— Ты хочешь сказать… — начал один.

— Я смеялся от нежданной радости, от облегчения, — произнес Зоркий Глаз, опускаясь на спину и закидывая ногу на ногу. — Это очень странный мир. В одно мгновение — заметьте, лишь на мгновение — ты вдруг не обречен. Однако еще остается бой с авангардом армии, который будет серьезным испытанием. Просите помощи у Высоких Скал, и как можно быстрее! Вы должны одержать победу, ибо замок вскоре лишится большей части своих сил, как Архимаг и планировал. Однако он полагал, что это произойдет после того, как все Вольные города падут, оставив после себя лишь руины и пепел, а все их жители погибнут!

— Тогда мы победим, — скептически произнес один из всадников.

— Нет, — произнес Зоркий Глаз, резким движением садясь. Казалось, он внезапно протрезвел. — Вы переживете лишь одну угрозу. Вы получите земли, полные смерти, и чужой мир к югу от своего дома, о котором мы ничего не знаем. Вы ближе всех к границе. By пока остается на троне, быстро превращаясь в бога. Ему не понадобятся ни армии, ни люди, и остается только надеяться, что после перемены он утратит к вам всякий интерес. Что еще хуже, драконы вот-вот вырвутся из своих небесных темниц, а они желают смерти всем нам. Вам не доведется познать мирную жизнь еще очень долго — если это время вообще настанет. Ибо Маятник качнулся. Вы, возможно, не знаете, что означают эти слова, но я сомневаюсь, что способен объяснить вам их смысл.

Если бы Зоркий Глаз хотел истребить последнюю искру веры в лучшее в этих людях, то ни одно заклинание не справилось бы с этой задачей быстрее, чем его короткая речь.

— Будет ли новое облако яда? — тихо Спросил Таук.

— Кто знает? Простите мне мой смех, мэр, и мгновение, на которое я поддался радости и надежде. Оно было первым за очень, очень долгий срок.

— Ты, разумеется, прощен. — Мэр какое-то время смотрел в никуда, напряженно размышляя. — У меня есть вопрос. Ты знаком с заклинанием, которое повторяет твое имя?

Сиель заметила, как на лице оборотня мелькнула тень раздражения. Маги не любят, когда их просят сплести заклинание, даже если это их друзья, союзники или командиры. Он ответил:

— Мне известна лишь одна версия.

— Я понимаю, что произносить его лучше всего на возвышенности. Отведи меня в соответствующее место и сплети для меня. Окажи мне эту любезность.

— Если ты просишь меня взглянуть на юг, за границу, то этого я не сделаю! Куда более великий маг, чем я, уже поплатился за свое любопытство…

— Успокойся, об этом я тебя не прошу. Я сам хочу посмотреть на неизвестные земли. Ты сможешь набросить чары на меня?

Зоркий Глаз сплюнул.

— Ничто не доставит мне большего удовольствия, — сердито бросил он.

— Прошу прощения, мэр. У вас есть Инженеры? — спросил Гобб, которому уже давно не терпелось ввернуть словечко.

— Есть, как тебе, должно быть, известно. Тот, что спит сейчас, один из наших, если только он не заполучил свой наряд неким иным способом. Его одежда была пошита в нашем городе.

— Его происхождение должна открыть татуировка на пятке, — вспомнил один из сопровождающих.

— Он ваш. Однако вы, возможно, обрадуетесь, узнав, что его на время одолжила деревня, в которой жил я сам, — произнес Гобб, подняв в воздух одно из ружей Болда. — На том поле были два чудовища, вон там. Эти ваши Мучители. У вас есть время для небольшой демонстрации того, как работает это оружие?

Таук произнес:

— Сейчас у нас нет времени на это, и мы не станем без нужды приближаться к этим тварям. Я должен своими глазами убедиться в том, о чем говорил маг.

— Ну разумеется, — с издевательским поклоном бросил оборотень.

