Несомненно, она нашла кого искала. Та же великанская фигура, те же ледяные глаза, надменный, исполненный гнева и в то же время слегка растерянный взгляд. Только на этот раз на нем были высокие кожаные сапоги, с плеч свисали длинные меха, ремни и плети, на голове – огромный шлем с рогами, а злился он не на девушку у стойки регистрации, а на гигантского орла, мостящегося на фонарном столбе посреди Примроуз-хилл.

– Лети отсюда! – крикнул он вновь. – Это не в моей власти! Все, что мог, я сделал! Твоя семья под защитой. Больше я ничего не могу. Я беспомощен и слаб.

Кейт вдруг с ужасом заметила две глубокие раны на левом предплечье у великана, в том месте, где орел вонзил когти и прорвал кожу. Из ран текла густая, как тесто, кровь.

– Улетай! – снова рявкнул он, сгреб краем ладони кровь и метнул тяжелые капли в орла.

Тот отпрянул, но удержался на месте. Внезапно Тор высоко подпрыгнул и уцепился за макушку фонаря. Под удвоенным весом столб угрожающе качнулся. С громким криком орел стал злобно долбить великана клювом, пока он своей могучей рукой пытался столкнуть птицу с насеста.

Дверь в подъезд открылась, из нее выглянул мужчина в очках в серой оправе, с аккуратно подстриженными усиками. Нил, сосед Кейт снизу, был явно не в духе.

– Видите ли, я на самом деле думаю… – начал было он, однако вскоре стало ясно: он сам не знает, что и думать, поэтому быстро скрылся в дверях, забрав с собой свое поганое настроение и поток невысказанных слов.

Великан напряг силы, совершил головокружительный прыжок и ухватился за верхушку соседнего фонаря, который слегка приник под его весом. Он крепко обвил столб ногами и стал буравить орла свирепым взглядом. Орел тоже не отставал.

– Улетай! – вновь крикнул великан, потрясая кулаком.

– Гаарх! – прогорланила в ответ птица.

Тор молниеносно извлек из-под мехов огромный кузнечный молот и выразительно, словно взвешивая, перебросил его из одной ладони в другую. Боек молота представлял собой кусок чугуна, размером и формой напоминавший большую пивную кружку, с короткой и прочной дубовой рукоятью толщиной с запястье, обмотанной кожаным ремнем.

– Гааарррх! – еще раз прокричал орел, но при виде молота в его взгляде появилась настороженность.

Как только Тор стал медленно раскачивать молот, птица принялась судорожно переносить вес с одной лапы на другую.

– Прочь! – сказал Тор, на этот раз тише, но с еще большей злостью.

Распрямив спину, он все быстрее раскручивал молот, уже в полный оборот, и вдруг метнул его в птицу. В это самое время фонарь, на котором сидел орел, внезапно поразил мощнейший электрический разряд. Орел с громкими криками взвился в небо. Молот, не задев лампу, взлетел в воздух над погруженным в ночную тьму парком, а лишенный дополнительного веса Тор тем временем крутанулся вокруг столба и вновь обрел равновесие. Неистово хлопая громадными крыльями, орел тоже пришел в себя, взметнулся еще выше и предпринял последнюю стремительную атаку. Тор спрыгнул со столба, чтобы увернуться, после чего птица взмыла ввысь и быстро превратилась в маленькую точку, а потом и вовсе исчезла.

С неба скачками спустился молот, высек искры из мостовой, дважды перекувырнулся в воздухе и приземлился головкой вниз, аккуратно приставив рукоятку к ноге Кейт.

Пожилая дама с собачкой, которая все это время терпеливо ждала позади теперь уже погасшего фонаря, безошибочно определила, что концерт окончен, и бесшумно просеменила мимо них. Тор любезно пропустил ее и только тогда подошел к Кейт, наблюдавшей за ним с перекрещенными на груди руками. После случившегося он, казалось, не имел ни малейшего представления, о чем говорить, и какое-то время просто смотрел перед собой.

У Кейт возникло стойкое ощущение, что процесс мышления для него существовал отдельно от всех остальных видов деятельности и представлял собой задачу, требующую особого внимания. Его невозможно было сочетать с другими процессами – например, с ходьбой, разговором или покупкой билетов на самолет.

– Давайте-ка осмотрим вашу руку, – предложила Кейт и пошла к подъезду.

Тор последовал за ней.

Открыв дверь, она увидела, как Нил, прислонившись спиной к стене, мрачно смотрит на автомат для продажи кока-колы у противоположной стены, занявший почти все свободное пространство в холле.

– Не знаю, что мы будем делать. Просто не представляю, – произнес Нил.

– Зачем сюда поставили эту штуковину? – осведомилась Кейт.

– Вообще-то это я и сам хотел у вас спросить, – ответил Нил. – Как вы собираетесь тащить ее к себе наверх? Честно говоря, я не совсем понимаю, как это можно сделать. И чего греха таить: даже если затея удастся, вряд ли такой аппарат вольется в ваш интерьер. Да, вещь очень современная, американская, но вспомните: у вас стоит чудесный французский столик вишневого дерева, софа, которая будет выглядеть совершенно замечательно, когда вы избавитесь от этого жуткого покрывала… Об этом я не устаю твердить, но вы и слушать не хотите… Не вижу, как вписать эту махину в обстановку, да и какой в этом смысл? К тому же столь тяжелый агрегат в нашем доме… Вспомните, что я говорил о полах. Нет, правда, на вашем месте я бы сто раз подумал.

– Понимаю, Нил. Так как он сюда попал?

– Ваш друг приволок его сюда примерно час назад. Не знаю, где он накачал такие мускулы, но я с удовольствием взял бы у него адрес спортзала. Я пытался ему втолковать, что затея сомнительная, но он настаивал, и в конце концов мне пришлось уступить. По-моему, нам нужно очень серьезно обдумать сложившуюся ситуацию. Я спросил вашего друга, нравится ли ему Вагнер, однако он ничего толком не ответил… Итак, что же вы собираетесь предпринять?

Кейт сделала глубокий вдох и предложила своему гостю подниматься наверх, сообщив, что сама тоже скоро подойдет. Тор прогромыхал мимо, гигантская фигура нелепо смотрелась на узкой лестнице.

Нил уставился Кейт в глаза, пытаясь угадать, что же все-таки происходит, но тщетно.

– Не волнуйтесь, Нил, – сказала она как ни в чем не бывало. – Аппарата здесь не будет. Вышло небольшое недоразумение. Завтра я все улажу.

– Все это прекрасно, – отозвался он. – Ну а как же я? Вы ведь понимаете, как мне тяжело?

– Нет, Нил, не понимаю.

– Ну как же… Здесь стоит… эта штука, там у вас… какой-то человек. Безобразие!

– Могу ли я чем-нибудь улучшить ситуацию?

– Ну, это не так-то просто. Я имею в виду, вам следует хорошенько обо всем поразмыслить. Вообще обо всем. Например, вы сказали, что уезжаете. А сегодня днем у вас в ванной текла вода, я слышал. Что, по-вашему, я должен был подумать? А все эти ваши разговоры про кошку… Вы же знаете, я терпеть не могу кошек.

– Знаю, Нил. Поэтому я и попросила миссис Грей за ней присмотреть.

– Да, и чем все это кончилось? Бедняжка умерла от сердечного приступа. Мистер Грей очень расстроен.