В жилище Темиска было сумрачно. Лишь немного света пробивалось сквозь слабые подобия окошек; впрочем, его и снаружи было не так уж много. Тем не менее лампу зажигать я не стал – ее свет проник бы наружу, известив весь мир о том, что в дом кто-то забрался.

Первым, что я выяснил, был неожиданный факт: никому не пришло в голову обыскивать это место. Либо же кто-то осмотрел его крайне осторожно.

Вначале я просто ходил кругами, проникаясь ощущением этого места. Покойник хотел, чтобы я нашел здесь нечто, – не вооружив меня даже малейшим намеком.

Здание было трехэтажным. Темиск занимал первый этаж, который был не так уж велик. Кто же жил наверху? Я не мог припомнить, чтобы когда-либо видел здесь других жильцов.

Я проверил, все ли спокойно на улице. Город выглядел призрачным. В воздухе уже начинали кружиться пухлые снежинки, предвкушая грядущее развлечение. Я выскользнул наружу. Там быстро холодало, коварный ветер свистел, задувая между зданиями. Я перешел на другую сторону, повернулся и сразу же увидел место, где раньше находилась лестница, ведущая в верхние этажи, – на нее был вход с улицы, с правой стороны здания, если стоять к нему лицом, как стоял я. Ступени крыльца были сняты; каменщик постарался подобрать подходящие цвета, но все же не смог скрыть контур бывшего дверного проема. С окнами в верхних этажах было проделано то же самое. Что было не так уж необычно в этом городе, где каждый мучился параноидальными мыслями относительно вторжений и взломов.

Краем глаза я уловил какое-то движение. Длинная, тощая, сутулая фигура шлепала по направлению ко мне, наполовину скрытая снегопадом, несчастная и сгорбленная. Я незаметно нырнул обратно в квартиру Темиска.

Скелингтон лег в дрейф возле входа. Итак, Учитель был все еще в игре. Не демонстрируя особенного воображения.

Я продолжил исследовать адвокатское жилье. Ничто не бросалось в глаза. И не должно было бросаться, если это не подразумевалось изначально. Но все же… В стене, граничившей с предполагаемым лестничным колодцем, имелся огромный камин, по виду которого нельзя было сказать, что он часто использовался. И расположен он был в таком месте, которое не имело смысла с точки зрения архитектуры.

Я как раз обнаружил железные скобы внутри неестественно просторного дымохода, когда кто-то подергал входную дверь. За ней раздались голоса. Они звучали недовольно.

Быстро задвинув ногой каминные принадлежности обратно на место, я втащил себя наверх. Едва я успел убрать ноги, как новоприбывшие вломились в помещение.

– Куда он делся? – требовательно спросил Учитель. – Давай быстро, проверь задние комнаты. Может быть, там есть другой выход.

Затопали ноги, быстро и тяжело.

– Другого выхода нет, – сказал Скелингтон. – Я хорошо осмотрел это место. Я бы знал.

– Рад за тебя. Я в последнее время очень полагаюсь на твой здравый смысл и рассудительность.

Их было четверо. Я был не в той форме, чтобы вступать в бой при таком перевесе в пользу противника – даже если речь шла об Учителе и его шутах гороховых. У меня был тяжелый день; кроме того, действие ядовитого зелья еще не вполне выветрилось.

– Там никого нет, босс! – Этот голос я не узнал.

– Ку-ку, где ты, где ты, Гаррет? – позвал Учитель. – Выходи, выходи, где бы ты ни был! Скелингтон, ты уверен, что он вошел сюда?

– Конечно. Я же стоял рядом на улице, черт возьми!

У Скелингтона оставалось совсем немного терпения для своего шефа. Я не мог понять, почему он еще не бросил его.

– Хорошо, хорошо… Так ты позволил девчонке уйти, Щука?

– Там нечего было «позволять», босс. Я же говорил вам. Этот шпик набросился на меня, так что я даже пикнуть не успел. Она слиняла от нас обоих. И если бы не это, я, может быть, и не добрался бы до вас. Черт побери, мне крупно повезло, что я ушел от этого проклятого гонца! Я мог бы сегодня ночевать в аль-харской камере!

Учитель буркнул что-то насчет того, что это, возможно, научило бы его уму-разуму.

Ни один из его ребят не был рад: все шло не так, как они хотели, они считали друг друга бесполезными, а тот, кто ими командовал, судя по всему, совсем спятил. Они держались друг за друга лишь по привычке, да еще из-за слабой надежды, что мир все же повернется к ним лицом.

– Этот ублюдок где-то здесь, – проворчал Учитель. – Темиск небось рассказал ему обо всех своих потайных местечках.

– О каких это потайных местечках, босс?

– Откуда мне знать! Черт побери, подумай головой, Венди! Он же долбаный адвокат, так? А это значит, что он ворует всякую ерунду и прячет людей от Стражи, и всякое такое дерьмо.

Ага. Братец Уайт заводит себя, пытаясь набраться искусственной смелости.

– Он никогда не работал ни на кого, кроме Чодо, босс.

– Никогда не верь этому, Венди, никогда! Он может говорить это. Он может пудрить Чодо мозги, сколько хочет. Но по-настоящему он никогда не работал ни на кого, кроме Жнеца Темиска. Он же долбаный адвокат, черт побери! У него всегда что-то варилось под крышкой… Где, черт побери, этот ублюдок? Мне не терпится сломать парочку костей. Гляньте в этой чертовой трубе!

Вот оно. Я попался. Если я сейчас начну взбираться наверх, то выдам себя шумом.'Если останусь на месте, то Венди засечет меня. Это был один из тех особых моментов, какие нечасто встречаются в жизни.

Подо мной появилось лицо. Венди проверял камин нехотя, только для того, чтобы Учитель заткнулся к чертям собачьим. Его глаза чуть не вылезли из глазниц, когда он увидел меня. Я изо всех сил шваркнул его ботинком по темечку, и он упал на колени, что-то мыча. Он был в сознании, но неспособен к членораздельной речи.

– Ты что, свалился из этой чертовой трубы? – зарычал Учитель. – Что за бесполезный кусок свиного дерьма!

Пока он ворчал и жаловался, я, пользуясь моментом, взобрался повыше. Всего лишь в нескольких футах дальше вверх по дымоходу я обнаружил выход в тот самый лестничный колодец, который был заложен кирпичом с улицы. Слабый свет сочился вниз сквозь далекое слуховое оконце – настолько узкое, что сквозь него не смог бы пролезть даже самый тощий грабитель. Даже в летний полдень при ясной погоде оно вряд ли пропускало особенно много света, а сейчас служило скорее маяком.

Я, однако, не стал сразу же кидаться наверх. Я исследовал новую территорию фут за футом, выискивая засады и скрытые мины. Снизу донесся голос:

– Кончай меня морочить! Там никого нет. Бу-бу-бу, ох, ох, бу-бу-бу.

– Ну хорошо. Скелингтон! Давай-ка, заберись туда.

В ответ Скелингтон очень отчетливо, членораздельно и с подчеркнутым отсутствием почтения наконец-то определил свою позицию относительно Учителя Уайта: у него были другие планы.