– А ты не так глуп, как кажется, — усмехнулся Джи.

– Значит, — неожиданно подал голос стоявший за спиной хозяина Личи, — я снова могу стать тем, кем был прежде?

– Если захочешь, — не глядя на Личи, безразлично махнул рукой Джи.

Подумав, Личи качнул головой:

– Не хочу.

– Оставь нас, Личи, — попросил охранника Ши Хуань-Ло. — Со мной ничего не случится.

Личи спорить не стал. Оставив философа и старика на полянке, он вернулся к тому месту, где его ожидал посланник.

Тартакандцу не терпелось узнать, чем закончилась встреча со стариком. И почему вместе с Личи не вернулся Срывающий Маски? Но Личи ничего ему не сказал. Личи сел на траву, скрестив ноги, положил на колени меч, который носил за поясом, и погрузился в глубокую медитацию.

Ши Хуань-Ло вернулся спустя час.

– Собирайтесь! — коротко приказал он, взмахнув рукой.

– Рано еще. — Удивленно глянув на философа, тартакандец перевел взгляд на Личи, надеясь у него найти поддержку.

Но Личи уже седлал лошадей.

Пока они собирались, никто больше не произнес ни слова. В полуденный зной молчали даже птицы. Только негромко пела река и над водами ее плыла заунывная песня старика Джи.

Выехав на дорогу, Ши Хуань-Ло уверенно направил лошадь в сторону Сатора. Личи, словно и не заметив, что хозяин выбрал неверное направление, последовал за ним.

– Почтеннейшие! — окликнул их посланник. — Тартаканд в другой стороне!

– Мы возвращаемся в Сатор, — не оборачиваясь, ответил ему Личи.

– Но как же так? — Лицо посланника изумленно вытянулось.

Он догнал философа и попытался уговорить его продолжить путь в Тартаканд, но даже самый сильный довод посланника — Первый министр будет очень, о-ч-чень недоволен! — не возымел ни малейшего действия на Ши Хуань-Ло. Мудрец, известный всей Подлунной под именем Срывающего Маски, ехал на лошади, глядя на линию горизонта, которая, как известно, есть не что иное, как одна из многих иллюзий, рисующих мир таким, каким мы привыкли его видеть, и мирно улыбался чему-то своему. Тартакандцу он казался похожим на старика, что тянул свою заунывную песню на берегу реки — просто так, потому что ему хотелось петь.

Какое-то время посланник Первого министра ехал следом за Ши Хуань-Ло и Личи в надежде, что мудрец из Сатора, быть может, еще одумается, но, когда начало смеркаться, он повернул коня в сторону Тартаканда — иначе и к полуночи не добраться до постоялого двора. А в Тартаканде у него был дом, была семья. И служил он не Ши Хуань-Ло, а Первому министру Императора. Само собой, хозяин будет недоволен тем, что посланник вернулся один. Ну так что ж с того? Чай, не в первый раз.

А Ши Хуань-Ло и Личи продолжали свой путь в молчании. Для того чтобы понять друг друга, им не требовалось слов. Так они и ехали, наемный убийца, который семь лет назад понял, что убийства — не лучший способ познания истины, и мудрец из Сатора, известный прежде под именем Срывающего Маски, который сегодня впервые сам остался без маски. А впереди расстилалась ночь.

Поднимаясь на гору Откровения, Микша заранее думал о том, что бы такого рассказать согражданам о будущем. О птицах с огненными хвостами, что пожгут леса, он уже рассказывал. О пришествии Великого Змея — два раза. О Черном Коте, что проглотит луну, говорил. О летающих городах — тоже было. Нужно было что-то принципиально новое. Иначе сограждане могут разочароваться в его даре и найти другого Заглядывающего. Так уж принято у тольтеков: ежели Заглядывающий в будущее не может рассказать ничего интересного, значит, нужно его менять.

