Они вместе направились в соседнее помещение.

– Сместите несправедливых уродов отсюда и не позволяйте им управлять этим городом… Они его испортят. Вы – тот человек, который нужен здесь, – негромко произнес парень, наклонившись к куратору.

– Я тебя понял, приятель. Будь аккуратен, что бы ни случилось. Ты – хороший парень и заслуживаешь счастья.

Молодой человек кивнул, и они вместе зашли в таинственное помещение, из которого Тит уже никогда не выйдет.

– Где он? – выкрикнул запыхавшийся Гойо.

Ария вздрогнула, увидев покрасневшего парня. Следом за ним прибежала Мэрибель.

– Го, уже все. Его увели.

– Что?! – В глазах парня заблестели слезы. – Нет, нет… Ты хочешь сказать, что я больше никогда его не увижу?

Девушка не знала, что сказать. Гойо вдруг ударил в закрытую дверь и закричал настолько громко, что сложилось ощущение, будто его услышит весь город.

– Я его больше никогда не увижу! – Он облокотился о стену и зарыдал, как ребенок, у которого отняли самое дорогое.

Фауст услышал крики и вышел в коридор.

– Дайте мне пройти! – Гойо попытался прорваться в кабинет, но куратор оттолкнул его.

– Души Тита здесь больше нет, Гойо. Мне жаль. Это быстрая процедура. Все кончилось.

Мэрибель опять заплакала, а Ария осела на пол, согнувшись в комочек.

– Я ХОЧУ ЕГО УВИДЕТЬ! – выкрикнул Го прямо в лицо Фаусту и со всей силы толкнул в грудь.

– Мне… жаль, – повторил Фауст, застыл на мгновение, но затем вернулся в аудиторию.

– Гойо… – Мэрибель подошла к нему и протянула письмо. – Не вини его, хорошо? Он слишком любил тебя. Его душа не вынесла бы такой боли, как прощание с тобой.

Блондин прикусил опухшие губы и бережно взял письмо в руки. Прислонившись к стене, он начал разворачивать его. Слезы не переставали течь.

«Я могу смело сказать, что прожил две жизни. И пусть в первой повезло не очень, зато во второй смог хоть немного наверстать упущенное. И именно ты и есть то самое упущение. Я много думал – а как бы сложилась жизнь на Земле, если бы мы встретились? Жили бы вместе, создали семью, взяли ребенка… Этого я не знаю, Гойо. Но одно знаю точно: хоть на Земле, хоть в Орлеане мы были бы очень счастливы.

Всегда боялся своих чувств. Боялся осуждений. Да даже сам себе не мог признаться в том, что…

Люблю тебя.

Я хочу оставить в нашей памяти счастливые моменты, а не слезливое прощанье.

Спасибо за бесконечную веру и поддержку. Мне все же жаль, что мы не встретились на Земле и не прожили долгую жизнь.

До встречи в неизвестности,

Тит».

48 Она не дышит

– Спустя пять дней —

Проживание в пригородных комплексах подошло к концу, и кураторы вместе с жителями вернулись в центр города, окунувшись в прежние устои и традиции. В особенности возвращению поспособствовало одно событие, которого с невероятной силой ожидал главный куратор – Августин. Мужчина никогда не был настолько сильно зациклен на чем-либо, но только не в этот раз.

В лаборатории царила привычная атмосфера: проведение и создание испытаний, разработка новшеств, беседы с прибывшими с Земли. Работники, как пчелки, летали из стороны в сторону, усердно занимаясь своей деятельностью.

Августин расположился напротив больших железных дверей. Мужчина был суров и серьезен. Он настойчиво просверливал взглядом дыру в дверях, ожидая того, когда, наконец, выйдет та, которую он так ждал. Куратор положил руки в карманы черных брюк и продолжал стоять в неподвижной и уверенной позе.

Двери разъехались, выпуская из зловещего помещения виновницу переживаний мужчины. Девушка спокойно вышла наружу и слегка приподняла голову, посмотрев куратору в глаза. Она была облачена в элегантную винтажную блузку белого цвета и коричневые штаны. На плечах красовался небрежно накинутый кураторский халат. Копна светло-русых кучерявых волос красиво спадала вдоль спины.

– Дорогая, ну что, я могу тебя поздравить? – Лицо мужчины озарилось улыбкой, которая не впечатлила девушку.

Она продолжала равнодушно смотреть на Августина.

– Поздравить с тем, что вы удерживали меня в одиночестве, не считались с моим мнением и сами все решили? Вот спасибо. – Наигранная улыбка нарисовалась на ее кукольном лице.

– Лунна… – Августин чуть приблизился к новой коллеге. – Ты прекрасно понимаешь, что являешься на данный момент самым, не побоюсь этого слова, уникальным человеком нашего города! Никому не известно, откуда в тебе эти способности и как они работают, но ты – ключ ко всему. Понимаешь?

– Я человек. – Она сцепила за спиной руки и медленно, по-хозяйски начала обходить лабораторию. – А у каждого человека должен быть выбор. Простите, но я не присваивала себе эти способности. То, как вы со мной поступили, отвратительно.

– Да, ты права. Но мы не могли потерять такой бриллиант. Надеюсь, что со временем ты простишь нас. В данный момент тебе достанется одна из главных должностей. Решение было принято советом кураторов и теми, кто стоит выше. Также тебе полагаются прекрасные апартаменты, которые ты выберешь сама, личный автомобиль с водителем и охрана. Насчет средств можешь даже не переживать, они у тебя будут всегда. Это меньшее, что мы можем предложить. Дальше уже все зависит от твоей работоспособности. С твоими навыками мы сможем считывать всю информацию о жителях! Это невероятно упростит нам работу!

– Одна из главных должностей? – Лунна подняла бровь, сделав вид, будто остального она и вовсе не слышала. – Мне девятнадцать лет, и вы хотите, чтобы я взяла под контроль всех кураторов?

– Не всех. Моя должность неприкосновенна, как и должность Аманды. А всех остальных – да. Ты будешь вести контроль над всеми кураторами, следить за качеством их работы. Безусловно, любые свои мысли и решения ты можешь озвучивать.

– Хорошо, я поняла вас. – Она облокотилась на стол и внимательно изучила приборы. – Я ознакомлена со своими задачами, мне все это давно объяснили. Единственное, скажите, каждому куратору дается возможность вспомнить земную жизнь. Я права или ошибаюсь?

– Права. И у тебя эта возможность тоже есть. Тебе дается три дня на то, чтобы решить – хочешь ты этого или нет. Не спеши, пожалуйста. Не всегда наша земная жизнь и то, какими мы были, оказываются чем-то положительным. – Он немного замялся, вспомнив сына и то, как поступал с ним. – Порой проще ничего не помнить, чтобы не терзали призраки прошлого.