– Может, она скрывала засос? Может, следы сексуальной асфиксии? Может, она просто любит водолазки?

Он молчал какое-то время, а затем с шумом выдохнул.

– Ты права. Я пытаюсь выискать связь там, где ничего нет.

– Может, и есть, – сказала она и свесила свои длинные ноги с кровати. – Она уже должна быть одна дома с детьми. Наверное, он уже у Фридла.

– Хммм, – задумался Демарко, а потом покачал головой. – Мы с ней поговорим, и что она потом сделает? Позвонит мужу через тридцать секунд, как за нами закроется дверь. Мы к этому не готовы. К тому же есть еще кое-что. Даты исчезновений девушек. Когда это все произошло?

– В любое время между сентябрем и ранним декабрем указанных годов.

– А те три, у которых есть точная дата? – спросил он.

– Первые две недели декабря.

– А что, если все они пропали в первые недели декабря?

– И что, если так? – спросила она.

– Дай мне минутку, – он поспешил из комнаты, вниз по лестнице, и потом к своему ноутбуку на кухонном столе. Кликнул на несколько ссылок на тех сайтах, которые оставил открытыми. Нашел тот, который искал, и вбежал наверх как раз тогда, когда она заходила в душ.

– 19 декабря, – сказал он, тяжело дыша.

– Ладно, – сказала она. – В чем важность?

– День рождения Фридла.

Она поставила мокрую ногу обратно на коврик и закрыла дверь душевой кабины. Вода застучала по стеклу и кафелю, словно ливень.

– Сначала ты намекаешь, что жена Берла могла прятать синяки на шее. А теперь ты приписываешь день рождения. Факты говорят о том, что у Фридла мог быть фетиш на черных девушек в инвалидных колясках. Этих улик совсем не достаточно, малыш.

– Но это все же улики, – сказал он, ухмыльнувшись, и собрался уходить. – Давай, иди мойся. Я пойду позвоню шерифу.

– А потом что?

– А потом мы поговорим с единственным человеком, к которому можем обратиться. И вывернем его наизнанку.

За несколько минут до полудня Джейми нажала кнопку вызова на воротах службы безопасности и сказала миссис Фридл, что у них есть еще несколько вопросов.

– Мы только собирались садиться обедать, – сказала миссис Фридл после минутного колебания.

– Это важно, мэм, – сказала Джейми.

Спустя двадцать секунд ворота медленно открылись, и Джейми проехала дальше на территорию дома.

Настороженная тем, что Демарко стучал пальцем по пассажирскому окну, она сбавила скорость прямо перед неглубокой долиной, в которой показался загон для лам. Синий пикап Берла был припаркован кабиной наружу, а кузов грузовика находился внутри загона.

– И что теперь? – спросила Джейми.

– Остановись дальше, там, где дорога поворачивает к дому, – ответил Демарко.

– Тебе все равно, если он нас увидит?

– Он следующий в очередь на разговор. Особенно если я выбью из Фридла то, что мне нужно.

Он открыл бардачок, достал свой «Глок» в кобуре и тонкий, маленький «Глок 42» Джейми, подождал, пока машина остановится, и протянул ей пистолет 380-го калибра. Принимая его, она спросила, куда ей пойти.

– В тень под деревьями сбоку от тебя, – сказал он. – Если пикап покинет территорию и начнет уезжать, звони в отделение шерифа и сообщи им координаты. Если он пойдет в мою сторону, дай мне знать. А если нет, то просто будь начеку и жди, пока я вернусь к тебе.

Они оба вышли из машины, пряча пистолеты. Демарко захромал к водительскому сиденью, а Джейми направилась в глубокую тень в двадцати ярдах от них вдоль линии деревьев. Затем он остановил машину рядом с ней и опустил стекло.

– Он может испугаться, если увидит тебя, а может и нет, – сказал ей Демарко. – Если да, то это значит, что Фридл рассказал ему о нашем визите.

– Если он испугается, – сказала Джейми, – то это наш парень.

Демарко кивнул:

– Не понятно, вооружен он или нет. Защити себя. Чего бы это ни стоило.

Твердость и напряженность его взгляда заставили ее улыбнуться.

– Ты тоже, – сказала она.

– Мне интересно узнать о ваших отношениях с Тоддом Берлом, – сказал Демарко.

Он стоял спиной к южным окнам во всю стену в солярии Фридла. Сам Фридл сидел на плетеном диванчике с подушками, украшенными огромными оранжевыми, желтыми и синими цветами бугенвиллеи. Ему приходилось смотреть прямо на свет, если он хотел видеть Демарко, поэтому делал он это редко, да и то лишь искоса.

Три бамбуковых вентилятора на потолке поддерживали поток охлажденного воздуха, идущего через вентиляционные отверстия под потолком. Высокие папоротники, фикусы и четыре миниатюрных лимонных дерева наполняли просторную комнату тропическим ароматом. Мягкий гул моторов вентиляторов раздражал Демарко, как и сморщенный и униженный доктор.

– А если точнее, – продолжил Демарко, – почему вы позволяете ему на вас работать. Абсолютно все, с кем я разговаривал, твердили, что этому человеку нельзя доверять. Один из них назвал его патологическим вруном. Сказал, что он спустит своих детей вниз по реке, если сможет из этого выудить пару баксов. Я лично видел, как он оскорблял своих детей, а также заметил следы того, что он применяет насилие по отношению к своей жене. В то же время ваша жена вполне ясно дала понять, что он выманивает у вас деньги, но все же вы ничего с этим не делаете. Как вы все это объясните, доктор?

Фридл ничего не ответил, его лицо исказила гримаса, а в глазах застыла боль.

– Ладно, – сказал Демарко. – Знаете, чем я это объясняю? Он вас шантажирует.

– Нет, – сказал Фридл, опустив взгляд в мраморный пол. Демарко прождал целую минуту, пока Фридл не приподнял голову и не встретился взглядом с Демарко.

– Давайте поговорим о тех семи несчастных девушках, – сказал Демарко.

Фридл заметно вздрогнул.

– Вот что я об этом думаю, – сказал Демарко. – Не стесняйтесь меня перебивать, если я ошибаюсь. В детстве у вас был только один настоящий друг – дочь горничной, которая жила с вами. Ее звали Беатрис, но вы звали ее Би. Это была очень милая, но также очень слабая чернокожая девочка. С душераздирающей болезнью.

Он прервал свою речь, давая Фридлу возможность исправить рассказ, но врач молчал.

– Шли годы, – продолжил Демарко, – и вы стали очень близки. А если честно, то вы влюбились. И когда ваши тела сформировались, вы нашли новый способ показывать эту любовь. Вы жили в одном доме, отец весь день на работе, а мать играет в теннис и общается с соседями – море возможностей. Беатрис была парализована ниже пояса?

Фридл сидел неподвижно, снова отвел глаза, левая рука непрерывно тянула пальцы правой.