— Рази! — твердо произнесла она, сжав его плечо.

Рази поднял на нее карие глаза и снова отвернулся. Он застыл со сжатыми губами, смуглое его лицо было неподвижно. Он знал, что она скажет, и Винтер сразу поняла, что она не может этого выговорить. Сейчас она должна быть не больше и не меньше, чем другом Рази.

— Рази, — повторила она уже мягче. Она отвела его отросшие кудрявые волосы с лица, но Рази отпрянул от ее прикосновения, и она уронила руку. — Мне так жаль, — прошептала она. — Правда, Рази. Я действительно сожалею.

Они минуту помолчали — Винтер нежно смотрела в лицо Рази, Рази взглядом уставился в пустоту. Он отвернулся. Винтер осталась молча сидеть рядом с ним, глядя на него с бессильным состраданием. Когда она поняла, что он больше не обратит на нее внимания, она похлопала его по руке, поднялась на ноги и пошла прочь от костра. После долгой неподвижности Рази медленно подобрал свои скребницы и начал чистить лошадь.

* * *

Кристофер закончил мыться и стоял у огня, вытираясь, голый, как младенец. Винтер покраснела и опустила глаза. Она еще не привыкла к его бесстыдству. «Привыкай! — сказала себе она. — Ведь ты ему поклялась в вечной верности». Она робко покосилась на него и присела у огня, доставая свои мыло и полотенце. «Навсегда, — подумала она. — Мой хадрийский мальчик».

По правде говоря, она немного завидовала тому, что Кристофер вовсе не стесняется. Она подозревала, что, если она сама скинет всю одежду и начнет резвиться среди мерронов нагишом, они и глазом не моргнут. Но долголетнее воспитание не так легко преодолеть — она удовольствовалась тем, что разделась до нижней рубашки и панталон и помылась настолько тщательно, насколько могла.

Она оглядела костры. Сейчас, когда Волки скрывались в лесу, открытый огонь был значительным риском. Кристофер испугался, когда Ульфнаор вдруг настоял на том, чтобы их разжечь. Рази просто рассердился. Он сказал, что это пустая трата его времени. Винтер устало опустилась на колени и закрыла глаза. Каждый дюйм ее тела ныл и болел. Пускай Волки, пускай трата времени — так приятно помыться и выпить горячего чая. Такое блаженство — просто посидеть спокойно.

Винтер вздохнула, прижала ладонь к низу живота, стараясь унять боль. Ее «женское время» настало, когда они выехали из лагеря, и, слава богу, теперь заканчивалось. Она терпеть не могла, когда эти дни заставали в пути.

Услышав медленные шаги, Винтер подняла взгляд и увидела, что Халвор смотрит на нее сверху вниз со своей обычной серьезностью. В памяти Винтер зажглось яркое, непрошеное воспоминание — высокая теллноволосая женщина на фоне пламени, Ашкр извивается от боли за ее спиной, и крики переходят в пронзительные вопли, когда его волосы загораются. Винтер с усилием загнала воспоминание обратно и выпрямилась с вежливым вопросительным выражением на лице. Кристофер как раз застегнул брюки и настороженно посмотрел на целительницу. Винтер заметила, что Рази выглянул из-за холки своей лошади и нахмурился издалека, не выпуская скребницы из рук. Халвор поклонилась ему, но он не ответил.

Винтер встала, чтобы отвлечь внимание целительницы от сердитого лица ее друга.

— Добрый вечер, Халвор, — сказала она.

Та снова поклонилась, улыбаясь. Она ласково спросила о чем-то. Винтер, как обычно, покосилась на Кристофера, ожидая, что он переведет ее слова. Но он застыл, не успев надеть рубашку, и Винтер с удивлением увидела, что его щеки покрылись багровым румянцем.

«О боже, — подумала она, сразу насторожившись. — Теперь еще что?» Если от вопроса целительницы даже ее бесстыдный хадриец залился краской до корней волос, Винтер была уверена, что она вовсе не захочет его слышать.

Халвор ободряюще кивнула Кристоферу. Он опустил глаза, зашнуровывая рубашку, и Винтер чуть не расхохоталась, видя выражение беспомощности и смущения на его лице. Секунду он молчал, закатывая рукава. Затем, опустив голову и отвернувшись от женщин, пробормотал что-то неразборчивое.

— Что ты сказал? — переспросила Винтер, наклонившись вперед — несмотря на беспокойство, его непривычное смущение ее рассмешило. — Не слышу.

Кристофер покраснел еще сильнее и раздраженно фыркнул себе под нос. Халвор сказала что-то, Кристофер нетерпеливо отмахнулся:

— Да знаю я, знаю, замолчи.

Он поколебался, затем вздохнул, расправил плечи и стоически поднял голову, взглянув на лес.

— Халвор говорит, она знает, что уже поздно, — сказал он, — и сожалеет, что не предложила это раньше. Но хочет предложить тебе сейчас чая из черничных листьев, чтобы облегчить твои женские боли.

Винтер встрепенулась, быстро отняв руки от живота.

— Кристофер! — воскликнула она оскорбленно, чувствуя, как горит ее лицо.

— Что? — ворчливо отозвался он.

— Ради бога! Ты не… Мужчина не должен…

Кристофер сжал губы:

— Это просто черничный чай, девочка. Чтобы облегчить женские…

— Кристофер! Я не стану говорить с мужчиной о таких вещах! Это не принято!

— Я не первый попавшийся мужчина! — с негодованием возразил Кристофер, но покраснел до самой шеи и избегал смотреть на Винтер.

Халвор что-то смущенно пробормотала извиняющимся голосом, и Винтер прервала Кристофера, прежде чем он успел перевести.

— Скажи ей, не нужен мне никакой чай! — крикнула она так, что ей самой стало неловко своего сварливого тона. — Скажи, что говорить о таких вещах мужчине неприлично!

Халвор, стоя между ними, неуверенно опустила голову. Кристофер неподвижно глядел на Винтер — она поняла, что его поразило ее странно недипломатичное поведение, и, переведя взгляд на Рази, она сразу поняла, как он, должно быть, себя чувствовал. Эти четыре дня они объединенными усилиями держали Рази в узде, а теперь она, казалось, услышала мысли Кристофера: «О нет, только не она!»

Кристофер тихо заговорил на южном наречии, глядя на Винтер:

— Халвор просто добра к тебе. Ты не представляешь, какая ты чужая для нее, Изольда, она просто старается вести себя по-доброму. Она не виновата, что ты не говоришь по-мерронски.

— Оставь ее в покое, — вставил Рази, его глубокий голос угрожающе раздался в вечерней тишине. — Не нужны ей эти ваши снадобья.

Винтер с удивлением увидела обиду на лице Кристофера.

— Как ты думаешь, сколько еще эти люди будут пытаться обходиться с тобой по-доброму, пока не решат, что это не стоит труда? — спросил он. — Сколько осталось еще до того утра, когда ты проснешься и вдруг увидишь, что осталась одна? И где ты тогда будешь? В лесу, наедине с Волками, вот где.

Он повернулся к Халвор с извиняющимся выражением на лице.

— Кристофер. — Винтер поколебалась, опустив глаза на листья у его ног. — Скажи Халвор, что ее чай мне не нужен. — Она подняла и сразу опустила глаза. — Но мне надо кое-что постирать в реке, и помыться тоже не помешало бы. Ты не мог бы спросить?.. — Она замолчала.