Однако Эриксен крепко ухватил его за руку.

– Ты никуда не уйдешь, пока не покажешь, что у тебя в папке, черт возьми.

Снап снова обратился к жене:

– Лиза, тебе не стоит присутствовать при наших разборках. Возьми такси и отвези багаж домой, у меня все равно есть еще кое-какие дела в городе. Приеду вечером, дорогая.

Рене подождал, пока они расцелуются, и попытался дружески улыбнуться супруге, да он и не мог повести себя никак иначе. Но едва она скрылась из поля зрения, везя за собой два «Самсонайта», он пришел в состояние боеготовности.

– Рене, ты настоящий идиот, – опередил его Тайс. – Я же вижу по тебе, что ты еще не получил посылку. И что за нападение, о котором ты толкуешь? Расскажи мне, что стряслось. Кто это был и где это произошло?

Вот как, он продолжает гнуть свою линию… Этот придурок предпочитает окружить себя ореолом невинности, сверкающим с его напомаженной шевелюры?

– Открой папку с документами, Тайс, – настаивал Рене, схватившись за футляр. – Я хочу посмотреть, что ты там прячешь.

Снап дернул папку на себя.

– Ни за что. Видать, от удара у тебя окончательно разжижились мозги, Рене. Отправляйся домой к жене, возьми выходной. Ты нуждаешься в отдыхе.

– Открой. Или я закричу.

Тайс Снап прищурился, на его лице мелькнула чуть заметная глуповатая улыбка.

– Ты? Закричишь?! Это просто смешно, маленькое ты недоразумение. И о чем же ты собрался кричать? Ты совсем потерял рассудок, Рене?

– Открывай. Или я отпинаю твои жирные конечности.

Безропотно покачав головой, Снап протянул ему папку.

В этот момент Эриксен интуитивно догадался, что проиграл первую схватку. Несмотря на это, он выхватил папку с бумагами и запустил руку в стопку кроссвордов, журналов и «Файненшл таймс».

О, святая простота! Так вот почему Тайс так нервничал в зале прилета, ожидая появления своего чемодана… Того самого чемодана, который теперь спокойно направлялся на Карребэксмине в сопровождении супруги Снапа и который он ни за что не хотел оставлять на попечение сотрудников «Новиа»…

Почему Рене не понял этого раньше?

– Есть два варианта, Тайс. Либо ты говоришь правду и акции направляются ко мне, либо же лжешь и чемоданы твоей дорогой женушки Лизы могут похвастаться любопытным содержимым. Во втором случае я советую тебе как можно скорее выслать мне мои акции, иначе я иду в полицию и выкладываю все сведения, которые обнаружил.

Снап совсем не выглядел выбитым из колеи, но, несомненно, испытал душевное потрясение. Рене знал его как облупленного.

Он отвернулся и посмотрел на часы. Они показывали 10.10.

Самое начало дня.

– Карл, тебе получше? – спросил Ассад, опираясь плечом на дверной косяк.

– Да, чуть лучше, – вяло отозвался Мёрк.

– Заварить тебе чайку?

Карл откинул голову, повинуясь рефлексу.

– О нет, спасибо. – Он энергично помотал головой. – Слишком свеженьким я, вероятно, уже не стану, но, может, Розе хочется чаю, как думаешь?

С отвращением на лице та в протестующем жесте вытянула перед собой обе руки, что недвусмысленно говорило о том, что она лучше выпила бы целый литр рыбьего жира.

– Послушайте, – призвала их Роза, приподняв одну бровь; опять играет в школьную училку. – Я наконец получила ответ по поводу контейнеров «Мэрск» в Калининграде, которые мы разглядели на почтовой открытке, высланной Анвайлером. Всё в порядке. Штамп на открытке полностью соответствует дате, когда эти самые контейнеры спустили на причал для разгрузки. А технические специалисты утверждают, что со снимком не было никаких искусственных манипуляций, а значит, этот человек совершенно не виновен, как я и предполагала с самого начала. Дело закрыто.

С лицом Ассада творилось что-то странное. Ну да, с головой у него имелись некоторые проблемы, но сейчас странность проявлялась по-другому. По-видимому, он задержал дыхание, втянув нижнюю губу в рот с одной стороны. Стоит и развлекается себе человек…

– Эй, Ассад, ты чего там стоишь ржешь? Обнаружил лакомый кусочек в пакетике компромата на Золя и иже с ним?

– К сожалению, нет, Карл. Он зарегистрировал в Люксембурге вполне легальную, на мой взгляд, фирму по экспорту-импорту, там же компания платит налоги. Насколько я вижу, за две тысячи десятый год он задекларировал налогооблагаемый доход в размере двух миллионов ста тысяч крон.

– Хм, и сколько же из этой суммы идет на выплату зарплат? Должно быть, не так уж и много, что скажешь?

Ассад пожал плечами:

– Если хочешь знать мое мнение, они живут криминалом. Я еще не закончил с ними.

– Понятно. Но почему ты хихикаешь? – не унималась Роза.

– О, это настоящая шутка дня, разве не так говорят? Роза, тебе она особенно понравится. Я только что услышал, что Сверре Анвайлер задержан во Фленсборге. Их гастрольный автобус остановили и нашли в нем пятьдесят килограммов гашиша, так что сейчас он снова оказался за решеткой. Пятьдесят кило травки, разве вам не смешно? За это положено не менее десяти лет, так что лучше бы ему было не вылезать из Калининграда, так я подумал, ха-ха.

Нахмурившись, Карл глянул на Розу. Возможно, это было не совсем то окончание истории, которое предпочла бы она сама.

– Вот как… Но я не собираюсь писать никакого приложения к твоему рапорту, – вздохнула она. – Ага, зато я разослала ориентировку по Марко Джеймсону, – сухо продолжала Роза. – Наверное, было бы неплохо достать более современное фото, нежели то, что ты добыл в Крегме, Карл. Ему здесь всего семь лет. Можно предположить, что никто и не горит желанием предложить нам более новую фотографию, с таким-то прошлым, как у него…

Роза бросила ему фотокарточку. Она была права. Тут будет больше вреда, чем пользы.

– О’кей, Роза, согласен с тобой. Настаивай на своем и впредь. А потому – может, ты чуть расширишь свой недавно приобретенный опыт опроса свидетелей и пройдешься по местам, где видели Марко? Я предлагаю тебе маршрут вокруг библиотеки на Даг Хаммарскьёльдс Алле. Можно попытать счастья в деловых районах. Классенсгэде, Нордре Фрихавнсгэде, Трианглен и так далее. Поспрашивай у коммерсантов, не видели ли они этого парня. У нас имеется имя и фотография, пускай даже и не очень удачная. Запасись терпением, зачастую только таким путем и можно добиться результата.

На мгновение Роза застыла, как будто собиралась с силами для шумного протеста, однако постепенно ее лицевые мышцы расслабились, придав ей почти радостное выражение.

– Хорошо. Тебе повезло, что я люблю дождь, Карл. Кстати, мне тоже надо кое-что тебе есть сказать. Пока вас не было, тут произошла забавная ситуация, – продолжала она. – Меня попросили отправить тебя к Ларсу Бьёрну, Карл. Гордон на тебя пожаловался.