— Кого я вижу! — всплеснув он руками, приторно-сладким голосом начал дядя Егор.

— Пап, не начинай. Ване нервничать сейчас вот никак нельзя.

— Ну что ж я зверь, по-твоему? Ничего я Ивану не сделаю, пусть тесть с ним разбирается. Да и тебя наказывать почти не за что. У меня вопрос: почему ты, сын мой любимый, завидев батю, рванул в другую сторону?

Сашка непроизвольно скривился, но быстро взял себя в руки:

— Я тебя не заметил. Меня срочно, но по ошибке, вызвали на КПП… Живот прихватило. Пап, выбирай вариант, какой больше нравится.

— Негусто, сынок, — цокнул дядя Егор языком. — Я от тебя ожидал большего. А самый последний так вообще меня расстроил. Это что же получается, батю увидел — и обосрался от восторга? Или от страха?

— Последнее. И поверь, я не единственный, у кого случается подобный казус, когда видят тебя в ярости.

— Ответ принят. — Дядя Егор подходит к Сашке и отвешивает лёгкий подзатыльник.

Друг зашипел, больше от негодования, чем от боли.

— Па, за правду бить грешно.

— Это тебе за то, что хотел сделать. Совсем охренел! Ты о матери подумал? Ещё один подобный финт, и я, клянусь, всё-таки пройдусь по твоей жопе офицерским ремнём! Видимо, устный выговор на тебя не действует. Камикадзе хренов! — напоследок рявкнул дядя Егор и повернулся ко мне. — Спасибо, Вань, что не дал этому дурню глупость совершить. — Только я хотел ему ответить, он и мне припечатал: — Кстати, ты больше невыездной, считай это домашним арестом. А то, как за бугор выезжаешь, вечно на свою задницу приключение находишь. Потом нас всех лихорадит, вернее, я в ярости, а народ, как выяснилось, гадит от переизбытка чувств. У меня на базе нет большого запаса лоперамида.

Вот это меня не наказали!

— Есть домашний арест.

Беркутов только мне подмигнул и показал Лютову-старшему, что пора сворачивать воспитательную деятельность.

— Ладно, на сегодня хватит воспитательных бесед, переваривайте пока, — и так многозначительно посмотрел на Влада, а затем и сына, что даже мне стало не по себе.

— Пап, что значит «пока»? За нами других прегрешений нет, — всполошился Саня.

— Ну-ну, — усмехнулся дядя Егор. — С вашими-то способностями на одно место приключение найти… — Многозначительная пауза, и все замерли в ожидании, что вот сейчас по-настоящему шандарахнет. А то до этого, можно сказать, отделались лёгким испугом. — Ладно, живите пока без лоперамида, — и таким… сладким голосом он это сказал, что стало не по себе.

Стоило только старшему поколению выйти, первый не выдержал Влад:

— Меня одного напрягает, что дядя Егор так «мило» с нами распрощался? — обводя нас взглядом поочерёдно, спросил он.

— Меня больше напрягает его «ну-ну», — нахмурился Сашка. — Мир, я говорил тебе, что мы на грани грандиозного шухера?

— Было дело, — нервно икнула жена.

— Так вот, беру свои слова обратно, наш ждёт Армагеддон. Вернее, не вас, а нас с Владом.

Со дня моего ранения прошло пять дней, я уже дозволь-таки неплохо себя чувствовал, что даже для меня странно. Может, чудо-мазь подействовала? Неважно. Мирослава всё это время жила со мной в палате, не хотела оставлять одного. Да и я нем оторваться от неё, постоянно ловил себя, что то и дело прикасаюсь к её ещё плоскому животику. Как ни странно, нас никто не беспокоил, Влад и Сашка только пару раз заглянули. А Люцифер через три дня вообще пропал, и два дня даже на звонки не отвечает. Не думаю, что он испугался репрессий своего отца, тут было что-то другое… Но вот что? Мирослава вкратце описала мне ситуацию. Влад никак не прокомментировал, а Сашка до того, как исчезнуть с наших радаров, смотрел на Влад слишком напряжённо. Значит, их мир слишком хрупкий. Нужно это как-то разрулить, негоже братьям волками смотреть друг на друга. Я настолько увлёкся анализом происходящего, что даже не услышал, как в палату зашёл мой тесть, осмотрел меня придирчивым взглядом.

— Я вижу, что ты уже окреп.

— Есть такое.

— Ну что ж, пришло время для твоего наказания. — Только я было хотела возмутиться. Какое нахрен наказание? Я не пацан, чтобы меня отчитывать. Но Беркутов меня перебил, продолжив: — Ты мужик взрослый, орать и строить тебя бесполезно. А насчёт домашнего ареста, то ты у нас гений, в любую программу влезешь, так что я нашёл более действенный способ влияния на тебя.

— На меня влиять может только жена и матушка…

— Ну… как моя дочь влияет, мы результат видели, до сих пор борюсь с желанием нажраться до чёртиков. А вот насчёт первого варианта, в точку.

— Да ты чего…

— Понимаешь Вань, я умею извлекать уроки из своих ошибок. Все тайны часто ведут к трагическим последствиям. Ты привык, что я прикрою твой зад, которой с завидной регулярностью находит приключения. Я решил, что пора этому положить конец. Меня достало, жить в напряжении, и гадать в каком состоянии тебя приволоку в следующий раз. А Елену ты расстраивать боишься, значит, ты десять раз подумаешь, чем сунуть голову в пекло. Мне тебя жалко, и дочку тоже. Моя звёздочка словно в аду побывала! Видел бы ты её лицо, когда она поняла, что ты умер.

— Да я…

— Ваня, мне-то хоть не ври. Да я знаю, что ты побывал на том свете.

— Вы это…

Чуть не ляпнул, вы тоже не от мира сего, но вовремя прикусил язык.

— Нет, я не это и ни то. — Что он этим хотел сказать? — Но, допускаю мысль, что жизнь не заканчивается смертью. Так вот, сейчас твои родители придут, а ты сам решай, рассказывать о том, что тебя ещё в её утробе изменили или нет. Но мой совет, расскажи всё сам, а нашем «Раю», долго тайны не держаться, обязательно кто-нибудь да послушает разговор. Тем более, она твоя мама, и заслуживает правды, а ты словно отгородился от неё. Так нельзя сынок.

— Вы правы насчёт моей мамы. И ошибаетесь, что Мирослава для меня менее важна.

— А я этого не говорил. И ещё, не забывай, ты скоро станешь отцом, а это большая ответственность. Когда рождаются дети, ты больше себе не принадлежишь, все мысли о них. Так что…

— Да я не собирался больше никуда уезжать, и это было последнее задание, Я и согласился на него, только из-за жены, и правильно сделал. Они хотели, чтобы она более глубоко погрузилось в дело, а затем её начали бы использовать на полную мощь. Я не позволил, свёл её участие к минимуму, а то, что на нас была устроена засада… — Я тяжко вздохнул, только недавно я осознал, весь ужас произошедшего. — Так это Войтовский хотел замести следы. Ну и меня, как подарочек своим подельникам преподнести. И я тоже умею извлекать из ошибок уроки. И прекрасно понимаю, насколько опасно, если узнают другие о моей особенности. Да и не нужно мне никуда выезжать, моя паутина разбросана по всему миру, из дома вполне могу работать. Кстати, Мирослава тоже увольняется.