– Подбросишь на Южное кладбище – заработаешь двадцатку!– снисходительным тоном предложила женщина.

– Заметано! Запрыгивай, куколка!– крякнул водитель, по угрожающему взгляду женщины понимая, что выручить, кроме двадцатки от этой особы, больше ничего не сможет.

Женщина села на заднее сиденье и раздраженно бросила:

– И не рыпайся, иначе схлопочешь пулю в затылок!

– Да что ты, куколка, доставлю за три минуты… и пальцем не трону…

Заросшая тропа к воротам кладбища показалась непреодолимой, но с возмущением она подобралась ко входу. От старости ворота покосились, и замок не сдерживал калитку.

– Здесь что, уже не хоронят?– усмехнулась она.– Всю жизнь живут, как свиньи, и хоронят по-свински.

Через ряд мраморных плит среди простых надгробий женщина отыскала нужную могилу и устало присела на траву, поставив рядом чемодан.

Было тихо. Еле слышный щебет птиц делал это место не таким пустым и мрачным.

– Привет, мама…– глухим голосом произнесла она.

Легким движением пальцев она смахнула пыль с надгробья, на котором показалось имя покойной – «Барбара Синкли».

– Ты умерла так давно, а я все еще помню твой запах…– тоскливо сказала Мэри и приникла лбом к краю плиты.– У меня так много событий в жизни произошло, а ты об этом и не знаешь… Даже не знаю, с чего начать…

Из кармана своего пиджака Мэри аккуратно вынула маленький букетик искусственных цветов, сделанный на заказ, и трепетно положила его на плиту.

– Это тебе. Помнишь, как ты любила делать такие вещички, а я любила их собирать?

Блуждающий взгляд Мэри вдруг замер на соседней надгробной плите, где четко вырисовывались буквы другого имени – «Джордж Синкли».

Внезапный истерический хохот раздался на все кладбище.

– Вот это да! Как тебе там – в аду, папочка?!– с особым цинизмом произнесла Мэри и снова засмеялась.– Ублюдок ублюдком, а лег рядом с женой. Мерзавец!

Раньше при одном воспоминании об этом человеке ярость наполняла грудь, пальцы непроизвольно сжимались в кулаки и выступали багровые пятна на лице. Сейчас же Мэри – Жанна испытывала омерзительную жалость к нему, страстно надеясь, что тот умер мучительной смертью. От нахлынувших воспоминаний сразу стало как-то неуютно, бросало то в жар, то в холод, да и кладбище навевало жуткое чувство одиночества, которое, если признаться, всегда тенью следовало за Жанной.

– Ну и хватит! Я почтила твою память, мама. Вероятно, больше не вернусь сюда…– обратилась Жанна к немой могиле матери.

Бросив недовольный взгляд на свой чемодан, Фурье рывком оторвала его от земли и направилась к выходу.

Погруженная в свои мысли, она и не заметила, как у ворот столкнулась с парой мужчин, которые шли ей навстречу.

– Простите, мисс,– виновато извинился один.

Второй же нахально усмехнулся и отошел от калитки на полшага, только чтобы женщина могла протиснуться в узкий проход. Недолго думая, Жанна резко пихнула нахала рукой в грудь и брезгливо выкрикнула:

– Пошел прочь, хам!

– Ух-х! Горячая штучка!– заметил первый.

– Н-да, странная девочка! Кого-то она мне напоминает…

– Да брось, она тебе не по зубам. Видишь, прикид какой, а акцент смахивает на французский,– проговорил первый, провожая взглядом быстро удаляющуюся дамочку.

– Интересно, к кому могла притащиться эта фифа?

– Слушай, Клинт, пошли, навестим дядю Джорджа и завалимся в какой-нибудь бар?– предложил первый.

– Да, пойдем, Крис, эля с утра хочу, аж нутро горит!– все оглядываясь на молодую женщину, прогундосил Клинт Синкли.

***

После утомительного похода на кладбище, перед тем как покинуть ненавистный городишко, Жанна, не смирившись с голодным урчанием в животе, зашла в местный бар. В зале оказалось тихо и вполне безопасно для пятиминутного обеда. Пахло горячими хот-догами и свежим элем. Жанна критическим взглядом окинула содержание тарелок на витрине бара и подумала: «Когда-то я этим питалась. Думаю, и сейчас не отравлюсь: больно кушать хочется». Фурье прошла вглубь зала и выбрала место подальше от любопытных глаз, которые сопровождали ее уже с самого входа в бар.

Редко в Малом Анжелесе появлялись люди с такой яркой внешностью, холеные, утонченные и с заметно тугим кошельком. Город медленно вымирал. Люди из других мест не переселялись сюда. Жанна узнавала все те же лица соседей, местных фермеров и их повзрослевших детей. Чтобы не встречаться взглядом с ними, она села спиной к залу, лицом к окну, выходящему на пустую дорогу и надвинула на нос зеркальные очки. Щелкнув двумя пальцами, Фурье подозвала официанта. Через несколько минут к ней подошел щуплый парнишка с насмешливым взглядом, лицом, еще не просохшим от вчерашней попойки, и писклявым голосом спросил:

– Что будете заказывать, мэм?

– «Пепси» и горячий хот-дог,– не глядя в его сторону, ответила она.– И сразу счет.

– Через десять минут…

– Через пять, я и так тебя три минуты ждала!– резко оборвала Фурье официанта.

– Хорошо, через пять,– насмешливо согласился парень и ушел.

Жанна терпеливо выдохнула и устремила взгляд в окно. Мимо бара проехала группа байкеров на мотоциклах, блеснув начищенной кожей своих курток, отделанных металлическими заклепками… И вдруг, словно разрядом молнии, Жанну пригвоздила к стулу вспыхнувшая в памяти картина из прошлого… Перед глазами возникла сцена, до боли ранившая ее душу, захватившая дыхание, повергшая в нервное оцепенение все тело…

Это случилось сразу после того, как тело Мэри было растерзано «грязными лапами» Джорджа и Клинта Синкли. В темном переулке на пути к автобусной остановке перед ней возникла группа мужчин в возрасте от тридцати и выше, в длинных кожаных плащах, в стельку пьяных и напрочь лишенных моральных принципов… Был ли это жестокий случай или перст рока, либо еще одно жуткое наставление на будущее, Мэри еще не знала. Их было четверо… Их лица, руки, голоса кровоточащим клеймом отпечатались в ее памяти.

Жанна инстинктивно прижала колени друг к другу, напрягая мышцы бедер и живота. Внутри вдруг, будто лава разлилась, скручивая мышцы до боли. Все ее тело напряглось, словно в защитной реакции…

Неожиданно поставленный на стол поднос с заказом вывел Жанну из оцепенения. Она резко взглянула на хот-дог и на бутылку с этикеткой Coca-Cola.

– Что это?– глухо, но с явным недовольством спросила она и сняла очки.

– Это ваш заказ, забыли, что ли?– небрежно бросил официант.

– Я просила «Пепси», а не «Кока-Колу»!

– Какая разница!

– Если ты настолько туп и не видишь разницы, то катись отсюда к дьяволу!– взорвалась Фурье и швырнула в официанта пепельницу со стола.

Парень отряхнул и без того грязный фартук и, бурча себе под нос, удалился.