— Не ищи в моих словах оскорбления, добрый маг, — произнес Таук. — Однако волчий нюх не может быть основанием для весьма серьезных решений, которые мне предстоит принять. Я должен увидеть, как обстоят дела, собственными глазами, если перемены и впрямь свершились. Тогда, возможно, я через какое-то время буду смеяться вместе с тобой.

Они проехали еще с полмили к востоку, пока не оказались на подходящем холме, а затем увидели чуть поодаль еще один, гораздо выше, и направились к нему, к вящей ярости Зоркого Глаза. Он и Сиель с радостью вскочили в седла, однако сопровождающим не было особого дела до Гобба, который тащился за отрядом, неся под мышкой Инженера. На крутых извилистых тропах, проходивших по папоротниковым зарослям, Мучителей им не встретилось.

Пока они ехали, Сиель все пыталась освободить свое сознание от взгляда Мучителя, пристально смотрящего на нее. Что он видел? Врага? Жертву? Сможет ли какой-то другой маг счастливого случая однажды посмотреть в будущее и увидеть покачивающееся с нездешней грацией тело, услышать звон игл и долго потом гадать о том же?..

Они неохотно спешились, привязали лошадей к пенькам, оставшимся от некогда раскидистых деревьев, и стали карабкаться наверх по давно забытой тропе, продираясь через густые заросли, пока не оказались на открытой вершине.

— Готов? — спросил Таук.

— Куда вам будет угодно посмотреть? — раздраженно поинтересовался Зоркий Глаз.

— На землю вокруг, так далеко, насколько это возможно. На меня однажды накладывали подобное заклинание. Я прозрел на многие мили, однако маг поджарился заживо. Я несколько недель потом не мог смотреть на мясо.

Мужчины рассмеялись.

Зоркий Глаз стиснул зубы.

— Наверное, это был очень глупый маг, раз он не знал о собственных границах и рамках. Я слышал похожую басню, только в ней маг нечаянно поджарил тех, на кого накладывал заклятие. Такое случается. Какая жалость.

— Мэр не хотел проявить неуважение, добрый маг…

— Заткнись! Все в середину. Моя версия заклинания накладывается не на человека, а на небольшую территорию, поэтому достанется и некоторым из вас. Некогда это было заклятие охоты, используемое для того, чтобы повлиять на зрение опасных животных, не дать им подобраться близко к деревне. Его использовали племена. Мои люди изменили его, сделав более полезным. Я буду слеп. Все вы станете обладателями «зоркого глаза». Во время заклятия со мной можно разговаривать, но прикасаться нельзя. Если почувствуете боль, отойдите подальше и не открывайте глаза до тех пор, пока мы не закончим. — Он окинул холм бдительным взглядом. Не было никаких признаков недавнего присутствия человека, тропа успела совершенно зарасти. — Меня беспокоит только одно — это место небезопасно. Один из вас должен остаться на страже. Идите! Мы вскоре ослепнем и не будем способны видеть, что происходит поблизости. Ладно, хватит болтать, я начинаю плести заклинание. Закройте глаза.

Пару минут он напряженно принюхивался, выжидая, пока в воздухе не попадутся нужные компоненты, а затем закатил глаза. Зоркий Глаз начал тихо бормотать слова забытого племенного языка, сделавшие заклятие больше похожим на песню; его глубокий, гулкий голос было приятно слушать. Вместе с Тауком и Сиель вокруг него сгрудились семеро мужчин мэра, все насквозь пропахли дорогой. Сиель остро чувствовала близость мэра. Она надеялась на миг ощутить его прикосновение, мечтала о нем, даже если оно будет случайным. Долгая жизнь в дороге имела еще один побочный эффект, превращая путешественника в озабоченного идиота. Сиель почувствовала, что и остальные мужчины встали куда ближе к ней, чем было нужно, то и дело она ощущала прикосновение руки или локтя к бедру или ягодицам. Но именно сейчас девушка была этому даже рада.