим коконом, пояснив:

– Мы и так все сроки пропустили, наш электронщик поседел, пока зазывно размахивал руками в глубине шлюза. А ты хотела поспешить с банальной местью.

– Банальной?! – возмущенно воскликнула наемная убийца. – Да я с него сейчас шкуру живьем сдеру!

– Ну вот, уже намного интересней! А мы с Розеном решили сделать из него хорошо прожаренный гуляш. А за то вещество, что у него называется мозгом, наверняка передеремся…

Гилана сразу все поняла:

– Зачем драться, бросим жребий.

Мердок уже снял с себя скафандр и теперь стоял прислонившись к стене. За время перехода он успел справиться с испугом и теперь вновь излучал высокомерие и спесь. Хотя внешний вид его был просто ужасным из-за пропитавшей одежду своей и чужой крови, но к пленившим его людям он продолжал испытывать неприкрытое презрение. Да и деликатных выражений директор съемочных площадок не подбирал:

– Червяки! Никогда вам не удастся сломить дух гаибса! А уж напугать своими пошлыми угрозами – и подавно.

Матеус хотел было сразу начать акцию «ломка» и, раздвигая кружок своих коллег, шагнул к главрежу, но в этот момент его тихо позвал электронщик. Николай поспешил к модулю, коротко приказав:

– Распять его веревками вот здесь.

Обозленным пленникам такие команды нравились больше всего. Они так ретиво бросились выполнять это приказание, что чуть не затоптали гаибса до смерти – что, впрочем, совершенно не противоречило задуманному действию.

Возле Крила к тому времени уже собрались его товарищи, два самых боевых, авторитетных уголовника и возвышающийся над ними Паскуаль. Похоже, гаибс желал и имел право быть в курсе всего происходящего на астероиде.

– Что там? – Сдерживая волнение, Матеус положил руку на плечо электронщика. Тот подрагивающим голосом стал объяснять:

– Святые электроны! Мы успели буквально в последнюю минуту! В каждом ангаре распылено по одному контейнеру. Несколько контейнеров разгерметизировано на обратной стороне астероида, – видимо, и там сохранился какой-то объект. На орбиту взлетели тысячи жидкостных капсул, которые не регистрируются обычными приборами защиты. В итоге вся поверхность покрыта смертельными штаммами. А скоро они проникнут и в любое устройство, внутрь всех живых созданий. Мы теперь ничего предпринять не можем. Только ждать… И надеяться… И бояться – на орбиту выходит рембаза! Они только что выскочили из Лунманского прыжка…

Все напряженно ждали продолжения, но Матеус уже предвидел дальнейшее развитие событий:

– Переговариваются?

– Ага… Киношники сообщили, что закрепились во втором ангаре. А с рембазы спрашивают, где находятся два их очень важных сотрудника… и готовят к высадке роботов!

– Плохо! – Николай с досадой тряхнул головой. – Придется жертвовать пулеметом. Освальд, срочно веди его к торцевой стене второго ангара – там самое тонкое, прозрачное покрытие. Разгоняй платформу до максимальной скорости и пробивай эту вертикальную стену. Если еще и пострелять внутри успеешь – вообще хорошо. Но даже если мы их просто лишим атмосферы – тоже прогресс. Пусть роботы в первую очередь займутся эвакуацией обеспокоенных киношников. Нам совсем немного осталось продержаться…

Освальд надел шлем управления, и находящаяся снаружи платформа начала стремительно набирать скорость. Одновременно Крил вырвался из виртуального мира и стал лихорадочно присоединять разъемы модуля управления к внутреннему пульту бункера. Через полминуты экраны ожили, давая полную и четкую картину всего происходящего на астероиде.

Второй ангар действительно укрепили солидно. Все тоннели, ведущие на нижние ярусы, забаррикадировали по всем правилам уличного боя. А вот на заднюю, прозрачную стену никто и не поглядывал. Поэтому когда сирены взвыли о воздушной опасности, некоторые гаибсы так и не сообразили, что надо загерметизировать лицевые щитки. При сближении Освальд выпустил из пулемета по большой дуге струю тяжелого свинца, и после удара платформы в пересечение несущих профилей почти полстены перестало отделять атмосферу ангара от космического вакуума. Выхлоп произошел такой сильный, что некоторых гаибсов просто выкинуло наружу вырывающейся атмосферой. Еще десяток погиб от удушья и разрыва капилляров. Остальные, словно раскачиваемые ветром колосья, попадали на пол, побросав оружие и пытаясь изо всех сил удержаться на месте. К сожалению, от сильнейшего таранного удара платформа получила такие повреждения, что связь с ней прервалась полностью. Внутри безвоздушного теперь ангара пулемет не произвел ни единого выстрела. Зато основное свое предназначение он отработал с лихвой: паника и неразбериха внутри полуразрушенного помещения полностью лишили гаибсов здравого смысла и рассудительности. Только спустя две минуты главный продюсер смог ответить на обеспокоенные призывы совершающей посадку рембазы: