иногда заходила к «сестрице Наэко» и расспрашивала, как ухаживать за чудесной душистой маслиной, которая росла у дома.

– Не обращай на нее внимания, пусть растет сама по себе, – обычно отвечала Наэко. И все же, проходя мимо дома, она еще издали ощущала запах душистой маслины, но он не радовал ее, скорее печалил…

Когда Наэко положила на колени сверток с поясом, она вдруг почувствовала, как они отяжелели. По разным причинам…

– Господин Хидэо, я наконец отыскала Тиэко – и больше мне ничего не нужно. Думаю, отныне мне с ней не следует встречаться. Кимоно и пояс я надену только один раз… Надеюсь, вы поймете меня…

– Да, – ответил Хидэо. – А на Праздник эпох все-таки приходите: я хочу увидеть вас в этом поясе. Тиэко я не позову. Буду ждать вас у Западных ворот Хамагури – там, где праздничная процессия выступает от императорского дворца.

Наэко согласно кивнула, щеки ее порозовели от смущения.

На том берегу у самой воды росло маленькое деревцо. Листья его, начавшие уже краснеть, отражались в реке.

– Как называется то деревцо с ярко-красными листьями? – спросил Хидэо, глядя на Наэко.

– Это сумах, лаковое дерево, – ответила девушка и в свой черед поглядела на Хидэо. Непослушными руками она стала поправлять волосы. А они вдруг рассыпались и черной волной упали ей на спину.

– Ой, – вскрикнула девушка и густо покраснела. Держа шпильки во рту, она стала приводить волосы в порядок, но это ей никак не удавалось: должно быть, несколько шпилек упало на землю.

Хидэо с восхищением глядел на распущенные волосы Наэко, на женственную мягкость движений ее рук, поправлявших прическу.

– Какие длинные у вас волосы, вы их нарочно отпускаете? – спросил он.

– Да. У Тиэко тоже длинные. Просто она умело их укладывает – вот мужчинам и невдомек… Извините, пожалуйста. – Наэко поспешно стала наматывать на голову полотенце[97].

– …

– Вот, на бревна навожу лоск, а себя привести в порядок некогда.

Тем не менее Хидэо заметил, что губы Наэко были слегка подкрашены. Ему вдруг захотелось, чтобы девушка сняла с головы полотенце и снова распустила свои чудные черные волосы, но попросить об этом, конечно, не решился. Наэко, должно быть, это почувствовала и туже затянула полотенце.

Горы, подступавшие с запада к узкому руслу реки, потемнели.

– Наэко, вам уже, наверное, пора, – сказал Хидэо, поднимаясь с земли.

– На сегодня моя работа закончена… Дни уже стали так коротки…

Хидэо заметил, как на вершинах гор, подступавших к реке с востока, золотисто-розовый цвет вечерней зари окрасил просветы между стройными стволами криптомерии.

– Большое, большое спасибо вам, господин Хидэо, – сказала Наэко, вставая.

– Благодарите Тиэко, – ответил Хидэо и в тот же миг почувствовал, как в его душе поднимается теплое чувство радости оттого, что он выткал пояс для этой деревенской девушки. – Простите за навязчивость, но обещайте мне прийти на Праздник эпох. Буду ждать вас у Западных ворот, у Западных ворот Хамагури.

– Непременно приду. – Наэко низко склонила голову. – Правда, неудобно как-то впервые вырядиться в новое кимоно и пояс.

В Киото, изобилующем множеством празднеств, Праздник эпох, как и Праздник мальвы, и праздник Гион, – один из трех главных праздников древней столицы. Это праздник храма Хэйан-дзингу, но сама торжественная процессия начинается от императорского дворца.

Наэко с самого утра не находила себе места и пришла к Западным воротам Хамагури за полчаса до условленного срока. Там, в тени ворот, она ожидала Хидэо. Наэко впервые в жизни ждала мужчину.

К счастью, дождя не было, и над головой простиралось безоблачное синее небо.

Храм Хэйан-дзингу воздвигнут в тысяча восемьсот девяносто пятом году в честь тысяча сотой годовщины перенесения столицы в Киото, и Праздник эпох по сравнению с двумя другими главными празднествами отмечается, в общем, с недавнего времени. Участники процессии показывают зрителям, как менялись нравы и обычаи города на протяжении тысячи с лишним лет. На них можно увидеть одежды разных эпох, многие изображают известных в народе исторических личностей и персонажей.

Здесь Кадзуномия и Рэнгэцу, куртизанка Ёсино и Окуни из Идзумо, Ёдогими и дама Токива, Ёкобуэ, дама Томоэ и дама Сидзука, Оно-но Комати, Мурасаки Сикибу, Сэй Сёнагон[98], торговки вразнос древесным углем и свежей рыбой, женщины из веселых кварталов и актеры.

Но кроме прославленных женщин в процессии можно увидеть Масасигэ Кусуноки, Нобунага Ода[99], Хидэёси Тоётоми, множество придворных аристократов и воинов.

Женщины начали участвовать в процессии с тысяча девятьсот пятидесятого года. Это придало празднеству новый блеск и очарование.

Возглавляют процессию воины императорской гвардии начала эпохи Мэйдзи и горные стрелки из Тамба, а завершают ее чиновники в одеждах эпохи Энряку[100]. По возвращении в храм Хэйан-дзингу участники процессии возглашают перед императорской колесницей с золотым фениксом норито – древние молитвенные заклинания.

На праздничную процессию лучше всего глядеть с площади перед императорским дворцом, откуда она начинается. Именно там Хидэо и назначил свидание Наэко.

Через ворота, в тени которых она ожидала Хидэо, проходило множество людей, спешивших на праздник, и никто не обращал на нее внимания. Правда, одна пожилая женщина, по-видимому владелица лавки, подошла к Наэко и сказала:

– Барышня, до чего же хорош у вас пояс и так подходит к кимоно. Где изволили приобрести его? Разрешите… – Она пощупала пояс. – Позвольте взглянуть на бант сзади. – Наэко повернулась к ней спиной. – Изумительно! – воскликнула женщина, разглядывая рисунок на банте. Наэко впервые нарядилась в новые кимоно и пояс, и это ее смущало, но расспросы и похвала почтенной женщины успокоили девушку.

Появился Хидэо.

– Извините, что заставил вас ждать.

Ближайшие к императорскому дворцу места были заняты членами храмовой общины или зарезервированы туристическим бюро. Хидэо и Наэко устроились чуть подальше – там, где сидела обыкновенная публика.

Наэко впервые наблюдала процессию с такого удобного места. Забыв и о своем новом наряде, и о стоявшем рядом Хидэо, она не отрываясь глядела на процессию.

Потом обернулась к Хидэо и вдруг заметила, что он глядит куда-то поверх голов.

– Господин Хидэо, куда это вы смотрите? – удивленно спросила она.

– На зеленые сосны. Ну и на процессию тоже. На фоне зеленых ветвей она кажется еще более красочной. Знаете, Наэко, я очень люблю эти сосны в большом дворцовом саду. Я и на вас глядел краем глаза, но вы не обратили внимания.

– Не говорите так, – прошептала Наэко, потупившись.

Поздняя осень. Сестры

Праздник огня в храме на горе Курама, посвященный изгнанию злых духов, нравился Тиэко больше, чем праздник Даймондзи. Наэко тоже бывала на Празднике огня, ведь его устраивали неподалеку от ее деревни, но с Тиэко