— Расслабься, я вернусь через минуту.

С фотоаппаратом в руке она спустилась вниз, протиснулась между двух скал и выругалась, оцарапав щиколотку об острый камень. Прокладывая себе путь между гипсовыми образованиями, она посмотрела вверх в поисках источника яркого света.

— Что это, черт возьми, такое?

Между двух гипсовых пиков сидело черное крылатое, похожее на насекомое существо около пятнадцати метров длиной. Не подавая признаков жизни, тварь опиралась на два раскаленных докрасна когтя, которые пронзали плавящийся под ними карст.

— Кик-син, иди сюда.

Дженет сделала еще одно фото, и в этот момент первые лучи солнца коснулись крыльев чудовища. Янтарные вспышки потускнели и замигали, учащаясь с каждой секундой.

— Эй, Кик-син, за что я вообще тебе плачу?

Беззвучная вспышка ярчайшего белого света мгновенно ослепила Дженет Паркер. Бизнес-леди успела почувствовать лишь резкую обжигающую вспышку, поскольку устройство чистого синтеза сгенерировало кипящий котел энергии, температура которой превышала температуру на поверхности Солнца. Кровь, кожа и ткани Дженет согрели во вспышке всепоглощающего пламени, наносекундой позже испарился скелет.

Огонь начал распространяться во все стороны со скоростью света. Цепная реакция прокатилась по Каменному лесу: жар испарял карстовую структуру почвы, выпуская на волю густые клубы токсичной двуокиси углерода; прижатые к поверхности арктическим воздухом ядовитые испарения понеслись вперед, словно газовое цунами.

Большая часть населения Куньмина мирно спала, когда невидимая смертоносная волна газа пронеслась над городом, словно знойный порыв ветра. Те, кто проснулся раньше всех, падали на колени, хватались за горло и пытались понять, почему мир вращается вокруг них. Спящие даже не поняли, что с ними происходит, — они задохнулись в своих постелях.

Несколько минут спустя каждый мужчина, каждая женщина и каждый ребенок в Куньмине были мертвы.

* * *

Город Ленск, Республика Саха, Россия

5:47

Семнадцатилетний Павел Пшеничный взял топор у младшего брата Николая и вышел из трехкомнатной рубленой избы, оставляя первые следы на свежевыпавшем снеге. Ледяной утренний ветер свистел в ушах. Он поправил шарф и неохотно потащился через занесенный снегом двор к поленнице.

Солнце еще не встало, однако, учитывая погоду, обычную для этого серого царства вечного холода, заметить это мог только местный житель. Павел смахнул снег с промерзлого широкого пня для колки дров, взял полено и поставил его на торец. С уханьем он занес и опустил топор — дерево под лезвием раскололось на щепки. Когда он потянулся за следующим поленом, яркая вспышка света заставила его посмотреть вверх.

На тускло подсвеченном рассветными лучами горизонте в туманной дымке виднелись кряжистые, покрытые снегом горы. Вдруг из-за облаков вырвалась добела раскаленная молния и рассыпалась меж скалистых вершин, укрытых растущими клубами тумана.

Секунду спустя раздался оглушительный удар грома, и земля под ногами вздрогнула.

Лавина?

Плотный туман скрыл от глаз Павла геологические разрушения. Все, что мог видеть подросток, — это катящееся на него серо-белое облако снега, увеличивающееся, мчащее с невероятной скоростью.

Он выронил топор и побежал.

— Николай! Лавина… лавина!

Ударная волна с силой ядерного взрыва сбила Павла с ног, втолкнув его головой вперед в дверь избы со скоростью торнадо. Прежде чем он успел ощутить боль, его дом сдуло ветром, словно карточный домик, и волна испепеляющего жара прокатилась по равнине, пожирая все на своем пути.

* * *

Чичен-Ица, полуостров Юкатан

22:56

Черный, покрытый пылью «шевроле»-пикап без заднего бампера пробирался через дикие джунгли, завывая мотором и скрипя всем корпусом, словно протестуя против того, что его заставляют прыгать по разбитой грунтовой дороге. У решетчатых ворот пикап завизжал и остановился.

Майкл Гэбриэл выскочил из машины, осмотрел стальную цепь, стягивающую створки ворот, и начал возиться со ржавым замком в свете фар.

Как только замок поддался и Мик снял цепь, Доминика пересела на место водителя. С хрустом включив первую передачу, она проехала в открытые ворота, затем вернулась на пассажирское место, уступая водительское Мику.

— Впечатляюще. Где ты научился взламывать замки?

— В одиночке. Хотя гораздо полезнее иметь при себе ключ.

— Откуда у тебя ключ?

— Мои друзья работают в обслуге парка. Довольно грустно осознавать, что коренные майя могут устроиться на работу только туда, где им придется подавать еду туристам и выметать чужой мусор из величайшего города их предков.

Доминика схватилась за приборную доску, когда Мик нажал на газ и автомобиль запрыгал по канавам в глубь парка.

— Ты уверен, что знаешь, куда ехать?

— Большая часть моего детства прошла в джунглях, окружающих Чичен-Ицу. Я знаю здешние дороги, словно линии на своей руке.

Свет фар высветил тупик в конце дороги.

Мик улыбнулся.

— Хотя с тех пор, конечно, прошло немало времени.

— Мик! — Доминика закрыла глаза и вцепилась в сиденье, когда он развернул машину и направил ее прямо в заросли, а по корпусу пикапа застучали тяжелые ветки. — Помедленнее! Ты что, собрался нас убить?

Машина выскочила из зарослей кустарника, каким-то чудом избежав сильного столкновения с нагромождением камней и ветвей. Они оказались на поляне, окруженной высокими деревьями, верхушки которых уходили в звездное небо. Мик ударил по тормозам.

— Конец дороги.

— Ты называешь это дорогой? — Он заглушил мотор. — Мик, скажи мне еще раз, почему…

— Ш-ш-ш. Слушай.

Но единственным звуком, который она различила, было урчание мотора.

— И что я должна услышать?

— Потерпи.

Постепенно мотор остыл, и снова стали слышны звуки ночных джунглей.

Доминика взглянула на Мика. Он сидел закрыв глаза, а на его угловатом лице застыло странное выражение блаженства.

— Ты в порядке?

— Да.

— О чем задумался?

— О своем детстве.

— Счастливые или грустные воспоминания?

— Одни из самых счастливых. Мы с мамой часто разбивали лагерь в этих лесах, я тогда был еще совсем ребенком. Она многому научила меня. Она рассказывала о природе и самом Юкатане, о том, как образовался этот полуостров, о его геологии, обо всем. Она была прекрасным учителем. Чем бы мы ни занимались, она умела сделать это занятие настоящим праздником.

Мик повернулся к ней; черные зрачки его глаз расширились и мерцали.