Впервые она отвлеклась от воспоминаний о тюрьме, из которой сбежала лишь благодаря счастливой случайности. Каким прекрасным местом она поначалу показалась ей! Пленение в круглой маленькой комнате, постоянно вращающейся в пространстве, было настоящим счастьем. Она падала спиной вперед через свисающие и переплетающиеся разноцветные цепи. Их прикосновения были чистым удовольствием — они чесали где нужно, усмиряли жажду и желания, дарили ее телу ранее неведомые наслаждения. Она чувствовала себя целой, наполненной, познала мир и покой, освободившись впервые от желания мчаться сквозь пространство и время, пытаясь учиться, хотя все уроки, преподанные ей на просторах вне этой комнаты, сводились к следующему: боль или пустота лежат в сердце всего; внутри каждого существа, столь прекрасного снаружи, ужасное омерзительное месиво; ласкающие глаз красоты земли просто есть. А здесь, в этом странном месте, все ее печали исчезли, испарилось недовольство и беспокойство. Все было именно так, как обещало притяжение, заманчиво сулившее радость, звавшее ее в медальон с другого конца мира, несмотря на бесчисленные мили, разделявшие их, которое привело Тень к башне, где Эрик и Сиель жестоко обманули ее.

Однако со временем цепи раскалились, и наконец жар и боль перевесили наслаждение, каждая секунда пребывания здесь превратилась в агонию. Все ее инстинкты кричали только об одном: нужно вырваться на свободу! Тень совсем обезумела от боли, она даже не помнила, как получилось, что она неожиданно оказалась снаружи; в ее сознании смутно брезжило воспоминание о порыве холодного ветра, словно неподалеку открылась крошечная дверца и она поспешила нырнуть в нее…

И по чистой случайности оказалась здесь. Теперь Тень действительно закричала, куда более успешно подражая By, который развел вновь воздетые руки, словно пытаясь заключить грозу в объятия. На лужайках в море крови извивались люди — она словно смотрела на косяк хищных рыб в реке, пожирающих упавшее в воду животное, от останков которого пошла кровавая пена.

При звуке крика Тени подобия By, буйствовавшие поблизости, повернулись к ней и замерли.

Анфен обнажил меч, и тот запел; звук словно исходил из несмазанной, проржавевшей железной глотки. От рукоятки до кончика клинка промчалось серебряное пламя, и Шарфи невольно отпрянул от излучаемого лезвием льдистого жара. Даже когда Анфен перерубал в тиши тела Мучителей, меч не полыхал таким неистовым огнем холодной ярости.

Он проследил за взглядом Анфена, и с екнувшим сердцем увидел Эрика, пилигрима, который в сознании Шарфи занимал место прекрасного друга и товарища. Он искренне встревожился, увидев Эрика здесь, в самом опасном месте на этой половине Левааля. Кстати, а что он здесь делает? С кем пришел?

Создания с лицом By повернулись к Эрику. Поэтому Шарфи теперь показалось вполне естественным, что Анфен с обнаженным мечом двинулся к нему — разумеется, он хочет защитить его. Шарфи вытащил собственный клинок из ножен и последовал за предводителем через сплошную толпу кричащих от страха людей, пытающихся сбежать от жутких подобий By.

Вскоре, однако, стало ясно: что-то здесь не так. Эрик выглядел как-то странно, он скорее походил на созданную магом иллюзию или что-то в этом роде: его очертания казались размытыми, а этот ужасающий, скрежещущий звук! Он так широко разинул рот, что тот походил на пасть какого-то зверя, а его глаза оказались мертвыми черными дырами, которые, казалось, были шире лица, однако каким-то образом на нем помещались. Шарфи отпрянул с чувством глубочайшего омерзения.