Микше нравилось быть Заглядывающим. Работа, что и говорить, не пыльная. Всего-то и требуется, что два раза в год взойти на гору Откровения, посмотреть, как там оно, будущее, а после ярко, красиво и убедительно рассказать согражданам об увиденном. Куда как лучше, чем камни для дорог тесать. Опять-таки — уважение сограждан. Да и дамочки с интересом посматривают.

Дар Заглядывающего обнаружил у Микши дед, потомственный шаман Кинатель. Он же и обучил Микшу нескольким нехитрым приемам, позволяющим заглянуть в будущее. Прежде всего, поднимаясь на гору Откровения, нужно пару-тройку грибов с фиолетовыми шляпками сжевать. Можно еще и рогатую жабу лизнуть, ежели по дороге встретится. На горе, выбирая место для процедуры, следует остановиться там, где из трещины бьет струя вонючего бесцветного газа. Ну а дальше все по наработанной схеме: садишься на землю, руки — в стороны, взгляд — в небеса, жизненная сила — в области пупка, сознание — в свободном полете. Сидишь и ждешь, когда растает пелена времени и ты получишь шанс заглянуть в будущее.

Казалось бы, все просто. Да вот только у Микши так ни разу и не получилось заглянуть в будущее. Не желала пелена времени расступаться пред его внутренним взором. Ну хоть ты тресни — не желала! Вот и приходилось Микше, чтобы должности не лишиться, придумывать для сограждан истории, одну другой невероятнее, об удивительном и прекрасном будущем. И вот это как раз у Микши получалось замечательно: согражданам истории нравились, и Заглядывающего просили повторять их снова и снова.

Дожевывая третий гриб, Микша взошел на вершину священной горы. После многих безуспешных попыток заставить пелену времени рассеяться Микша был уверен, что и на этот раз у него ничего не выйдет. И тем не менее он добросовестно выполнил все наставления деда, — в конце концов, это была его работа, за которую благодарные сограждане заботились о его благополучии.

Микша запрокинул голову. Над ним было бездонное голубое небо. По небу плыли похожие на молочную пену облака, а на самом краю поля зрения, крестом раскинув крылья, нарезал широкие круги гриф, высматривающий падаль на земле. Микша обреченно вздохнул — до захода солнца ему не светило увидеть что-то более интересное, чем эта птица.

И вдруг — шварк! — перед глазами Микши будто зеленая искра пролетела. Небо распалось надвое, раскрыв черную бездонную пустоту, из которой на Микшу хлынул поток образов, сплетающихся в причудливую картину будущего.

У Микши перехватило дыхание, да так крепко, что он едва не задохнулся. Раскинув руки в стороны, Микша упал на спину. Призрачное видение будущего опустилось на него с черных небес и окутало, подобно кокону.

Когда Микша пришел в себя, была уже глубокая ночь. Высоко в небе летел, все время оставаясь на одном месте, нарисованный звездами гриф.

Сограждане ждали Микшу с нетерпением — Заглядывающий никогда не задерживался на горе Откровения до темноты. Едва завидев Микшу, они тут же подхватили его и на руки отнесли на центральную площадь, где горел огромный костер. Микшу усадили в свете костра, накинули ему на плечи одеяло, сунули в руку большую кружку с кукурузной брагой.

Микша тяжело вздохнул, хлебнул браги и начал говорить.

Он рассказывал про все, что видел, хотя и сам не понимал смысл увиденного. О стирающих все на своем пути полчищах воинов в железных шапках, у каждого из которых в руках имелась мечущая молнии палка. О нелепых, ползающих на брюхе железных зверях с длинными, изрыгающими пламя носами. О гигантских грифах, с воем проносящихся в небесах и в полете без числа мечущих яйца, что, падая на землю, уничтожали все живое вокруг. Об охваченных пламенем городах, в тысячу раз огромнее города тольтеков. О гигантском сером грибе, выросшем на далеком острове, смрадом своим убившем сотни тысяч людей и на долгие годы отравившем землю и воду вокруг.