Остальная часть улицы все еще была залита тусклым желтым светом. Только вокруг Кейт внезапно все померкло. Следующий светлый участок был всего в нескольких шагах. Кейт набрала в грудь побольше воздуха, взяла себя в руки и пошла к нему. Едва она очутилась в самом его центре, свет опять потух.

Жильцы еще двух домов также решили покинуть свои гостиные в тот самый миг, когда она проходила мимо. То же произошло и на противоположной стороне улицы.

Возможно, только что кончилась популярная телепрограмма. Вот в чем дело! Все встали с диванов, одновременно выключили телевизоры и свет, и в итоге из-за скачка напряжения перегорело несколько фонарей. Что-то в этом роде. Этот скачок заставил ее сердце биться сильнее. Она шла дальше, стараясь не поддаваться панике. Дома она первым делом заглянет в газету, чтобы узнать, что это за телепрограмма, после которой перегорели три лампы.

Четыре.

Она остановилась и замерла под погасшим фонарем. Дома один за другим погружались во тьму. Больше всего ее тревожило, что это происходило именно в то мгновение, когда она переводила на них глаза.

Взгляд – бац!

Она попробовала еще раз.

Взгляд – бац!

На какой бы дом она ни взглянула, свет в нем немедленно гас.

Вздрогнув от страха, Кейт вдруг поняла, что не нужно смотреть на те окна, где все еще горит свет. Все версии и объяснения, которые она пыталась выстроить, внезапно перемешались в кучу, и она выбросила их из головы. Чтобы полностью не потушить свет на всей улице, она опустила глаза, однако не удержалась и посмотрела-таки, что происходит вокруг.

Бац!

Кейт приковала взгляд к узкой дорожке под ногами. Большая часть улицы уже погрузилась во мрак. До входа в подъезд осталось три фонаря. Не поднимая глаз, она все же заметила, что в окнах под ее собственной квартирой горит свет.

Там жил Нил. Его фамилии она не помнила, но знала, что он иногда играет на контрабасе и торгует антиквариатом. Частенько он лез к ней с дизайнерскими советами, в которых она не нуждалась, и крал у нее молоко, поэтому их отношения всегда были прохладными. Однако на этот раз она от всей души надеялась, что он ее ждет, чтобы рассказать, почему ей следует сменить диван, и свет в его окне не погаснет, пока она не пройдет оставшуюся часть пути с тремя расположенными на одинаковом расстоянии друг от друга светлыми пятнами.

Она попробовала обернуться и посмотреть назад. Там была тьма, переходящая в черноту парка, который больше не успокаивал, а лишь пугал: воображение рисовало сплетения толстых, корявых корней и гниющий неубранный мусор.

Кейт вновь повернулась и опустила глаза.

Три светлых пятна.

Фонари гасли не от взгляда, а лишь когда она проходила мимо них.

Она крепко зажмурилась и представила, где именно находится лампа следующего фонаря: впереди и вверху. Затем подняла голову, не спеша открыла глаза и уставилась прямо на оранжевый свет, сияющий сквозь толстое стекло.

Свет продолжал гореть.

Перед глазами поплыли загогулины, когда она, глядя на лампу, осторожно пошла дальше, мысленно приказывая фонарю гореть.

Шаг. Свет горел. Еще шаг. Свет не гас. И вот она уже стояла почти под фонарем, задрав голову, чтобы не оторвать взгляда.

Она сделала еще шаг и увидела, как нить накаливания вспыхнула и погасла, перед глазами неистово запрыгали яркие остаточные изображения.

Кейт опустила глаза и попыталась смотреть строго вперед, но всюду метались причудливые образы. Чувствуя, что вот-вот потеряет контроль над собой, она устремилась к следующему фонарю и вновь, едва поравнявшись с ним, была окутана кромешной тьмой. Тяжело дыша и бешено моргая, она пыталась успокоиться и рассмотреть хоть что-нибудь. Ей почудилось, что под последним фонарем кто-то стоит. Гигантская фигура среди прыгающих оранжевых теней. На голове у фигуры высились огромные рога.

Кейт изо всех сил всматривалась в клубящуюся тьму и вдруг выкрикнула:

– Кто это?!

Низкий голос ответил далеко не сразу:

– У вас не найдется чего-нибудь, чтобы оторвать куски половиц от моей спины?

Вновь повисла тишина – другого, слегка хаотического характера.

Время тянулось. Тишина нервничала, пытаясь понять, с какой стороны ее отважатся нарушить. Погрузившаяся во тьму улица будто бы ушла в себя и ощетинилась колючками.

– Чего? – наконец крикнула в ответ Кейт. – Я спрашиваю… чего не найдется?

Гигантская фигура пошевелилась. Кейт не могла как следует ее рассмотреть, потому что перед глазами все еще плясали голубые отсветы.

– Меня приклеили к полу, – сказала фигура. – Мой отец…

– Так это вы… у вас хватило… – От злости Кейт не находила слов. – Все это… ваших рук дело?

Она обернулась и возмущенным жестом обвела улицу, чтобы показать, какой кошмар ей пришлось преодолеть.

– Для вас важно узнать, кто я.

– Неужели? Давайте, назовите свое имя, и я тотчас заявлю на вас в полицию, чтобы вас привлекли за нарушение закона. Как его там?… Запугивание… Умышленное причинение вреда…

– Я – Тор. Бог грома. Бог дождя. Бог громоздящихся в небе туч. Бог молний. Бог великих потоков. Бог частиц. Бог созидающих и связующих сил. Бог ветра. Бог обильного урожая. Бог молота Мьёльнир.

– Да ну? – Кейт едва сдерживала ярость. – Если бы вы потрудились выбрать более подходящий момент, чтобы перечислить свои титулы, возможно, меня бы это заинтересовало, но сейчас я просто в бешенстве. Да включите же эти чертовы фонари!

– Я…

– Говорю вам, включайте свет!

Несмело, один за другим вспыхнули все уличные фонари, свет вернулся в окна домов. Фонарь, у которого стояла Кейт, почти сразу погас снова. Она бросила угрожающий взгляд на своего собеседника.

– Там была старая лампа, перегорела, – объяснил он.

Она не сводила с него глаз.

– Вот, у меня есть ваш адрес. – Он протянул клочок бумаги, который она дала ему в аэропорту, будто это все объясняло.

– Я…

– Назад! – крикнул Тор и резко закрыл руками лицо.

– Что?

Вслед за сильным порывом ветра с темного неба на него устремился орел с выпущенными когтями. Тор отбивался, нанося удары до тех пор, пока огромная птица не отлетела прочь, едва не рухнув на землю, затем встряхнулась, несколько раз тяжело взмахнула гигантскими крыльями и взгромоздилась на уличный фонарь. Крепко уцепившись за фонарь когтями, орел занял устойчивое положение, отчего фонарный столб слегка тряхнуло.

– Улетай! – крикнул Тор.

Орел сидел без движения и пялился на него. Оранжевый свет делал чудовищное существо еще чудовищнее, отбрасывая жуткие неспокойные тени на соседние дома, на крыльях птицы виднелись странные округлые отметины. У Кейт шевельнулось чувство, что эти отметины она уже видела в каком-то страшном сне, однако происходящее с ней сейчас тоже казалось страшным сном.