Подобие By с телом изголодавшейся пожилой женщины вцепилось когтями в Шарфи, содрав несколько полосок кожи с его шеи, а затем попыталось впиться в горло. Тот завопил и полоснул ее по ногам, но та продолжала хищно и слепо кидаться на него, пока он не распорол ей мечом живот. Женщина упала, но пыталась подняться до последнего, несмотря на вывалившиеся из брюшины кишки, пока ее не затоптали окончательно.

Шарфи помчался за Анфеном, который хладнокровно расчищал себе мечом дорогу, не разбирая, кто перед ним — подобия By с искаженными от ярости лицами или их жертвы. Несмотря на царящее вокруг безумие, у Шарфи невольно мелькнула мысль, не вернется ли Анфен однажды на это самое место, чтобы откопать выбеленные временем кости, павшие под ударами его меча, и оплакать их. Люди шарахались в стороны при виде полыхающего ледяным огнем меча. Шарфи сжал рукоять собственного клинка, когда очередная копия By с визгом набросилась на него, и насадил ее на лезвие. Он высвободил меч, застрявший между костями, и побежал вперед, пока наконец не нагнал Анфена.

— Тень… здесь?! — снова завопил By, еще громче, чем раньше, перекрикивая раскаты грома.

К отвращению Шарфи, многие из уже убитых начали дергаться, словно раздался призыв вновь взяться за оружие. Истоптанные, искалеченные, с разломанными черепами, порванной кожей, выцарапанными глазами, они поднимались на ноги, и каждое изуродованное лицо превращалось в копию By. Они снова восстали.

Анфен добрался до Эрика, который не был Эриком. Шарфи не знал, что и думать, — если это все-таки Эрик, то на него, видимо, наложили сильные чары, а то и какое-то проклятие, с которым им не удалось бы справиться. Не-Эрик повернулся к ним, не закрывая рта, из которого по-прежнему вырывался нечеловеческий, совершенно бесстрастный крик, больше походивший на голос проржавевшей машины или чего-то в этом роде. Шарфи даже не знал, с чем сравнить этот омерзительный звук. Разве что с воплем той железной штуковины, которая пронеслась по мосту над их головами в Иномирье.

Копии By, собравшись в подобие отряда, заковыляли к не-Эрику. Рука Анфена никогда еще не разила быстрее, даже когда он еще наслаждался проворством и силой, свойственными молодости. Он истребил их всех, и воздух наполнился отблесками ледяного серебряного огня. К нему заковыляли остальные, сообразив, что враг, которого By боялся и искал, притаился здесь. И тут Шарфи с ошеломляющей ясностью понял, что настал последний миг, последний бой — к ним пришла смерть, и она носила лицо By. Если бы у него было еще время на последнюю кружку эля и минута на раздумье, он бы счел вполне пристойной смерть от рук самого Друга и Владетеля этого мира.

Однако Анфен справился и с этим отрядом. А они все прибывали и прибывали, волнами накатываясь на воина, твердо стоящего на ногах и без устали взмахивающего мечом. Иногда казалось, что клинок живет своей жизнью — Шарфи видел, что Анфен лишь очерчивает им круги над головой, однако приближающиеся твари падали, лишившись руки, ноги, а то и головы, как будто лезвие разило их на расстоянии. Он глупо стоял на месте, сжимая в руках бесполезное оружие, со стыдом наблюдая за тем, как меч Анфена спасает его от смерти, подобающей воину.

He-Эрик тоже какое-то время просто смотрел на Анфена, затем замерцал и неожиданно оказался на земле позади него, протянувшись, как тень… как тень…

Шарфи неожиданно понял, кого видит перед собой.

Через мгновение Тень вновь оказалась перед Анфеном. Одна ее рука теперь была длинной, тонкой и похожей на клинок. Темное лезвие вспороло воздух и ударило по нагрудной пластине, дарованной Доблестью, и замерло, выбросив рой искр. Потом рука отломилась и упала на землю, тут же растворившись. Тень сконфуженно и непонимающе уставилась на обрубок.