Впрочем, что-то было не в порядке. Украинец перечитал нескладный английский текст. Какая-то деталь не давала покоя. Все получилось слишком легко. По-детски просто. Возникало ощущение, будто существо слышало все, о чем шла речь в зале, и ответило именно то, чего от него ожидали. Это была странная игра, вот только Тимур не понимал, по чьим правилам они играют.

Больше всего беспокоила фраза: «В то место, которое вы называете Боливией». Вы называете Боливией. Что-то в ней было не так. Откуда боты знают, что именно мы называем Боливией?

Хотя какая разница? Боты придут. В конце концов, именно этого он и хотел.

— Ну, вот и все. Теперь надо готовиться к приходу гостей. — Тимур попробовал улыбнуться, однако улыбка потухла, не родившись. В глазах, смотревших на него, проступал подспудный страх. — Надеюсь, у нас все получится.

Он ошибался. Позвать ботов к лабораториям — не самое худшее, что он мог придумать. Это все равно, что усадить безногого калеку голым задом на растревоженное гнездо земляных ос, а потом сказать: «Давай, чувак, все в твоих руках». И надеяться, что у него все получится.

Теория хаоса, или теория нелинейных динамических систем, возникла как альтернатива классической физике. Еще долгое время после того, как эта теория с боем отстояла право называться наукой, объяснив ряд явлений, к которым классическая физика боялась даже подступиться, многие ученые упорно не признавали достижений «коллег-хаотиков». Даже в наше время в большинстве учебников по физике и математике нелинейным системам уделяется мало внимания: две-три страницы в самом конце. При этом делается акцент на том, что такие системы являются редкими исключениями, а советы по их решению сводятся к банальной рекомендации: принять упрощение в модели, пренебречь линейностью и по возможности свести дифференциальные уравнения к линейным аналогам, имеющим решение[110]. Если аналогов нет или принятые допущения искажают результат, математика затыкается, опускает руки и… просто игнорирует такие системы. Проблема в том, происходящие в природе процессы в абсолютном своем большинстве являются как раз нелинейными. Движение галактик, вспышки на Солнце, океанические течения, теплообмен, турбулентность, атомарные процессы описываются уравнениями, от которых у обыкновенных физиков темнеет в глазах. Как раз-таки линейные системы, на изучение которых студенты тратят 99% времени, и являются исключением. На самом же деле вселенная — ужасно нелинейная. Вселенная — хаотическая. И то, что отдельные ученые отворачиваются от этого факта, как страус, пряча голову в песок, не отменяет самого этого факта.

Точно так же и фрактальная геометрия зародилась как альтернатива классической эвклидовой геометрии. Ведь эвклидова гео метрия не способна передать форму облаков, контуры речных русел, очертания морского побережья, горный рельеф, броуновское движение и тому подобное. Для классической геометрии перечисленные выше примеры оказываются слишком сложными, страшно неупорядоченными, хаотичными, а значит — не поддающимися математическому описанию. Так же, как теория хаоса показала, что за видимым беспорядком скрывается изысканная упорядоченность, так и фрактальная геометрия продемонстрировала, что за всем разнообразием и кажущейся сложностью природных форм стоит поразительная простота.

Примером природных фракталов могут служить: кровеносная система человека (разветвления вен, артерий и капилляров похожи, иногда точно повторяют друг друга, независимо от масштаба, в котором рассматривается система), трахеи (тот же принцип), турбулентность в атмосфере (сначала появляются большие вихри, в них при приближении открываются малые), береговая линия (невозможно визуально определить, с какой высоты делались разные снимки одного и того же побережья, поскольку при каждом приближении в береговой линии появляются новые элементы), облака, деревья, горный рельеф. Замечательный пример фрактала — лист папоротника: любой элемент листа при приближении точно воспроизводит его полную форму.

Фрактальная геометрия и наука о хаотических системах не просто взаимосвязаны. Они являются разными проявлениями одного и того же. Нередко можно услышать, что фракталы — это самое красивое проявление хаоса.

Пятница, 28 августа, 19:12 (UTC –4)

Главный зал корпуса «DW»

— Вон они!

— Все?

— Не знаю, тридцать точно есть…

Ральф по внутреннему телефону вызвал техническую комнату:

— Оскар, убавь свет. Они должны видеть изображение.

…Экран смонтировали без проблем. Алан оказался неплохим сварщиком. Из арматуры, оставшейся после строительства базы, он за час смастерил две L-образные опоры на крыше «DW»-блока. К ним болтами прикрутили футляр, из которого раскручивалось белое полотно кинотеатра. Экран, чтобы его не сорвало ветром, по периметру обклеили скотчем.

Проектор приклеили (тоже скотчем) к стульчику, а сам стульчик закрепили на тумбе вытяжной вентиляции, сверху прикрыв аппарат пленкой от пыли. Емельянов протянул из главного зала на крышу провода, соединяющие проектор с компьютером. Через три часа после начала работ конструкция была готова, и Тимур полез на крышу настраивать проектор.

Экран стоял на северной стороне здания, и его слегка развернули к западу так, чтобы ботам было удобно смотреть на него с плоского возвышения, которое, как высунутый язык, тянулось к лабораторному комплексу с северо-запада и заканчивалось у самой ограды. Ральф направил на это возвышение часть установленных на крыше прожекторов.

Боты появились вскоре после семи — как только стемнело. Ральф, Рино, Лаура, Алан, Игорь и Тимур ждали их. Тианы не было. Сказала, что не хочет этого видеть. И Кацуро не показывался целый день. Штаерман и Готто засели в аппаратной, они должны были контролировать яркость прожекторов и следить за тем, чтобы боты не пытались снова сделать подкоп под оградой с северной стороны комплекса…

— Приглуши свет, — повторил Ральф и отложил трубку.

Штаерман послушался. Прожекторы поблекли. Боты подошли ближе.

Выглядели на сей раз они жалко. Грязные, заросшие, страшно худые — стадо полудохлых скелетов. И только глаза иногда злобно вспыхивали, отражая свет мощных ламп. Двое, склонив головы, наматывали круги, как и те, которые «зависли» во время Пуритамского побоища. Большинство расселись на глыбах или прямо на песке, держась подальше от центра освещенного овала. Несколько «малышей» клевали носом. Боты напоминали бездомных мальчишек, которые не знают, что делать и куда идти. Зрелище навевало грусть. Наличие психосущества в определенной мере реабилитировало детей.