– Прощай, Клинт!– напряженно выговорил Крис и вышел.

– Прощай, Клинт!– злорадным шепотом передразнила Жанна, криво улыбаясь телу брата.

Фурье и Рискин спустились в холл. Портье недоуменно глянул на молодую женщину и протараторил:

– Эй, Жанет, ты же заплатила за три дня?

– Потрави тараканов и клопов – спать невозможно! Я ни минуты здесь больше не останусь,– раздраженно и очень убедительно возмутилась Жанна.– Сдачу можешь оставить себе за потрясную колыбельную на ночь.

Фурье кинула ключ от своего тридцатого номера на стойку и вышла из холла.

Крис задержался, проводил Мэри взглядом и опустил глаза на регистрационный журнал.

– А как зовут эту женщину?– неожиданно для себя спросил он портье.

– Читать умеешь? Номер тридцать!– грубо рявкнул тот.

Рискин заглянул в журнал и прочитал – Жанет Моро, а рядом зарегистрирована другая фамилия – Клинт Синкли, номер двадцать семь.

И тут Рискин подозрительно нахмурился. Версия Мэри показалась ему не чистой.

В машине Клинта, не стесняясь кузена и взглядов прохожих, Жанна быстро переоделась в приличную одежду.

– Отвезешь нас в ресторан парка Эль-Пасо, позавтракаем и поговорим,– попросила она тоном, которому трудно было отказать.

Крис выполнил просьбу Мэри.

– И прокатись, пожалуйста, мимо мусорного бака: я кое-что выброшу.

Свежий ветер из окна охладил тело, но не мысли. Жанна откинулась на сиденье и всю дорогу до ресторана смотрела куда-то в небо на неподвижные пушистые облака. Казалось, должно было появиться чувство сплошного удовлетворения, но от горького осадка, как от пепла, першило в горле. Это чувство сводило живот и вызывало непроизвольное подергивание мышц то там, то тут. Где-то рядом трогало чувство невольного сожаления, сменяясь тягостным сознанием только что сделанной глупости, а после и чувством бесконечного отвращения к собственным мыслям и бессилию перед ними.

– Крис, оставь машину за углом ресторана. Здесь приличное место, не для таких колымаг,– глухим голосом попросила Жанна, когда они подъезжали к парку.

В ресторане Жанна почувствовала себя уютно и привычно, почти как дома, в Париже. Вокруг были достойные лица, воспитанные люди и вкусная здоровая пища. Легкое волнение вызывало присутствие кузена, с которым еще предстояло решить несколько хлопотных вопросов.

Фурье сделала заказ, закурила дамскую сигаретку и сосредоточила все свое внимание на Крисе.

– О чем ты мечтаешь, Крис? У тебя есть цель в жизни?

Рискин долго напряженно молчал, наблюдая, как дым от сигареты рассеивается в воздухе, но потом немного обмяк и тихо ответил:

– Что это за имя – Жанет? Почему не Мэри?

Жанна хитро прищурилась.

– Я задала тебе вопрос на сто тысяч долларов, а ты интересуешься каким-то именем?

– Ладно,– отступил Рискин, отбрасывая лишнюю подозрительность.– Уже давно одна мысль не покидает меня. Вот если бы удалось осуществить ее, то, пожалуй, я навсегда забыл бы сегодняшний кошмар.

Его глаза пытались уловить хоть одну дрогнувшую черточку на лице кузины, но та была непроницаема и бесстрастна, что Крис снова усомнился в своем выводе о ее причастности к смерти Клинта.

– Я очень внимательно тебя слушаю,– невозмутимо проговорила Фурье и придвинулась ближе к столу.

Кузен со всеми подробностями рассказал историю его отношений с дочерью фермера из Эль-Пачито, отметив непреклонное желание заполучить ее руку и в перспективе унаследовать прибыльное поместье ее отца. Чем дольше Крис описывал свою историю, тем четче Жанна представляла его сущность. В основе всех замыслов Рискина лежало желание владеть и контролировать, схожее с ее собственными амбициями, но такое узкое, мелкое и сентиментальное. Деньги, богатство, положение существовали для Криса, лишь как красивая обертка, выставляемая на показ, а не чтобы быть истинным властелином жизни.

Слушая его убедительные доводы, Жанна время от времени хотела смеяться: слишком мелко он плавал, был невежественен, но с большим самомнением. Однако она сдерживала усмешку, чтобы не оскорбить его чувств и стремлений, не вызвать к себе недоверия.

Как и все мужчины, Крис не замечал свою несостоятельность, не осознавал, что не владеет ни достаточным интеллектом, ни железной хваткой, а посредственен, слаб, трусоват и даже мало привлекателен. Хоть Жанна пока и не очень представляла своей роли в осуществлении желания кузена, но интуитивно улавливала нить, из которой можно было соткать нечто полезное и для собственной выгоды.

С некоторых пор все мысли Жанны были направлены на достижение только собственных интересов, даже если они будут достигнуты через помощь кому-то. В случае с кузеном Фурье предстояло заполучить его молчание. Ей всего лишь надо было дать ему то, чего он не в состоянии заполучить сам, и тот будет благодарен ей по гроб жизни. А Крис не отличался особой прозорливостью, чтобы за свое молчание потребовать золотые горы. Все его мысли, старания крутились вокруг строптивой девчонки и вели к ее дому, все решения касались его будущего с ней.

– Итак, как я понимаю, ты твердо решил связать свою жизнь с этой девушкой?– подытожила Жанна, чувствуя легкую усталость и раздражение от нудного разговора.

– Ты правильно поняла,– согласился тот.

– В таком случае разговор окончен. Все необходимое я услышала…

– Погоди, как это окончен? Я не вижу решения проблемы?

Туповато-угрюмое выражение лица кузена позабавило Фурье, но она уверенно заявила:

– Я поживу здесь два-три дня, а затем вернусь домой…

Крис недовольно сдвинул брови и попытался возразить, но Жанна остановила его жестом и все с той же твердостью и безаппеляционностью в голосе сказала:

– Я не для того так долго выслушивала всю эту романтическую чушь… хм, прости, историю, чтобы послать тебя куда подальше. В конце концов, не такая я уж и бессердечная. Для того, чтобы помочь тебе без лишних хлопот завладеть тем, что ты хочешь, нужен идеальный план, а его не найдешь на страницах газет, его нужно продумать. А на это надо время. Поэтому, дорогой кузен, ты подождешь меня ровно месяц. И через месяц ты будешь иметь на руках все козырные карты. Договорились?

Жанна вопросительно подняла брови и медленно выдавила на губах приветливую улыбку.

– Через месяц?– засомневался Крис.– Всего месяц?

«Вот идиот, он даже в свое счастье поверить не может! Если та девчонка действительно не хочет возвращаться на ферму из города и, тем более к нему, значит, она не дура. И на что он рассчитывает?»– мысленно усмехнулась Фурье.

– Окей,– неуверенно протянул Крис и тут же строго добавил:– Ты не нарушишь своего обещания?

– Если я берусь за дело, то иду до конца,– заверила кузина.– А теперь иди. Ты меня утомил.