Роджер думал, что от этих слов монах разъярится и набросится на него. И незаметно сжал покрепче штопор, надеясь, что у него появится шанс вонзить его в грудь Де'Уннеро.

— Ты неисправим, и потому тебя ждет тот же конец, — фыркнул, однако, тот. — Все они мертвы теперь, тебе это известно? Эвелин, Джоджонах… О да, мне доставило особое удовольствие складывать бревна для костра, на котором сожгли этого еретика. И Элбрайн. Я горжусь, что он погиб именно от моей руки.

Де'Уннеро вперил злобный взгляд в Роджера.

— И Браумин Херд, чтобы ты знал. Он тоже погиб от моей руки.

— Лжешь… — внезапно охрипшим голосом еле слышно произнес тот.

— Думаю, рыбы уже успели до костей обглодать его плоть. — Видно было, что монах чрезвычайно доволен собой.

— Лжешь! — уже громче воскликнул Роджер, чувствуя, как внутри закипает гнев.

Он старался подавить этот гнев, понимая, что Де'Уннеро нарочно подстрекает его — точно так же, как он сам недавно подстрекал этого человека в расчете на его вспыльчивость. Судя по самодовольной улыбке монаха, его намерения не вызывали сомнений.

— Все они мертвы, — повторил он. — А помнишь, кстати, брата Кастинагиса? Который был назначен служить в часовне Эвелина близ Кертинеллы? Этого я убил тоже, и часовню поджег я. В то время я был там вместе с молодым Эйдрианом, заявившим права на меч и лук отца, принадлежащие ему по праву.

Дыхание у Роджера вырывалось из груди с хрипом, колени подгибались. И все же он упрямо старался держать себя в руках, не желая доставлять Де'Уннеро ожидаемого удовольствия.

— Но трое все-таки остались, — задумчиво продолжал монах. — Ты здесь живой исключительно потому, что мне так взбрело в голову. Надоедливый коротышка Виссенти, конечно, прячется в Санта-Мер-Абель и очень скоро встретит там заслуженный конец. По правде говоря, мне наплевать как на него, так и на тебя. Я без огорчения дал ему сбежать, как могу позволить тебе выйти отсюда свободным человеком.

Роджер, услышав эти слова, сплюнул ему под ноги.

— Потому что, Роджер He-Запрешь, из трех оставшихся меня волнует только один человек. И ты знаешь, о ком я говорю.

Де'Уннеро зловеще расхохотался.

— Ты, она и твоя жена удрали, словно трюмные крысы, незадолго до того, как король Эйдриан ворвался в Палмарис, — продолжал он. — Думаешь, в этом городе все настолько преданы тебе и твоей приятельнице Джилсепони, что я ничего не смогу узнать? Воображаешь, все братья здесь, в аббатстве Сент-Прешес, настолько отравлены ложью Браумина Херда, что одобряют любые, даже самые нелепые перемены в церкви Абеля?

— Ты жаждешь узнать о ней? Спроси лучше об этом своего хозяина, демона-дракона! — закричал Роджер.

— Где она? — с убийственным спокойствием спросил монах.

— Не знаю!

— Врешь, скотина!

Де'Уннеро шагнул к нему — и Роджер, выбросив вперед руку, направил штопор прямо ему в грудь.

И тут же ощущение радостного предвкушения того, что ему наконец вот-вот удастся сразить самого ненавистного врага, сменилось взрывом дикой боли. Несравненный воин, Де'Уннеро среагировал молниеносно. Схватив протянутую к нему руку за запястье, он дернул ее вперед и вверх, заставив Роджера упасть на одно колено.

— Где она? — повторил монах, продолжая выворачивать ему руку.

Послышал хруст локтевого сустава, и Роджера накрыла волна боли. Он свалился бы на пол, если бы Де'Уннеро не схватил его за волосы, резко вздернув вверх. Бедняга потянулся к сломанной руке, но монах с силой ударил его по лицу, и Роджер, свалив столик, грохнулся на пол у стены.

Снова обретя способность видеть, он различил склонившегося над ним Де'Уннеро. И попытался ударить его ногой, но тот с силой прижал ее к полу.

— Ты ушел на север со своей женой, — сказал монах. — За Кертинеллу. Значит, в Дундалис. Когда я разыщу твою драгоценную женушку, может, мне удастся вытянуть из нее, где сейчас Джилсепони.

Упоминание о Дейнси придало сил Роджеру, и он попытался нанести удар свободной ногой, целясь в колено противника.

Однако Де'Уннеро успел отскочить и, не дав Роджеру возможности отвести ногу для нового удара, сам ударил его в лицо.

В глазах у того потемнело.

— В твоих силах облегчить участь жены, как и свою собственную, Роджер He-Запрешь, — как бы издалека донеслось до него.

Почувствовав, что его поднимают в воздух и ставят на ноги, он заставил себя открыть глаза и постарался сфокусировать взгляд.

Но все, что ему удалось увидеть, так это кулак Де'Уннеро, нацеленный в его челюсть.

Кулак метнулся вперед, и Роджер с размаху стукнулся затылком о стену.

Де'Уннеро с яростными криками набросился на него, осыпая ударами.

Очнулся Роджер некоторое время спустя на грязном полу камеры, в луже собственной крови. Почувствовал, что он тут не один, и с трудом приподнял голову.

В дверном проеме он различил темный силуэт Де'Уннеро.

— Мы продолжим наш разговор, когда ты будешь в состоянии чувствовать боль, — заявил он. — И понимать, чем твой отказ грозит твоей разлюбезной Дейнси.

С этими словами монах ушел.

Роджер без сил опустился на грязный пол. Ясно, что он провалялся без чувств несколько часов, и все же монах стоял здесь, дожидаясь, пока сможет отпустить это последнее замечание.

Головокружение. Боль. Однако навязчивее всего перед внутренним взором Роджера маячил внушительный темный силуэт, вызывающий у него неизведанное доселе, острое чувство беспомощности.

Погода на удивление благоприятствовала походу, а с помощью магических камней Эйдриан мог без труда заставить гореть даже самое сырое дерево. Камни помогали и в другом: всякий раз, когда на пути возникало какое-либо препятствие, молодой король, используя малахит, переносил через него по воздуху даже самые большие повозки.

Не удивительно, что отряд быстро и без происшествий пересек Вересковую Пустошь и уже начал подниматься в горы. Ни у кого не вызывало сомнений, что они находятся уже достаточно близко к странному противнику, тол'алфар: каждую ночь в лагере звучали негромкие мелодичные голоса, призывающие их «уйти», «вернуться домой», что заставляло солдат испуганно перешептываться.

Но если его люди и испытывали страх, об Эйдриане этого сказать было нельзя. Полный воодушевления, он расхаживая по лагерю и объяснял солдатам, что наличие этих голосов означает лишь близость цели.

— Они пытаются отпугнуть нас, — заявил он, — потому что знают: в честном бою им нас не победить. Когда мы найдем Эндур'Блоу Иннинес, а это непременно вскоре произойдет, тол'алфар останется лишь бежать от нас в страхе или умереть!