Удержание самого Борисова имело для немцев на тот момент первостепенное значение. Как указывалось в истории 5-й танковой дивизии, «дивизия получает в изобилии снабжение со складов боеприпасов и продовольствия в Борисове».

При этом успешно продвигавшуюся конно-механизированную группу на Минск разворачивать пока не спешили. КМГ командованием фронта была поставлена следующая задача:

«1 Командиру 3 гв. МК — в течение 29.6 закончить форсирование р. Березина и к исходу суток овладеть районом: Задорье, Жердяжье, Веретей. Стремительно развивая наступление, к исходу 30.6 овладеть районом: Старинки, Илья, Дунай, Крайск.

К исходу 1.7 овладеть железнодорожным узлом Молодечно и ж.-д. станцией Вилейка.

2) Командиру 3 гв. КК — в течение 29.6 закончить форсирование р. Березина и к исходу суток овладеть районом: Слаговище, Лагайск, Ганевичи.

Стремительно развивая наступление, к исходу 30.6 овладеть районом: Радошковичи, Петришки, Угляны.

В дальнейшем наступать в направлении Воложин»[383].

3-й гвардейский кавалерийский корпус силами 6-й гвардейской кавалерийской дивизии под прикрытием массированного артиллерийско-минометного огня к 8.00 30 июня форсировал р. Березина и образовал плацдарм на ее западном берегу. В течение дня немцы переходили в неоднократные контратаки с целью вернуть утраченный рубеж, но благодаря упорству частей дивизии и хорошо организованной системе всех видов огня атаки противника были отбиты. С подходом понтонного парка в районе Лещины был наведен мост, по которому под сильным воздействием штурмовой и бомбардировочной авиации немцев весь кавалерийский корпус к 17 часам 1 июля полностью закончил переправу через р. Березина. Тем самым был создан плацдарм на реке, которая могла быть использована немецкими войсками для восстановления фронта. На этом операция не закончилась. После боев в течение четырех дней (29 июня — 2 июля) за р. Березину конно-механизированная группа, пройдя в трудных условиях лесисто-болотистой местности 100–150 км, вышла на железную дорогу Минск — Вильнюс и перерезала ее. Тем самым минская группировка немцев была лишена важнейших путей отхода на Вильнюс и Лиду.

Тем временем 5-я гв. танковая армия медленно, но верно пробивалась вдоль шоссе на Минск. Поздно вечером, в 22.00, 29 июня 1944 г. мотострелковый батальон 31-й танковой бригады наконец форсировал Березину в районе совхоза Веселово и занял перекресток дорог западнее Веселово. Надо сказать, что П.А. Ротмистров не зря нацеливал своих подчиненных на Веселово — здесь проходила дорога, ведущая на запад, что обещало уверенное продвижение дальше, на западном берегу Березины.

Соседний 3-й гв. танковый корпус к исходу дня 29 июня не мог похвастаться аналогичным успехом, несмотря на то что наступал вдоль магистрали Москва — Минск и не мог пожаловаться на трудные дорожные условия. Однако его большим достижением стало то, что танкисты Вовченко сломили сопротивление «тигров» и заставили их отступить. Три танка «Тигр» 1-й роты 505-го батальона были повреждены в бою, и при отступлении немцы были вынуждены их взорвать. Остальные подразделения батальона отошли к Березине к переправе у Бол. Ухолодов, южнее Борисова. Однако мост не обладал достаточной грузоподъемностью для «тигров». При этом начальник штаба группы фон Готтберг высказался в том духе, что отход его пехоты (читай: полицейских, эсэсовцев) важнее, чем переправа «тигров». Это неудивительно ввиду того, кто составлял эту «пехоту», пощады за противопартизанские операции им ожидать не приходилось. В итоге мост у Бол. Ухолодов был усилен для тяжелых танков только к ночи. Общая заявка 505-го батальона за день составляла 21 советский танк, в том числе один КВ-85 (видимо, ИС). Бригады 3-го гв. танкового корпуса вышли к Березине южнее шоссе к Бол. Ухолодам, но еще без захвата плацдармов.

Оправдания П.А. Ротмистрова, приведенные в его статье в «Военно-историческом журнале», выглядят крайне неубедительно: «Передовые отряды корпусов нашей армии вышли к реке в 13–19 часов 29 июня, а передовые отряды 11-й гвардейской армии — только в конце дня, т. е. почти на полсуток позже»[384].

Действительно, превращение нескольких часов в «полсуток» звучит крайне странно.

Собственно, гвардейцы армии К.Н. Галицкого двигались достаточно быстро, и оказаться с ними вровень было не так уж стыдно. К тому же у танковой армии все равно был приоритет. В ЖБД 11-й гв. армии указывалось: «В районе Борисов в первую очередь пропускалась на западный берег р. Березина 5-я танковая армия (по личному приказанию командующего фронтом)»[385]. Тем не менее нельзя не признать, что борьба за Борисов сдвинулась с мертвой точки с подходом пехоты 11-й гв. армии.

Из штаба фронта армию Ротмистрова отчаянно торопили с форсированием Березины. Военным советом фронта 29 июня была дана директива в адрес командования 5-й гв. армии следующего содержания:

«Противник, разгромленный в предыдущих боях, пытается задержать наше продвижение остатками потрепанных соединений.

Обстановка весьма благоприятствует стремительным действиям подвижных войск. Имеется полная возможность в ближайшие дни нанести окончательное поражение противнику и овладеть г. Минск».

Соответственно П.А. Ротмистрову предписывалось не позднее 30 июня форсировать Березину и овладеть Минском «к исходу 2.7.44 г.».

Удержание Минска для немцев на тот момент диктовалось уже не соображениями престижа, а куда более приземленными материями. Удержание Минска давало хоть какой-то шанс отходящим на запад лесами соединениям 4-й армии и разрозненным частям 3-й танковой и 9-й армий. Эта группировка к 1–2 июля 1944 г. выходила в районе Березино и переправлялась через Березину.

Реально форсирование Березины состоялось в ночь с 30 июня на 1 июля 1944 г. В течение дня 1 июля части армии П.А. Ротмистрова завершали переправу через Березину и приводили матчасть в порядок.

На 1 июля 1944 г. в 5-й гв. танковой армии насчитывалось 307 танков в строю и 24 в ремонте[386]. Напомню, что перед началом операции армия Ротмистрова насчитывала 417 танков[387]. Из 21 СУ-85 3-го гв. танкового корпуса осталось всего две. Напротив, все 23 СУ-152 оставались в строю.

В целом задержка 5-й гв. танковой армии, ввиду столкновения с резервами противника, была оценена с пониманием. Об этом свидетельствует донесение, которое утром 2 июля А.М. Василевский отправил И.В. Сталину. В нем говорилось, в частности, следующее: «Вчера сам лично был в Борисове и наблюдал переправу танков Ротмистрова. Мосты у Борисова противником разрушены»[388]. И далее: «Личный осмотр поля боя говорит о напряженных боях, которые пришлось выдержать танковой армии, начиная от р. Бобр и до р. Березины. Большое количество подбитых и брошенных танков противника позволяет судить о разгроме его 5-й танковой дивизии»[389].

Тем не менее в обзоре Белорусской операции, составленном в штабе 3-го Белорусского фронта по горячим следам событий, оценка действий