похороны и прочие корпоративы. Гулять в «Печени навылет» будут много, долго, и желательно до утра, в большой компании, где всегда кто-то даванёт косяка. Так что с охраной ты правильно всё продумала. Я ещё беседку для курильщиков отдельную поставлю. А детям – игровую площадку. Если семейные и будут приезжать, то скорее всего днём, пока папа за рулём не пьёт, но мама хочет вкусно поесть и накормить детей чем-нибудь полезным. А это полезное летом в парниках и на грядках будет рядом расти. Я займусь облагораживанием территории, как только снег сойдёт. Это, в-третьих. Что же касается поваров, то я понимаю, что наша глубинка всё равно до столичного уровня не дотягивает и многого от нас ждать не будут, но Лариса Борисовна обещала прислать полноценную команду на квартал с Владивостока. Они наших ПТУшников подучат, подтянут. Так что объявление о вакансии всё равно дай, посмотри кто придёт. Возьми пару молодых сразу с выпуска. Их переобучать не придётся. А на высокую зарплату претендовать не будут. Вот из них мастера и шлифанут нам нормальных кулинаров. К тому же местные больше осведомлены по сезонным продуктам. На основе этого и будем меню составлять. А Ларисе я сейчас позвоню, уточню.

– Боря, ты меня удивляешь! – сразу поднялось настроение у Аглаи. – И всё приятно. Но я никак не могу понять, что у нас по итогу.

– Предлагаю сейчас не терять фокусировку на ресторане и заниматься только этим. А в процессе обо всё договоримся.

– Слушай… ну разумно. Да, давай так. Тогда держи в курсе по части поваров, а я начну заниматься алкашкой. От центра мы далеко, так что проблем быть не должно.

«Эта тоже на время отстанет», – прикинул внутренний голос: «А может, разглядев первую прибыль, даже забудет про ситуацию с кольцом. Как говорится, пусть носит. Но обещать, не значит женится, всегда можно сказать, что – помолвочное».

Только Боля вычеркнул трёх женщин из длинного списка претенденток на руку и сердце, как дом Степаныча показался перед глазами. Боря набрал Ларису, но та сразу скинул. А затем прилетело сообщение «занята, перезвоню».

Решив не дёргать змею за хвост, Глобальный достал связки ключей из бардачка и невольно задумался о новом Гордиевом узле. Всё-таки в этой сталинке на втором этаже отныне жил в однушке Стасян, а Раису, что как снег на голову свалилась, нужно было перевозить. Вопрос лишь в том – куда? В соседнюю трёшку и жить с ней долго и счастливо? Или на квартиру, что досталась ему от Леси Васильковой. Так с Натальей не пересекутся. Но и крановщика под рукой не будет, чтобы подстраховать. А ремонт в любом случае во всех этих квартирах делать.

Боря зашёл в подъезд, где горела новая вкрученная им лампочка, прошёлся по покрашенным и подваренным и залитым свежим цементом ступенькам. Опять же им. Удовлетворённо прошёлся рукой по краске на стене, что красил снова он. Кинул взгляд на щиток на первый этаж, что стоял раздолбанный донельзя. Тогда как новый щиток на втором этажа снова установил он. И не дожидаясь никакой управляющей компании.

«А кого там ждать? С кем согласовывать?» – поддержал внутренний голос: «Светлый путь приказал долго жить. Капитальный фонд Антоша разграбил и дограбил Тимофей Вольфыч, чтобы их обоих в жопу драли на зоне чаще, чем в чужой карман залазили».

Решив, что для приличия стоит и на первом этаже новый щиток поставить, чтобы подъезд ещё цевильнее выглядел, Боря невольно к двери двушке подошёл. А за ней раздаётся всякое. В основном – «ох» и «ах»! И в обоих случаях – женское.

Припомнив, что на первом этаже двое студенток снимают квартиру на пару, Боря уже было решил, что подслушивать нехорошо. Всё-таки дело молодое и развлекаться девушки могут как душе угодно, но тут раздалось отчётливое мужское:

– Ох и хорошо!

И челюсть на пол упала. Голос-то подозрительно знаком!

«Стасян что, решил в гости наведаться?» – невольно обратился внутренний голос и Боря в пару прыжков пронёсся по пролетам лестницы, ворвавшись в квартиру Степаныча без стука.

На кухне сидела Раиса над тазом, полным картошки и ревела в голос. По щекам с лёгкими веснушками катились два солёных потока, подсаливая жёлтый и белый картофель лучше всякой соли.

– Рая, что случилось? – тут же спросил сантехник.

– Я беременна! – подскочила девушка, уронив табуретку.

– Как, уже?! – удивился такой аналитике Боря в целом, но не удивился в частности, так как опыт подобных новостей у него уже был.

Только сонно зевнул и почесал щетину. Одним ребёнком больше, одним меньше. Какая разница?

– Да! – стояла на своём Рая Даль.

– Почему ты так считаешь? – всё же поинтересовался сантехник. – Тошнит?

– Нет.

– Живот болит?

– Нет.

– А что тогда? – даже не догадывался о дальнейших симптомах Глобальный, так как все дети пока были лишь в проекции.

– Я… Я устала-а-а! – честно призналась Раиса и снова начала реветь.

* * *

Час назад.

Меньше чем за час Макару Берёзовичу подобрали слуховой аппарат и настроили на оптимальный уровень. А ещё научили подкручивать уровень громкости в обе «стороны». И всю дорогу назад на квартиру прадед Сидоренок развлекался тем, что делал мир то тонким как струна, буквально слушая звуковые волны вокруг, то делал его глухим и непробиваемым. Таким, что хоть по щекам бей, хоть из пушки над ухом стреляй, хоть будильник с утра сунь в ушную раковину, а не слышно. Толстая завеса без звуков создаёт шторку между ним и волнами.

Вновь подкручивая реле, он буквально слушал как мотор разрушается под закипевшими остатками масла, которое давно не меняли ввиду существенного скачка цен на горюче-смазочные материалы. Или как пристраиваются друг к другу первые мухи, что первыми завелись в городе именно в этом такси, очевидно облюбовав странную консистенцию между сиденьями. Ведь химчистка подорожала ещё больше, но не труд таксиста.

Сказать, что Макар Берёзович был рад, значит, ничего не