А. И. КОНДРАТОВИЧ: Твардовский и Ахматова. Стр. 678–679

Ну не в России же умиляться, что женщина пьет — крепкую.

— Пойдем лучше водку пить и уху есть, — сказал он .

Она кокетливо затопала ногами:

— Да, да, водки, водки! Чертов холод!

Иван БУНИН. Визитные карточки

Она была радостно возбуждена, по-видимому тем, что хорошо поладила с редактором и написала эту страницу — а тут еще выпила с Ильиной бутылочку муската и совсем развеселилась. Анна Андреевна оттаивала на глазах: лицо порозовело, заблестели глаза и больше не было ахматовских поднятых скорбных бровей. Говорила она без умолку.

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 128

Бродский: Конечно, были в ее окружении люди, которые этого не переносили. Например, Лидия Корнеевна Чуковская. При первых признаках ее появления водка пряталась под стол и на лицах воцарялось партикулярное выражение. Вечер продолжался чрезвычайно приличным и интеллигентным образом. После ухода такого непьющего человека водка снова извлекалась из-под стола. Бутылка, как правило, стояла рядом с батареей. И Анна Андреевна произносила более или менее неизменную фразу: «Она согрелась».

Соломон ВОЛКОВ. Диалоги с Бродским. Стр. 237

Пример ее остроумия.

Волков: Анна Андреевна любила выпить. Немного, но…

Бродский: Да. За вечер грамм двести водки. Я помню зиму, которую я провел в Комарове. Каждый вечер она отряжала то ли меня, то ли кого-нибудь еще за бутылкой водки.

Волков: Когда Ахматовой наливали, то всегда спрашивали — сколько налить. И Ахматова рукой показывала, что, дескать, хватит. И поскольку жест был — как все, что Анна Андреевна делала — медленный и величественный, то рюмка успевала наполниться до краев. Против чего Ахматова не возражала.

Соломон ВОЛКОВ. Диалоги с Бродским. Стр. 237

Мы с Анной Андреевной сидели вдвоем. Она сказала: «Чем бы вас угостить? — и, глядя искоса, как бы прощупывая почву, добавила: — Может быть, купить вина?» Я мгновенно вскочила и выразила горячее желание тут же пойти и принести вино… Какое-то время спустя, вспоминая этот гостиничный визит, Анна Андреевна говорила с усмешкой: «Помнится, вы очень оживились при слове «вино».

Наталия ИЛЬИНА. Анна Ахматова, какой я ее видела. Стр. 571

Анна Андреевна вообще была неразговорчива. Более того, у нее была тягостная манера общения. Лишь изредка Анна Андреевна оживлялась как собеседница. Иногда — после нескольких глотков вина.

С. В. ШЕРВИНСКИЙ. Анна Ахматова в ракурсе быта. Стр. 285

Бродский: Помню наши бесконечные дискуссии по поводу бутылок, которые кончаются и не кончаются. Временами в наших разговорах возникали такие мучительные паузы: вы сидите перед великим человеком и не знаете, что сказать.

Соломон ВОЛКОВ. Диалоги с Бродским. Стр. 237

Важно то, с кем она садилась за стол, а еще важнее, как во всем — кто за стол бы с ней не сел. Спросим эксперта.

Мы однажды говорили о прозе и меня спросили: каким критерием мерить? И я сказал: очень простым критерием — сколько я б ему налил, это абсолютно точный критерий. Астафьеву ни грамма, Белову — ни граммули, Распутину — и то погодя, ну туда-сюда грамм сто, Василю Быкову — полный стакан, даже с мениском, Алесю Адамовичу — даже сверх мениска, ну и так далее.

Венедикт ЕРОФЕЕВ. Интервью. Стр. 281

А Ахматовой он бы нисколько не налил. Он и за стол бы с ней не сел.

Не любит Ахматову. Даже раздраженно сказал: «Терпеть не могу эту бабу!» Я так оторопела от этих слов, что даже не спросила: «За что же? За рассудок? За ясность мысли? За что?»

Наталья ШМЕЛЬКОВА. Последние дни Венедикта Ерофеева. Стр. 70

А я знаю за что.

Она была очень внимательна. Чужие привилегии чувствовала, отделенная от них веками и километрами. Владимир Маяковский был ближе и его благополучие распространялось и на Лилю Брик — это невозможно было так оставить…

Вот ее слова: «Он даже не знал, какая это в наше время роскошь — иметь каждый день чистую рубашку».

Михаил АРДОВ. Возвращение на Ордынку. Стр. 36

А ведь кое-какая роскошь и ей самой казалась естественной — когда ей расчесывали волосы, набирали номер телефона, подавали палку…

Как ты? Как доехала со своим розовым платочком, смешная. Все удивляются твоему отъезду; я же — твоей развернутой активности — сама взяла билет!

Письмо Н. Пунина.

Н. ПУНИН. Дневники. Стр. 333

Таня предупредила, что со следующего месяца не станет кормить ее обедами. «Быть может, Пунины разрешат своей домработнице варить мне обед».

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 192

Письмо В. Ф. Румянцевой — М. Н. Иконниковой.

Приезжаю. Звоню. Отпирает сама. На диване неубранная постель. Говорит прислуге: «Ах, Катя, вы еще не убрали, убирайте скорее». Прочитала письмо. «Я сама собираюсь в Москву. Не знаю точно, за мной должны приехать и увезти меня». «Вы нездоровы?» — «Нет, просто тяжела на подъем».

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 136

Она остановилась в то время в Музее Новой западной живописи, это был Морозовский особняк, теперь это Кропоткинская 21, Академия художеств. Там была комната ее бывшего мужа Шилейко, которая еще была за ним как за музейным работником. В это время какая-то служащая музея вошла в комнату и сказала, что купила Анне Андреевне папирос, но хлеба купить не успела, хлеба и сахару. Я вызвался сбегать в булочную.

Л. В. ГОРНУНГ в записи Дувакина. Стр. 94–95

Вошла домработница Оля — постлать постель на ночь.

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1963–1966. Стр. 136.

АА полушутя говорит, что у нее есть 25 % сил любой самой обыкновенной женщины, которая служит, работает — например (очень слабой) Е. Данько или А. Е. Пуниной. Боюсь, что в действительности — и этих 25 % не насчитать.

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 249

Да нет, с силами все в порядке. Это больше, по ее выражению, «зловредство».

3.04.1927.

Два-три человека ушли раньше, а все остальные оставались до утра. Вышли все вместе сегодня часов в девять утра.