– Уйди, Го! Если бы с Титом так поступали, ты бы прикончил этого ублюдка.

Гойо замер на месте, а Арон развернулся и посмотрел на пытающего встать Фабио.

– Куда собрался?

Он вновь ногой ударил бывшего друга и сел на него сверху, продолжая наносить удары.

В университете начался настоящий хаос. Никто не решался разнять парней. Все следили за творившимся безумством. Ария не понимала, как это прекратить, но, когда заметила, что с каждым ударом черный узор на руке Арона становится все больше, кинулась вперед.

– Узор, Арон!

Молодой человек ничего не услышал. Он погрузился в темноту, утонул в ненависти, в боли. Не отдавая себе отчета в своих действиях, он отмахнулся от девушки и даже не понял, что именно она тянула к нему руки.

Толчок был настолько сильный, что Ария поскользнулась и начала падать. Падение не было бы таким критичным, если бы не угол шкафчика. Девушка ударилась о него виском и в тот же момент потеряла сознание.

– Арон! – выкрикнул Гойо так громко, что парень мгновенно вернулся в реальность. Он в полнейшем помутнении посмотрел на свои окровавленные руки, а потом – на лежавшую в стороне Арию.

– Боже мой… – сорвалось с его уст.

Он подскочил с места и подбежал к девушке, упал рядом с ней на колени.

– Ария, Ария!

– Она не дышит… – в полнейшем ужасе произнес Го.

Тело Арона пронзила такая боль, что он еле сдержался, чтобы не закричать. Ему вдруг показалось, что вся его кожа горит. Из последних сил он стянул с себя толстовку, и то, что увидели все, кто стоял рядом, – повергло в шок.

Арон свалился на пол от ужасной боли. Вся его кожа начала наполняться черными линиями. Белые узоры и оставшиеся пустые места заливались бордовым цветом, а потом чернели на глазах. Это означало лишь одно – он совершил самый страшный грех из существующих.

Но было что-то еще…

49 Спасибо за свет

Фауст мчался по дороге на огромной скорости. Небо затянули серые облака. Лишь лунный свет проникал сквозь толстый слой туч. Долгое время дорогу освещал исключительно свет фар, но на центральной магистрали трассу озарили огоньки фонарей.

В машине царила полная тишина. Только дикий стук двух сердец нарушал это поддельное умиротворение. Куратор переместил руку с коробки передач на ногу девушки и краем глаза глянул на Мэрибель, дав понять, что все будет хорошо.

– Зачем им звать тебя так поздно? – не выдержала она. – Ты сказал, что есть еще день…

– Они дали мне день при условии, что проведу я его в одиночестве. – Он вновь посмотрел на нее и улыбнулся. – Наивные.

– И ты так спокоен? А что, если тебя прямо сейчас отправят на темную сторону? Какой вообще план?

– Нет плана. Полагаюсь на удачу и на свой подвешенный язык.

Девушка отвернулся к окну. Они проезжали мимо дома Тита. Дома, где все началось. Мэри облокотилась затылком на сиденье и прикусила губу.

«Как ты там совсем один…»

В голове возник образ друга, и дыхание перехватило от полоснувшей сердце боли.

– О чем думаешь?

Мэрибель перевела взгляд на Фауста, провела пальцами по его кисти.

– У тебя есть в машине лист и ручка?

– Да, я периодически записываю задания, которые придумываю. Посмотри в бардачке.

– Бабушка говорила, что если написать что-то, сжечь и развеять пепел по воздуху, то текст долетит до звезд, и вселенная исполнит то, что мы пожелали. Удивительно, но это единственная фраза, сказанная из ее уст, которую я помню. Попробуем.

Мэри достаточно быстро нашла то, что хотела, и сразу же принялась что-то писать.

«Дорогой Орлеан, я не буду многословной, так как у меня осталось слишком мало желаний. Пожалуйста, сделай так, чтобы каждый из моих близких людей смог обрести счастье. Они заслуживают это, как никто другой. И, пожалуйста, не забирай у меня последнее. Точнее, если захочешь, забери меня, но только не того, кто сейчас сидит рядом. Спасибо за все, что ты дал мне. Если бы мне предложили заново попасть в этот город, я бы не задумываясь согласилась, потому что только здесь обитают настолько невероятные души…»

Девушка поставила многоточие и еще несколько секунд смотрела на исписанный листок. Она открыла окно, взяла зажигалку и подожгла его, держа в руке до момента, пока кончиков пальцев не коснулись огненные языки, а затем выпустила свое «желание» в мир, наблюдая, как искры растворяются в небытии.

Августин сидел за столом, слушая стук каблуков Софины. Женщина нервно ходила из стороны в сторону.

– Ему не нужно было давать даже этот день. Человек совершил нарушение! Причем не один раз! И даже сегодня он умудрился пойти против правил с этой девчонкой. Да их обоих нужно…

Раздвижные двери открылись, из-за чего Софина прервала свой эмоциональный монолог. Внутрь уверенно прошел Фауст в черном костюме, который смотрелся на нем невероятно стильно. Мужчина остановился посреди помещения и спрятал руки в карманы.

– Господа, вы меня вызывали. По какой причине? Кажется, мы договорились, что вы даете мне еще один день нахождения в городе.

– Вызывали, – кинула Софина, не дожидаясь ответа Августина, – вот только ваша пассия была замечена у апартаментов, в которых вы проживаете. Как вы это объясните? Хотя, как по мне, здесь и так все очевидно.

– Я сам. – Старший куратор поднял руку, призывая Софину помолчать. – Фауст, так не делается. Вы взрослый человек. Нет, я, конечно, как мужчина могу вас понять. Вам нет и тридцати, логично, что вы захотели построить в этом городе отношения. Но правила четко прописаны. Вы не имеете права вступать в отношения с подопечными.

– На Земле это вообще уголовно наказуемо, – вновь вмешалась Софина.

На лице Фауста заиграла легкая ухмылка.

– Девушка младше меня на шесть лет, не устраивайте цирк, Софина.

– Однако это все равно не дает вам права…

– Не дает мне права любить? Вы хоть раз любили? – Мужчина пристально посмотрел на брюнетку. – Каждый, кто любил, понял бы меня, потому что это то самое чувство, которое сносит тебе голову, и ты забываешь обо всем на свете. Нарушил ли я правила? Да. Но если вы ждете, что я буду каяться… Нет. Мои чувства к этой девушке никуда не денутся.

– И это означает, что вам пора на темную сторону. Вас там уже давно ждут!

– Извините. – Августин выпрямился и окинул Софину серьезным взглядом. – Позвольте вам напомнить, что по должности вы ниже Фауста и уж точно ниже меня. Поэтому, будьте добры, дайте нам выяснить, что случилось, без ваших комментариев.