визитов Уорика в Лондон, 5 ноября 1457 года, Сомерсет вместе с Эксетером, Шрусбери и своим старшим единоутробным братом Томасом Росом, 9-м бароном Росом, попытался захватить могущественного графа. Однако Уорик, "придумал средство против их злобы", и ускользнул без охраны[594]. Сомерсет не мог забыть Сент-Олбанс, и именно на Уорика, своего бывшего опекуна, он в первую очередь возлагал ответственность за гибель своего отца.

Напряжение при дворе продолжало нарастать всю зиму, что побудило Генриха VI предпринять решительную, хотя и весьма странную попытку созвать в марте 1458 года всех дворян в Лондон, чтобы разрешить затянувшуюся вражду, разделявшую его королевство, и "искоренить корни злобы" между жертвами и победителями при Сент-Олбанс[595].  По этому поводу, улицы столицы заполнили тысячи вооруженных людей, одетых в ливреи своих лордов, которые сами щеголяли великолепными одеждами из дорогих тканей украшенных золотом и драгоценными камнями. Охрана самого короля насчитывала 13.000 лучников, что, естественно, заставило жителей Лондона сильно нервничать.

Хотя йоркисты вели себя довольно мирно, городским властям пришлось потрудиться, поддерживая порядок. Сомерсет появился перед городскими воротами еще 31 января, во главе отряда из 800 солдат и 200 всадников[596]. Однако в город его не пустили, поскольку было ясно, что герцог, вопреки желанию короля, намерен начать войну против тех, кто был причастен к гибели его отца. Чуть позже к остановившемуся в районе Темпл-Бар, недалеко от городских стен, Сомерсету присоединился Эксетер, приведший значительное подкрепление, а Генри Перси, новый граф Нортумберленд, его брат Томас Перси, барон Эгремонт и лорд Джон Клиффорд, также потерявшие своих отцов при Сент-Олбанс, жаждали отомстить йоркистам. Присутствие всех этих вооруженных господ заставило мэра Лондона Джеффри Болейна, прадеда будущей королевы, разослать по городу вооруженные отряды, чтобы обе партии не сошлись в схватке на улицах[597].

Несмотря на столь очевидную вражду, Генрих VI все еще стремился к миру, и после серии напряженных переговоров, 24 марта объявил о заключении перемирия, по которому Йорки и Бофорты обязались выплатить штраф по 10.000 марок в случае его нарушения[598]. Кроме того, 14 мая король приказал Йоркам перевести их долг короне в 5.000 марок на Бофортов, причем половина предназначалась Сомерсету, а половина — его матери и братьям[599]. Трем лидерам йоркистов также было приказано выделять 45 фунтов стерлингов в год на молитвы за души убитых ими людей. Хотя внешне это было победой Бофортов, долги оказалось трудно получить, и, скорее всего, семья так и не получила полного расчета.

На следующее утро после заключения перемирия, которое пришлось на праздник Благовещения известный в Англии как День Леди, король возглавил процессию по улицам Лондона к собору Святого Павла. За ним следовали королева Маргарита и Ричард Йорк, а злейшие враги, неловко держали друг друга за руки в показном проявлении дружбы, Сомерсет — Солсбери, а Эксетер — Уорика. Несмотря на оптимизм короля, для искоренения трехлетней вражды потребовалось бы гораздо больше, чем публичное держание за руки. Позже Эдвард Холл драматично отметил, что, хотя "их уста с любовью улыбались", их "сердца были полны злобой"[600]. Намерения короля были благородными, но их исполнение было неосуществимым, и торжественное шествие только подчеркнуло, что две враждующие партии отчаянно борются за контроль над королевством.

