легли на бедра. Повели вниз вместе с тканью. Спускали трусики с ягодиц до тех пор пока влажная ткань не отсоединилась от промежности. Его действия медленные, наполненные наслаждением и предвкушением.

Отпустил руки, только когда мое нижнее белье соскользнуло на пол и на кончики пальцев ног. Затем щелкнула защелка на лифчике и груди стало свободнее. Комфортнее. Можно глубоко вдохнуть и попытаться расслабиться, отключиться от обстановки. Ключевое слово — попытаться. Забыться. Отрешиться. Забыть все плохое.

Максим развернул меня и ладонью легонько толкнул в грудь, вынуждая сделать шаг назад и врезаться поясницей в столешницу, а обнаженными ягодицами удариться о железные ручки шкафчиков. От неудобной позы сделала шаг вперед, хотела убрать бедра от колющих ручек, но не успела. Последовала очередная вспышка боли от металлических ручек, когда Максим обратно вдавил меня бедрами в шкафчик.

Голым ягодицам очень холодно и неудобно от ручек шкафчика, которые царапали их.

Максим взял обеими руками за лицо, за щеки и притянул. Нападая на мои губы. Все глубже и глубже проникая в мой рот холодком серьги.

Как вырваться из этого сумасшествия?

Целуется, как голодный, жаждущий, будто ничего слаще не ел. Но это показное. В нетерпении обхватил ладонями ягодицы, погладил...сжал, причиняя несильную боль. И уже спешит потрогать меня между ног, провести по складкам и узнать мокрая я или нет. Нравится ему чувствовать власть надо мной.

Укусил шею, потом зализал место укуса. Вернулся к поцелую и языком в нетерпении погладил мой. Приглашал соединиться. Пальцами поигрался с моей грудью, намеренно задевая сосок, поглаживая его, заставляя сжаться в упругий камушек. Снова и снова задевал и заставлял переступать с ноги на ногу с целью воспротивиться попыткам сломать разум. Проклятый Максим!

Его пальцы перестали терзать грудь, зато нежно скользнули на пресс, а потом ниже и ниже пальцами зарываясь в тонкие волоски на лобке. Почти добрался до моей плоти между ног, но я заблокировала руку и прижала к животу, чтобы не вырвался. Но в этот раз, не как в больнице, не позволил сопротивляться. Вырвал плененную рук и взял меня за лицо. Надавил на скулы, вынуждая задрать голову и ослепнуть от яркого света люстры. Зажмуриться и принять еще более нетерпеливый грубый поцелуй, который требовал: «Скажи мне «Да». Все равно не остановлюсь».

Второй рукой вернулся к моей плоти, желая узнать мокрая я или нет. И тер медленно, до бесконечности мою набухшую, пульсирующую плоть, пока внутри не начало колоть от плотского голода.

Он собирался везде быть во мне. Языком во рту, сначала пальцами внутри плоти, а потом и возбужденным членом там же. Каждую часть тела забирал.

Я пальцами впилась в его локти, желая поранить острыми ногтями.

Это опасно. Очень опасно!

- Я даже в первый раз не так сильно тебя хотел! - вместе с признанием довольно легко поднял обнаженную  меня на руки и отнес на диван. Бросил и выбил воздух из легких этим броском. Диван довольно узкий, одну мою ногу закинул на спинку, а вторую отвел в сторону. Сам устроился коленями между моих широко разведенных ног. Его взгляд голодный, сосредоточенный блуждал по телу, встретился с моими пьяными глазами, скользнул по черным завиткам между ног. Туда же направил руку, купаясь в моей влаге и подушечкой пальца задевая клитор. Я впилась пальцами в диванные белые подушки, готовая их разорвать или укусить. Лишь бы не кончить. Совсем не хотелось кончать в его руках.

Максим вынул член из под шорт и провел ладонью по всей длине. Налитый, твердый со смуглой нежной на ощупь кожицей. Внутри моей плоти заныло от ощущения, что он почти "там". А Максим не спешил, одной рукой меня гладил, а второй себя. Твердо держал в руке и водил по члену вверх-вниз. Вновь и вновь, пальцами одновременно рисуя узоры на моем лобке и на складках. Растягивал момент близости. Специально доводил и себя, и меня до полного срыва, чтобы только кровь пульсировала в ушах и сердце колотилось в груди, а больше ничего кроме этих важных и единственных звуков.

Всё! Не могу. Дальше некуда падать. И так я в бездне. В темной беспросветной бездне, откуда не выбраться, но попытаюсь.

Не знаю, искренне или нет, но удалось сделать так, чтобы на глазах стало мокро и с ресниц скатилась слезинка.

Собрала остаток сил и поставила ладони между нами, пытаясь держать с ним дистанцию. Закусила губу, будто готова заплакать. Не знаю насколько сработает. Возможно и не сработает. Вряд ли поведется на плохую игру.

- Максим, я не могу! – очень честно пыталась посмотреть на него. А тот не двигался, держа член в руке. - Макс, я не могу…не могу…

Отползла на локтях выше по дивану, выбираясь из-под давления мужского тела. Подальше от пальцев, которые ласкали. Присела, свела ноги и попыталась закрыться от всевидящих глаз. Прикрыла голую грудь. Сделала вид, как сильно готова заплакать. Заморгала, будто прогоняла слезы.

– Максим, пожалуйста. Я не могу сейчас с тобой…

- Ты боишься моих прикосновений? Я же сказал, если будешь послушной, то не буду больше наказывать. Мне это тоже не доставляет удовольствие.

Имел ввиду порку и насилие? Нет. Не боюсь вновь получить. Я уже с ним, что только не испытала.

Просто не хочу с ним спать. Не хочу, чтобы владел мной. Итак слишком долго брал, как хотел, и внутри всё противится близости с ним.

Я грустно кивнула и опустила взгляд, имитируя, как действительно страшно от его вида, дополнительно прикрыла грудь и плечи, будто замерзла.

- Дай время привыкнуть к мысли, что вновь принадлежу тебе.

- Сколько времени? – от удивления забыла, что надо продолжать корчить грустное лицо, вскинула взгляд на Макса. Хозяин убрал член и присел поудобнее.

Серьезно? Он серьезно? Даст время? Не будет торопить с сексом? Я где-то в другой реальности, а не обнаженная на его диване.

Сколько времени? Сколько времени? Желательно продержаться до окончания конкурса. Сколько впереди этапов два или три?

- Возможно два месяца хватит, чтобы успокоиться? - неуверенно предположила. От холодного голоса я занервничала, получив не тот ответ, какой хотелось бы:

- Неделя и ни днем больше.

- Месяц! – предположила вновь, наглея на глазах. – Я сама к тебе приду!

- Две недели! - безапелляционно оставил за собой последнее слова. Почти спокойно встал с дивана, разве что возбужденное состояние просматривалось через шорты и говорило о том, что он не спокоен. - Но лучше точное количество дней я обдумаю и позже сообщу.

Внезапно взял слова назад.

Я