Рино шагнул вперед и подложил одеяло под дверь, не давая ей захлопнуться (она закрывалась автоматически, и снаружи ее нельзя было открыть). Затем наклонился и перебежал к одному из прожекторов, стараясь, чтобы его тень не была заметна с холма, на котором мастурбировали боты.

Здоровяк улегся на холодный бетон и положил винтовку перед собой. Полежав пару секунд, протянул руку и снял оптический прицел.

Снайперская винтовка «SSG-69»

Он был лишним: «малыши» находились рядом — внизу, за оградой. Потом прижал приклад к плечу, прислонился к нему щекой и… заколебался. Под мушкой стоял двенадцатилетний мальчишка. Конечно выродок. Но в то же время ребенок, который, беспомощно таращась, впервые в жизни занимался онанизмом. Здоровяк не поддавался сопливым сантиментам, но в детей никогда не стрелял…

Оно еще раз высказало протест:

◄| ОСТАНОВИТЕ ЕГО!

Шутливое настроение ушло из главного зала.

— По-моему, наш африканский бизон сейчас доиграется. Только не говорите мне, что этот сукин сын спускается к ним. — Алан все еще пытался шутить: — Его же там сейчас отымеют, как последнюю шлюху!

Желание насмехаться окончательно исчезло, когда… хрустнул первый выстрел. Негромкий. Как будто где-то на карнизе треснула ветка.

— Что за звук? — всполошился Ральф Доэрнберг.

Никто не ответил. Все бросились к окнам. Даже Емельянов сорвался со своего места.

На первый взгляд ничего не изменилось — боты, выпучив красные глаза, по-прежнему занимались мастурбацией. Не верилось, что могло быть что-то не так. Мужчины не сразу заметили, что один из «малышей» лежал на песке с аккуратной дыркой во лбу. Они обратили на это внимание только тогда, когда…

Раздался еще один выстрел, и второй бот упал на спину. Он все еще пытался дергать член, но из раны в горле выплескивалась кровь, унося с собой жизнь. Кулак разжался, рука сползла на песок. Самым удивительным было то, что остальные боты не обратили на это никакого внимания.

— Он их расстреливает, — то ли спросил, то ли констатировал канадец.

Лаура схватила себя за короткие волосы:

— Черт, не-е-ет… Угомоните африкандера! Орагутан долбаный! Неандерталец! Так нельзя. Он же только навредит.

— Где он засел? — Тимур не понимал, почему «так нельзя», но интуитивно чувствовал — они поплатятся за то, что сейчас делает Хедхантер.

— Он на крыше!

Естественно, южноафриканец никого не слышал. Следующие три выстрела прозвучали один за другим. Еще трое ботов рухнули замертво.

Хедхантер быстро перезаряжал винтовку, чувствуя прилив звериного азарта. Казалось, между курком и пальцем проскакивают искры. Кабаньи глазки горели безумным огнем. Он торжествовал. Это был его персональный реванш за Долину Смерти.

«Малыши» продолжали мастурбировать. Рино смотрел на них в прицел и вдруг начал хохотать. Дикий хохот разжал стиснутые губы и разнесся по ночной пустыне.

— Суки… вот же суки… — сквозь истеричное ржание рычал амбал.

Послав в патронник очередной патрон, Рино кое-что придумал и перестал целиться в голову или сердце. Убедившись, что боты не могут вырваться из плена сексуального наваждения, Хедхантер понял, что времени у него достаточно. С этого момента он решил стрелять не на поражение, а так, чтобы причинить как можно больше боли — в живот, поближе к позвоночнику, в правую половину груди — подальше от сердца. Чтобы смерть была медленной и очень, очень болезненной.

Бахнул очередной выстрел…

— Суки… Как вам, а? Страшно? Ха-ха-ха! — Он хохотал. Просто не мог остановиться. — С-суки…

Новые боты падали, но не замертво. Уже трое мальчиков лежали на земле, извиваясь и скуля, как сбитые грузовиком собаки. Песок становился черным от крови.

— Твою мать… — сказал Игорь по-русски. — Твою мать.

После девятого меткого выстрела на мониторе появилась фраза:

|► ВЫ УМРЕТЕ СЕГОДНЯ ВЫ ВСЕ УМРЕТЕ

На этот раз она не выползала буква за буквой, а выстрелила залпом. Вслед за ней полетела какая-то тарабарщина:

|► &&&

Но на монитор никто не смотрел. Все взгляды были прикованы к ботам.

Рино расстрелял второй магазин. Из-за волнения один раз промазал. Перевел дыхание, чтобы унять лихорадочное покалывание в теле. Осталось всего пять пуль, и он не мог позволить себе не попасть. Как он жалел сейчас, что послушался этих умников, этих сопливых задротов-ученых, и не взял больше патронов! Посмотрев на дверь, ведущую в корпус, наемник успокоился. Одеяло лежало на своем месте. Изнутри лился равномерный красноватый свет. Ощущение слежки исчезло.

Хедхантер вставил в винтовку последний магазин. Оставалось пять патронов, но сделать он успел всего один выстрел. На крыше вдруг стало темно.

Порноролик прервался. Проектор посылал на полотно черноту.

Рино не сразу понял, что случилось, и поэтому немного сдрейфил. Оскал вмиг сошел с его лица. Экран возвышался сбоку, так что ему не было видно лицевой стороны полотна.

Боты прекратили мастурбацию и стали оглядываться по сторонам, словно выходя из затяжной комы.

Подумав, Хедхантер почти угадал причину. Он решил, что это кто-то из задротов в зале нарочно прервал показ, чтобы помешать ему добить ботов. Он выругался — теперь надо было спешить — и навел прицел на очередного бота, который дико вертел головой, и…

Перемену в поведении ботов заметили и в зале.

— Там что-то поменялось, — взволнованно прокомментировал Алан. — Боты оторвались от экрана. Они приходят в себя…

Тимур сначала посмотрел на нестройную группу ботов. А потом понял, что причина не в них, не в «малышах». Что-то поменялось здесь, у них. Он взглянул на экран компьютера и все понял:

— Ролик кончился.

Он стал искать глазами Емельянова, чтобы сказать ему пару ласковых, но… так и не успел. А Хедхантер по то той же причине не смог уложить следующего бота — во всем комплексе, как по команде, вдруг погас свет. Во тьму погрузились все пять корпусов, погасли прожекторы, уличное освещение, обесточилась ограда. Секунду назад вокруг все бурлило, как на вулкане, а теперь — щелк! — и осталось всего две вещи: тишина и колодезная тьма.

— Что это… может… быть?.. — начала Лаура и притихла.

Никто не решался заговорить. Страх расползался по темной комнате. Большинство внешних дверей оборудованы ручными механическими засовами, хотя вряд ли они могут долго удерживать ботов снаружи. Без электричества лабораторный комплекс стал беззащитным, как детский сад.