При этом интеллигенция по-прежнему мнит себя «совестью и мозгом нации», но, в отличие от царских времён, ещё более интеллектуально барственна во взглядах на народ, чем сто лет назад.

А тот же большевик Ленин, будучи подлинным вождём масс, себя над ними не ставил. Он и пулю-то получил во время прямого общения с массой. За тринадцать лет до этого тогдашний верховный «вождь» России Николай Второй поступил с точностью до наоборот: 9 января 1905 года адресовал пули народу. За что, как я догадываюсь, и возведён нынешними интеллигентами в сан святого.

Что же до интеллигентов и интеллектуалов, то сегодня мы вновь имеем две образованные России. Но если интеллигентская Россия — всяк на свой лад, кто за доллары, а кто и в силу своих иллюзий — Россию по-прежнему губит, то интеллектуальная Россия всё активнее начинает за неё бороться, и это объяснимо.

Нынешняя интеллигентская Россия — это неизжитая отрыжка давней милюковщины, а вот интеллектуальная Россия — это, как-никак, продукт советской эпохи! Ведь в Октябре 1917 года в историю России впервые пришли люди, сумевшие объединить и организовать на реальные дела интеллектуалов и определить верное место интеллигентам. И при этом соединить тех и других с народной массой. Особенно успешным это стало в отношении интеллектуалов, занятых научным и инженерным трудом.

Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой. Ныне руками ельциноидов — этих «троянских поросят Гарварда» — Мировое Зло пытается оставить Россию без её атомной бомбы и вернуть к сохе. И уже поэтому в будущем можно предполагать ту или иную охранительную реакцию — ведь убить живой общественный организм намного сложнее, чем временно отравить его.

В 1927 году в политическом отчёте Центрального Комитета партии XV съезду ВКП(б) Сталин точно провёл водораздел между «интеллигенцией» вообще и той её частью, которая по самой своей природе имела неплохие запасы духовного здоровья. Выразил он это в таких словах, с которыми читатель частично уже знаком по главе «У советских собственная гордость»:

…

«…было бы ошибочно думать, что <…> вся интеллигенция переживает состояние недовольства, ропота или брожения против Советской власти. Наряду с ростом недовольства <…> мы имеем факт дифференциации интеллигенции, <…> отхода сотен и тысяч трудовой интеллигенции в сторону Советской власти…

Застрельщиком здесь является техническая интеллигенция, ибо она, будучи тесно связана с процессом производства, не может не видеть, что большевики ведут дело нашей страны вперёд, к лучшему. Такие гигантские предприятия, как Волховстрой, Днепрострой, Свирьстрой, Туркестанская дорога, Волго-Дон, целый ряд новых заводов-гигантов, с судьбой которых связана судьба целых слоёв технической интеллигенции, не могут пройти без известного благотворного влияния на эти слои…»

Я прошу читателя ещё раз внимательно вчитаться в эти сталинские слова, а затем подумать вот над чем… Сегодня складывается ситуация, полностью обратная обрисованной Сталиным. Именно техническая интеллигенция как нынешней «Российской Федерации», так и расчленяемого Советского Союза, а точнее — отечественные интеллектуалы, занятые делом, в силу своей неразрывной и тесной связи «с процессом производства» не могут не видеть, что ельциноидные, «оранжевые» и все остальные «серо-буро-малиновые» «реформаторы» ведут дело нашей страны вниз, к худшему, к гибели… Разрушение советских заводов-гигантов мирового уровня, одряхление ведущих отраслей науки, техники и промышленности, с судьбой которых связана судьба целых слоёв технической интеллигенции, должны бы привести прежде всего учёных и инженеров к осознанию вполне простого тезиса: «Или социализм, или катаклизм».

Уже в силу своего системного положения в обществе именно техническая интеллигенция должна бы стать «застрельщиком» отхода трудовой интеллигенции в сторону от антисоветской власти.

Надеюсь, так и произойдёт!

И ВОТ ЕЩЁ что… Не приходится сомневаться, что более гнусных времён, чем нынешние, Россия ещё не знала. Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин как-то говаривал, что это ничего, что за рубль дают полтинник, будет хуже, когда за рубль будут давать в морду. За нынешний «россиянский» рубль никто и в морду не даст — не стоит труда! В морду дают за то, что ты — русский, что любишь Советскую Родину, что хочешь жить стоя, а не умирать на коленях.

И в сегодняшнем «россиянском» геополитическом кастрате удручающе много людей по виду вполне русских, но сладострастно возглашающих: «А, ничего не сделаешь! Всё погибло…»

И порой невольно начинаешь думать: а может быть, все уничижительные оценки русского народа не так уж и не правы? А может, мы действительно способны лишь на то, чтобы быть навозом для более культурных наций, как о том писал в 1917 году российский академик Юрий Готье и немного позднее — австриец Адольф Гитлер? Но ведь последующие события вроде бы доказали, что оба попадали пальцем в небо?

Да, силу для веры в будущее России сегодня чаще находишь в прошлом, чем в настоящем. Единомышленников чаще встречаешь не среди современников, а среди соотечественников, давно ушедших из жизни, но оставшихся в истории России.

Скажем, перелистывая советское переиздание добролюбовского «Свистка», вдруг наталкиваешься на поэтический шедевр некоего поэта Конрада Лилиеншвангера, и как-то — как это ни странно — становится легче, товарищи!

Вот это стихотворение.

СОВРЕМЕННЫЙ ХОР

(посвящается всем, знающим дело )

Слава нам! В поганой луже

Мы давно стоим.

И чем далее, тем хуже

Все себя грязним!

Слава нам! В грехах сознанье

Мы творим, смеясь,

И слезами покаянья

Мы разводим грязь.

Гордо, весело и прямо

Всем мы говорим:

«Знаем мы, чем пахнет яма,

В коей мы стоим…»

Смело мы теперь смеемся

Сами над собой

И без страха окунемся

В грязь — хоть с головой…

Сознаем мы откровенно,

Как мы все грязны,

Как вонючи, как презренны

И для всех смешны.

Справедливо мы гордимся

Подвигом таким

И уж больше не стыдимся,

Что в грязи стоим.

Эта злая пародия Добролюбова на российскую интеллигенцию впервые была опубликована в «Свистке» № 1 за 1859 год под псевдонимом «Конрад Лилиеншвангер». Умён был, однако, покойный Николай Александрович Добролюбов, хоть и прожил на свете всего-то двадцать пять лет. И как точно он описал уже нынешнюю, «россиянскую» «интеллигенцию» и её психологическую готовность отказываться от всего советского, при этом стеная о том, что ныне-де наступило «время попсы» и культура-де гибнет.