толщу воды темного озера на поверхность и сделать глубокий вдох. Повернувшись щекой к стене, я закончила недосказанную им фразу:

– Но его уроки кажутся тебе увлекательными. Они даже завораживают. От этого трудно отделаться.

– Да.

– Я бы как следует встряхнула тебя, если бы могла. Но придется просто кричать через стену.

– Если ты закричишь, нас услышат, – сказал он негромким и низким голосом. – Если услышат, то куда-нибудь переведут. А я не хочу… не хочу быть один.

В его речи была такая незащищенность! Я сглотнула подступивший к горлу комок.

– Ты не один.

В коридоре раздались приближающиеся шаги, и, опасаясь, что нас услышат, я опять легла на циновку. Сердце быстро забилось.

Кто-то постучал в мою дверь, я ответила, разрешая войти. Появилась та же служанка.

– Мне велели отвести вас к лекарю, госпожа. – Она поклонилась. – Можете идти, или вам нужна моя помощь?

Мне хотелось послать подальше этого лекаря. Хотелось сказать, что я скорее умру, чем подчинюсь Лео. Хотелось отказаться от любой помощи, ведь признание, что я в ней нуждаюсь, задевало мою гордость. Но я подавила все эти желания.

– Мне потребуется помощь, – сказала я, с трудом выговаривая ненавистные слова. Девушка вошла, и, поохав над смятыми одеялами и едой, к которой я едва прикоснулась, предложила мне руку, помогая подняться. Рука была грубой, но сильной и теплой, в отличие от моих ледяных пальцев.

– Ну вот, – сказала она так, будто ободряла ребенка. – Я уверена, что лекарь Ао быстро поставит вас на ноги. Он ведь самый лучший лекарь в округе.

Я не в силах была идти и всем весом опиралась на ее руку, но служанка, молодая и крепкая, не шаталась и не сгибалась под тяжестью. Оставив дверь открытой, она помогла мне выйти в длинный коридор. Когда мы сюда прибыли, я еще не настолько пришла в себя, чтобы обращать внимание на интерьер, но теперь, оглядевшись, отметила и резные украшения стен, и гладко отполированный пол. Мы в богатом загородном поместье?

Пока мы не спеша ковыляли мимо двери Яконо, я глазела на бумажные панели и гадала, почему он здесь оказался. Может, как когда-то и меня, его наняли убить Лео, но ничего не вышло? Если так – зачем рисковать, оставляя его в живых? Я чуть дольше, чем следовало, смотрела на эту дверь в надежде увидеть его силуэт сквозь бумагу.

«Не хочу быть один», – так он сказал.

«Нам не следует так скоро доверяться ему, – сказала императрица Хана. – Мы здесь в невыгодном положении и не знаем, кто есть кто».

«Я не говорила, что доверяю ему».

Она не произнесла больше ни слова. Мы прошли до конца коридора и свернули в просторный холл. Двойные двери, очевидно, вели в общие залы, а другой коридор, покороче, – в большую гостиную. У меня перехватило дыхание. Я стояла на коленях посреди комнаты, у стола. Передо мной лежала раскрытая книга. Кайса – напомнила я себе. Странно было видеть саму себя со стороны.

– А, Кассандра. Императрица Хана, – Лео шагнул вперед и встал рядом с… Лео. Их теперь было двое. Они выглядели абсолютно одинаково, вплоть до цвета и кроя мантий и манеры носить маску болтающейся у горла. А едва подумав, что хуже некуда, я увидела Септума. И не в ящике. Он сидел на диване перед широким окном, будто отдыхал.

Три Лео.

– Ты так удивлена, – произнес один. – А казалось бы, уже не должна удивляться. Наш дражайший капитан… оказался в итоге не особенно хорошим хранителем тайн. Как разочарован был бы мой отец его скверной службой.

– Скверной службой? – повторила я звенящим от гнева голосом. – Что бы я ни думала о твоем отце, он, по крайней мере, доверялся достойным людям.

– Замечательные слова в устах женщины, перерезавшей ему горло.

Кайса не отрывала глаз от своей книги, но и ни разу не перелистнула страницу после того, как я вошла. У нее был застывший взгляд человека, который ловит каждое слово, но старательно делает вид, что не слушает. Безуспешно.

Служанка остановилась в дверях, не выказывая удивления при виде трех одинаковых Лео, только взгляд стал стеклянным, отсутствующим. Мертвый взгляд, но вена на шее пульсировала. В том месте, из которого лилась кровь капитана Энеаса. А до этого – иеромонаха.

– Проходи и садись. – Лео указал на диван напротив Септума. – Лекарь скоро придет. У меня дела в другом месте, но я оставляю тебя на попечение… – Он обернулся к другому Лео, теперь стоявшему у окна. – Меня самого.

Лео ухмыльнулся собственной шутке. Девушка сопроводила меня к дивану и, ни слова не говоря, ушла прочь. Вслед за ней удалился Лео, на ходу натянув маску. Я легла, надеясь, что, если притворюсь спящей, другой Лео оставит меня в покое.

– Знаешь, я обижен, Кассандра, – сказал стоявший у окна Лео, не отводя взгляд от сада, смутно видного сквозь волнистые стекла. – Можно подумать, ты по мне не скучала. И не сожалела, что убила меня. И что я тебе никогда не нравился.

Мне нравился Лео, с которым мы шли в Кисию. Тот, которого я убила. Можно было подумать, что он вернулся, но это ложь. Тот Лео умер, точно так же, как все, в кого я вонзала клинок. Которым из братьев он был? Наименее важным?

– Его звали Секстус, и мне жаль это говорить, но ты сделала мне одолжение, прикончив его.

Он отвернулся от окна. Кайса резко встала из-за стола. То, как она выглядела, отличалось от моего представления о себе.

– Ты вернулся, – сказала она. – Я не была уверена.

– Я не мог допустить, чтобы он догадался. – Лео оглянулся на дверь. – Он бы не ушел.

Они обменялись понимающими взглядами. Ощущая, что оказалась в каком-то безумном мире, я смотрела на них обоих.

– Он что, извинился передо мной? – Я попробовала приподняться на локте, но безуспешно. – Что за хрень здесь творится?

– Я же говорила, что ты многого не знаешь, – сказала Кайса. – Это Унус, Касс. Он не такой, как ты думаешь.

С виду он был таким же, как остальные, – то же юношеское обаяние, тот же острый нос и светлые волосы. Правда, в глазах было что-то гипнотическое.

– Капитан Энеас говорил мне о нем. Унус, первенец, самый могущественный, и все такое.

– Это очень верно, – сказал Лео Унус, подходя ближе, – и в то же время очень неверно. – Мы похожи на вас… сильнее, чем кажется. Просто мы… немного другие.

– Вроде нас, но другие? Ну да, это все проясняет.

Лео отвернулся, краснея. От смущения, или от раздражения – меня это не волновало. Но как Кайса по-другому вела себя в моем теле, так и этот Лео держался немного иначе. Необычная для него неловкая поза, скрещенные на груди руки.

«Как там говорил о нем капитан? – спросила императрица Хана. – Одна душа в нескольких телах?»

«Да. И все действовали одинаково.