День Леди, как стало ясно позже, ничего не изменил. Невзирая ни на какие соглашения и откровенно пренебрегая желанием своего государя, Сомерсет по-прежнему был одержим жаждой мести, в то время как герцога Йорка продолжали отстранять от власти и не допускать к королевским должностям. Периодически возникали и вспышки насилия, так в октябре 1458 года на Уорика, вовремя возвращения с заседания Совета в Вестминстере, напали несколько королевских поваров, вооруженных вертелами и, как и Эдмунд Бофорт несколькими годами ранее, граф был вынужден бежать на лодке по Темзе[601]. Нет никаких доказательств связи Генри Бофорта с этой попыткой самосуда, но, учитывая его недавнюю вражду с Уориком, было бы неудивительно, если бы Сомерсет тайно отдал приказ об убийстве своего противника. Со времени битвы при Сент-Олбанс прошло менее четырех лет, но всем, кроме, пожалуй, наивного короля, было ясно, что кровопролитие далеко не закончилось. Как мудро заметил автор Croyland Chronicle, в английском обществе распространялась "гибельная чума раздоров", от которой невозможно было излечиться[602].

* * *

К 1459 году Генри Бофорт был признанным членом придворной партии, столь же заметным в окружении английского короля, как его отец, дед и двоюродные деды до него. Герцог Сомерсет представлял уже третье поколение Бофортов, служивших дому Ланкастеров, хотя в его случае эта служба пока что была направлена только на месть за отца. Мало что говорит о том, что Сомерсет, которому было около двадцати трех лет, превратился в искусного администратора как его двоюродный дед-кардинал, а его неудачные попытки устроить засаду на йоркистов говорят об отсутствии опыта ведения боевых действий. Однако в течение следующих нескольких лет ему представилось несколько возможностей проявить себя на поле боя.

В начале 1459 года вражда между двумя партиями продолжала нарастать, и королевский двор снова удалился в относительно безопасные Мидлендс. В июне был созван еще один Большой Совет, но Йорк, учитывая вероятность того, что его обвинят в государственной измене, отказался на нем присутствовать, предпочтя собрать свои войска и призвать Солсбери и Уорика в Ладлоу, Уэльс. Это был третий раз за десятилетие, когда Йорк собирал войска. Тем временем Сомерсет, базировавшийся в Уест-Кантри, возможно, по приказу королевы, был занят сбором собственных сил и двинулся на север, чтобы соединиться с королевской армией. Казалось, что новое вооруженное противостояние неизбежно.

21 сентября 1459 года Сомерсет находился у Колсхилла в Уорикшире, примерно в двенадцати милях к северо-западу от Ковентри, когда поблизости появился Уорик, направлявшийся на соединение с Йорком в Ладлоу. Невероятно, но обе армии не вступили в бой и продолжили каждая свой путь[603]. Учитывая желание Сомерсета уничтожить Уорика, возможно ли, что он оценив силы своего противника не решился атаковать? Всего два дня спустя отец Уорика Солсбери, возле Блор-Хит в Стаффордшире, столкнулся с более решительной ланкастерской армией под командованием лорда Джеймса Туше, 5-го барона Одли и в "беспощадной и страшной" стычке пробился сквозь превосходящие силы противника, среди которых было много сторонников королевы. Когда лорд Одли был убит, судьба Солсбери была предрешена и для старшего сына Джоанны Бофорт уже не было пути назад[604].

После того как два графа из рода Невиллов, без дальнейших инцидентов, добрались до герцога Йорка, все три лидера йоркистов, 9 октября, собрались у Ладфордского моста, через реку Тим недалеко от Ладлоу. Вскоре на горизонте показалась королевская армия. Помимо короля и королевы, среди командиров были герцоги Эксетер и Бекингем, графы Нортумберленд, Арундел, Девон, Шрусбери и Уилтшир, а также непримиримый Сомерсет.

Когда до лагеря Йорков дошла весть о том, что король не только присутствует, но и, как ни странно, облачен в доспехи, деморализованная армия йоркистов начала распадаться, особенно после того, как солдаты увидели королевский штандарт. Выступать против короля с оружием