их все слишком долго — за это время нас наверняка услышат, — ответила Арья, все еще не сводя глаз с Портии.

Кабатчик вернулся с мужчиной, который так и сиял улыбкой. Мы повернулись к нему.

— Мадемуазель! Какая неожиданная радость! Такие красивые девушки — редкие гостьи в моем заведении.

— Нас прислали из дома мадам Рубиль. По просьбе месье В. — Портия понизила голос. Судя по их понимающим взглядам, бордель с таким названием действительно существовал. — Посыльный затребовал четверых самых лучших девушек. У вас тут что, мужская вечеринка? Кто-то хочет приятно провести время и расслабиться перед важным делом?

Владелец заведения окинул нас оценивающим взглядом:

— Он не говорил, что посылал за дамами.

Портия заколебалась, и я протиснулась вперед.

— Должно быть, не собирался делиться — это нечестно, если хотите знать мое мнение. Но если мы поспешим, я постараюсь и для вас оставить немного времени, когда мы закончим наверху, — пообещала я. Чтобы усилить эффект, я легонько прижала руку к его груди. От моего прикосновения его туловище напряглось.

— Ну что ж, — сказал он с небольшой хрипотцой, — не будем заставлять месье В. ждать. Следуйте за мной.

Когда кабатчик отошел прочь, я отняла руку от груди владельца, наградила его сладчайшей из улыбок и последовала за ним. Портия, хмыкнув, сжала мне плечо:

— Это было великолепно! Я еще никогда так тобой не гордилась.

У нижней ступеньки я застыла. Лестница громоздилась передо мной, словно гора. Портия обогнула меня и заняла мое место позади хозяина кабака. В следующий момент я оказалась в воздухе. Арья, держа меня на руках, поднималась за Портией, ее лицо напряглось от усилий.

— Потолок слишком низкий, а лестница слишком узкая — Портия загородит нас от него, — объяснила она.

— Но как ты собираешься…

— Я довольно сильная. Если ты не заметила. — Она скорчила гримасу, добравшись до середины пролета. Портия продолжала болтать, заглушая наши голоса.

У лестничной площадки Портия загородила нас, пока Арья как можно более незаметно опускала меня на предпоследнюю ступеньку, а Теа подстраховывала сзади.

— Не могу удержаться от похвалы: у вас одно из лучших заведений во всем Париже, — кудахтала Портия, ожидая, пока я поднимусь на площадку, и только потом отходя в сторону.

— Я немедля пришлю еще вина. — Владелец возился со связкой ключей, прицепленной к поясу. — Больше ни у кого нет доступа, они сразу поймут, что это я, — гордо объявил он. Наконец найдя нужный ключ, он вставил его в замок.

Звяканье ключей умолкло, когда Теа, укрывшаяся в тени дальней стены, опустила рукоять своей шпаги на голову владельца.

— Простите! — пискнула она в ухо жертве в последний момент. — У меня не было выбора! — Он рухнул на пол, и она отскочила назад, когда его голова с глухим стуком ударилась о доски. — Что? — возмущенно прошептала она, когда Портия закатила глаза. — Он же не пытался нас убить! Может быть, он совершенно невиновен, просто ведет свое маленькое дело, зарабатывает на жизнь как умеет, даже не подозревая, что сдал комнату убийце!

— Насколько можно судить, он увяз в этом так же глубоко, как и люди за этой дверью, — пробормотала Портия. Я помогла ей оттащить лежавшего без сознания мужчину в темный угол, ухватившись за его вторую ногу.

— Скорее, — поторопила Арья. — У нас мало времени.

Я вытерла руки о платье и встала у двери рядом с остальными. Рука Теа дрожала. Она сделала глубокий вдох и повернула ключ.

— Франсуа, это ты? Нам нужно еще вина, — донесся чей-то голос.

— Хватит, — оборвал его другой. — Мы здесь собрались не ради выпивки.

Портия вошла в комнату, и мы последовали за ней: медленно, спокойно, застенчиво улыбаясь каждому, кто поднимал на нас взгляд.

Нам навстречу стремительно поднялся мужчина, при этом смахнув на пол какую-то грязную тарелку и с грохотом отодвинув стул. Остальные обитатели комнаты оставались на своих местах за столом.

— Так… кто вы вообще такие?

— Комплемент от заведения за ваше покровительство. Мы лучшее, что может предложить дом мадам Рубиль, месье?..

Он явно расслабился, и к тому моменту, как Портия договорила, он смотрел на нее с лицом ребенка, прилипшего к витрине кондитерской.

— Ты, милая, можешь называть меня Гийом.

У камина на самом виду расположились еще двое мужчин. Один раскладывал на потертом ковре какие-то бумаги. Стоило ему почувствовать мой взгляд, он встрепенулся и сложил все листы в кожаную папку. Оба сидели в глубоких креслах, и я могла разглядеть только темные шляпы и очертания плеч.

— Успокойся, Антуан, — сказал Гийом мужчине с папкой. — C’est seulement des putes. Это всего лишь шлюхи. — Гийом принял блеск в глазах Портии за похоть. Ему было невдомек, что на самом деле это была сверкающая, неумолимая ярость. Но я уже успела изучить ее выражения как свои собственные. И что важнее, я знала, что любой, кто произнесет в ее присутствии слово «шлюха», не жилец на этом свете. — Итак, сколько же красавиц решили навестить нас в этот прекрасный вечер?

Портия скользнула по нему взглядом.

— Есть еще три. Последняя немного застенчива. — Теа выступила вперед, сцепив руки за спиной и готовясь подоткнуть юбки. — Будь так добра, закрой дверь. Эти милые господа наверняка не хотят, чтобы им мешали.

Трое других мужчин с противоположного конца комнаты, включая Антуана, в нетерпении приблизились. Но я не отрывала взгляда от того, что оставался в кресле, пытаясь разглядеть зеленые глаза, которые преследовали меня в кошмарах после встречи у университета.

— Вердон, ты идешь? — позвал Гийом.

Услышать ответ мы не успели. Один из мужчин набросился на Портию, схватил ее за юбку, за обтянутые чулками бедра.

— Убери от нее свои руки, пока ты их не лишился. — Взгляд Арьи сверкал сталью, как клинок, который она приставила к горлу заговорщика. А затем… затем раздался звон металла. Треск и шорох ткани, сминаемой, отбрасываемой в сторону.

Наши противники поспешили вооружиться. Опрокинув стулья, они схватились за свои шпаги, пребывая в изумлении и ярости. Арья проделала дыру в жилете своего противника — недостаточно глубокую, чтобы нанести значительный ущерб, однако он налетел на стол и сбил с него кружку, так что брызги вина попали Гийому в лицо.

Один из мужчин, с дрожащими руками, показался мне смутно знакомым — я мельком видела этого сеньора на балу. Он уставился на Теа так, словно она была чудовищем из темных глубин его кошмаров. Все тело Теа напряглось, и на мгновение мне показалось, что она впала в ступор, как в тот день в лабиринте. Но в следующее мгновение она издала утробный рык и обрушила на него серию