— Это дело подходящее, товарищ генерал! Мы по тайге иногда ночью ходим — и ничего, в пихты лбами побьемся, — отвечает сибиряк…»

Под утро 6 декабря 1941 года 30-я армия вместе с другими частями и соединениями Западного фронта переходит в контрнаступление. До рассвета в рукопашной схватке сибиряки уничтожают боевое охранение противника, а к вечеру главные силы объединения прорывают оборону немцев.

9 декабря 1941 года армия генерала Д. Д. Лелюшенко, действуя на правом крыле Западного фронта, ломая ожесточенное сопротивление немецко-фашистских войск, перерезала железную дорогу Москва — Клин, а затем, развивая успех, совместно с частями 1-й ударной армии генерала В. И. Кузнецова блокировала в районе Клина крупную вражескую группировку. Наращивая темп наступления, уже 15 декабря 1941 года части и соединения 30-й армии заняли город Клин.

Задача выполнена. Дмитрий Данилович Лелюшенко впервые за дни войны испытывает радость победы. Битва под Москвой сорвала гитлеровские планы «молниеносной войны». Она была первым предвестником грядущего уничтожения фашистской военной машины.

В битве на полях Подмосковья генерал Д. Д. Лелюшенко показал себя военачальником, обладающим широким оперативно-тактическим кругозором, способным руководить войсками в самой сложной обстановке. Это незаурядное воинское мастерство было не раз подтверждено во многих операциях, последовавших за разгромом гитлеровцев под Москвой…

В Сталинградской битве генерал Д. Д. Лелюшенко командует 1-й гвардейской армией, сыгравшей большую роль в окружении 6-й фашистской армии фельдмаршала Паулюса.

А. Соболев в вышеназванном очерке пишет:

«…На одном направлении немцы вводят в дело до сотни танков, густые цепи пехоты, а с воздуха сыплют тонны бомб. Вес гудит и стонет от взрывов. Здесь решается судьба армейской операции. Дмитрий Данилович, чтобы лично видеть бой и влиять на ход его, на этом участке развертывает свой наблюдательный пункт. Вскоре наши подразделения дрогнули, стали пятиться. Но командарм не меняет своего пункта наблюдения. Призыв „Ни шагу назад!“ в одинаковой степени касается бойца и командарма. Все, находящиеся при генерале, ложатся в оборону, в цепи.

— От балки справа контратаковать противника во фланг, — приказывает Лелюшенко командиру танкового полка подполковнику Позолотину. Танкисты Позолотина сминают фашистов, рвавшихся к наблюдательному пункту. (Об офицере-танкисте Т. С. Позолотине, удостоенном позднее звания Героя Советского Союза, мною помещен очерк в изданной книге „Герои-танкисты 42-го…“ (Москва, 2001). — Прим. автора.)»…

В этом бою Дмитрий Данилович получает второе пулевое ранение. Но напрасны были попытки врачей отправить генерала в тыловой госпиталь. Он категорически отказывается уезжать из армии и продолжает руководить боевыми действиями. Орден Суворова 1-й степени украсил широкую грудь генерала-командарма.

Чтобы высвободить окруженных в районе Волги, немцы создают крупную группировку в районе Тормосина. Задача сдержать и разгромить группировку возлагается на 3-ю гвардейскую армию, командование которой принимает генерал Д. Д. Лелюшенко. Корпуса армии успешно выполняют эту задачу, освобождают станицы Тацинскую, Морозовскую и другие, захватывают около 300 исправных немецких самолетов.

Теперь задача армии — преследовать и беспощадно уничтожать врага, освобождая при этом города и села от захватчиков. Столица Родины — Москва салютует войскам Д. Д. Лелюшенко, освободившим Луганск, Лисичанск, Константиновку, Запорожье, Никополь…

В битве за Днепр войска 3-й гвардейской армии генерала Д. Д. Лелюшенко, входившие в состав 4-го Украинского фронта (до 20 октября 1943 года — Степного фронта. — Автор), отличились в операции по захвату Никопольского плацдарма.

В операциях 1942–1943 годов росло и крепло оперативное искусство генерала Д. Д. Лелюшенко, еще более весомым становился его незаурядный военный талант управления войсками в различных условиях и обстановке, на различной местности, в разные времена года…

В марте 1944 года генерал Д. Д. Лелюшенко вступил в командование 4-й танковой армией. Это была замечательная армия, принявшая боевое крещение в огненной купели Курской битвы. Костяк ее составлял добровольческий танковый корпус, созданный трудящимися Урала. Все вооружение этого объединения — от танка до саперной лопатки — не только производилось сверх плана, но и полностью оплачивалось тружениками уральских заводов, колхозов, учреждений.

Партийные организации и военкоматы Свердловской, Челябинской и Пермской областей скрупулезно рассматривали многочисленные заявления тех, кто хотел с оружием в руках защищать Родину. Разумеется, удовлетворить все просьбы было невозможно. В части формируемого корпуса направлялись лучшие из лучших, и прежде всего коммунисты и комсомольцы. 1 мая 1943 года солдаты-уральцы приняли военную присягу, а через несколько дней полкам и бригадам вручили боевые знамена. Когда эшелоны начали отправляться на фронт, бойцам зачитывался наказ земляков, который заканчивался так:

«Отважно бейтесь, воины Урала,

Чтоб вся земля по праву называла

Отцом героев доблестный Урал!»

Отличившись в боях на Курской дуге, Уральский добровольческий танковый корпус стал 10-м гвардейским. С частями и соединениями корпуса вновь назначенный командир знакомился в ходе начавшейся Проскуровско-Черновицкой наступательной операции. Полтора месяца в условиях весенней распутицы 4-я танковая армия во взаимодействии с другими соединениями вела кровопролитные бои. Армия в этой операции преодолела более 350 километров, освободила от гитлеровцев свыше двух десятков городов.

Огромная ударная сила, высокие маневренные возможности, которыми располагало такое объединение, как танковая армия, были по душе Дмитрию Даниловичу, соответствовали его опыту, энергичному характеру. Он хорошо знал тактику и оперативные возможности бронетанковых войск.

Проскуровско-Черновицкая операция, проходившая в условиях сплошного бездорожья, была для него серьезным экзаменом в вождении крупных танковых масс. С этим испытанием он справился образцово.

А летом сорок четвертого, когда танковая армия пополнилась техникой и личным составом, когда в нее влились новые части, пришла пора еще более сложной операции — Львовско-Сандомирской. От командующего, офицеров штаба, командиров соединений и частей она потребовала исключительной четкости и решительности в управлении войсками, незаурядной храбрости и мужества. В ходе этой операции впервые в истории военного искусства был осуществлен такой смелый маневр, как ввод в прорыв в узком коридоре — всего 4–6 километров, — простреливаемом орудийным и пулеметным огнем противника, двух танковых армий: 3-й гвардейской генерала П. С. Рыбалко и 4-й генерала Д. Д. Лелюшенко. Взаимодействуя с общевойсковыми соединениями, отражая фланговые контратаки врага, танкисты, пройдя так называемый колтовский коридор, устремились на оперативный простор. В боевых порядках наступающих частей находился и командующий армией генерал Д. Д. Лелюшенко. Его командный пункт все время пребывал в движении, перемещаясь из одной бригады в другую. Это позволяло командарму прямо на местности ставить или уточнять задачи подчиненным командирам, что способствовало быстрейшему их решению в целях развития стремительного удара на Львов.