— Пытается. Видите ли, сначала он держался отчужденно и казался окружающим холодным циником, бесчувственным человеком. Но я видела: его что-то тревожит, хотя не могла понять причины. Он скорбел по вам, и никому не открывал свою душу, Я встретила его в тот вечер, когда он спас меня от гнусного немецкого капитана, и полюбила, полюбила навсегда. Это пугало меня, мисс Броум, потому что я никогда еще не сталкивалась с человеком, способным тронуть мое сердце. И с каждым днем все больше увлекалась им и наконец была вынуждена признать, что ничего не могу с собой поделать. Я связана с ним навеки.

— И пришли сюда-, чтобы сразиться за свое счастье.

— Да.

Касси невольно восхитилась мужеством этой молодой женщины. Возможно, она сама поступила бы именно так.

Касси потупилась, вспоминая свою ничтожно короткую стычку с графиней Джиусти. Она струсила и постыдно бежала, подгоняемая торжествующим смехом Джованны. И вот теперь пришлось столкнуться с еще одной соперницей в борьбе за любовь уже другого мужчины. Что за безумная мысль!

— Эдвард любит вас, мисс Лейси?

— Любит, — твердо ответила Дженни, прямо и пристально глядя на Касси. — Возможно, вы гадали, где он был сегодня утром. Уверена, что он скрыл это от вас, но Эдвард пришел ко мне. Я ждала его, зная, что он обязательно появится. Он держался так скованно.., совсем, как прежний Эдвард, и словно долго репетировал свою речь, перед тем как прийти ко мне. Эдвард просил у меня прощения, но я не простила. Возможно, я не очень добра по натуре, но потребовала от него сказать, что он меня не любит. Эдвард не смог вымолвить ни слова, мисс Броум.

Касси потрясение уставилась на девушку. Странное поведение Эдварда за обедом… Теперь все стало ясно.

— Эдвард — джентльмен до кончиков ногтей!

— Да, — еле слышно пробормотала Касси, — вы правы.

— Он впервые признался, что любит меня, после того как я его совратила.

Касси вспомнила тот далекий день в пещере. Тогда она, подобно Дженни, была соблазнительницей.

— Пожалуйста, не считайте меня падшей женщиной, мисс Броум. Но я так его хотела! Эдвард был болен и лежал в доме моего отца. Но вел себя безупречно, благородно… — Улыбка сожаления осветила лицо Дженни. — Знаете ли вы, что я подмешала опиум в его вино? И хотя разум его был затуманен, Эдвард по-прежнему сопротивлялся. Лишь когда я пообещала отдать свою девственность гессианцу, если Эдвард немедленно не возьмет меня, он сухо улыбнулся, но подарил мне такое наслаждение, что я пожалела о том, как была глупа и не отдалась ему сразу же… — Дженни внезапно осеклась. — Надеюсь, я не очень шокировала вас, просто…

— Вам ни к чему объяснять, мисс Лейси, я прекрасно все понимаю.

Касси вспомнила о блаженстве, которое познала в объятиях графа, и опустила голову, чтобы Дженни не видела ее глаз.

Мисс Лейси, вскочив, нервно забегала по комнате.

— Я хочу, чтобы Эдвард был счастлив, — униженно прошептала она. — Черт возьми, это вы бросили его!

— Но не по своей вине, — невозмутимо ответила Касси. — Это долгая и весьма непростая история, мисс Лейси, и я не хотела бы утомлять вас пересказом.

«Какая изысканная речь, — подумала Дженни. — Как она осадила меня, без всякой грубости, спокойно, но решительно!»

Она пыталась считать Касси своевольной гордячкой, капризной ведьмой.., но, понимая, что это несправедливо, не знала, что больнее — ошибиться в мисс Броум или нет…

— Что за ужасное положение! — вскричала Дженни. — Проклятая честь вынуждает Эдварда вернуться к вам! У него нет выбора!

Выбор. Граф тоже не дал ей выбора. Неужели Дженни права? Что, если Эдвард женится на Касси, потому что просто обязан сделать это?

Касси уже приготовилась спросить Дженни, какого дьявола она так уверена, что именно долг чести заставляет Эдварда жениться. Но поспешно сжала губы. Они с Эдвардом ни слова не сказали друг другу о любви. Касси просто не могла заставить себя. А Эдвард?

Она попробовала представить свою будущую жизнь с Эдвардом, но перед глазами неотступно стояло смуглое лицо графа. И под сердцем она носит его дитя.

— Значит, вы хотите, чтобы я от него отказалась, — наконец вздохнула Касси. — Вернулась домой, в Англию. Но вы знаете Эдварда всего несколько месяцев, мисс Лейси. Я же знакома с ним всю жизнь. Мы вместе выросли. И за день до свадьбы меня похитили. Имеете ли вы хотя бы малейшее представление, каково это, мисс Лейси?

Дженни онемело уставилась на нее.

— Похищена человеком, который был мне вторым отцом, который хотел меня, потому что…

Она не могла повторить историю о матери, рассказанную Эдварду. Нет, граф любил не леди Констанс, а ее, Касси! По крайней мере до того.., как она сбежала.

— И что случилось потом?

— Очень многое, — выдавила Касси, трепеща от боли, сознавая, что в этот момент душа ее обнажена, беззащитна и больше она не может лгать себе. — О Боже, что же делать? — прерывисто прошептала она, закрыв лицо руками. — Я оказалась такой трусихой, такой слепой дурой! Неужели выхода нет, и мы обязаны вечно следовать глупым, бессмысленным правилам и суждениям, пренебрегая собственными чувствами?!

— О, как я хотела бы, чтобы вы оказались стервой, — прошептала Дженни. — Но это я, я стерва, бездумная эгоистка. Просто.., просто я так хочу Эдварда…

— Вы с ним совершенно разные.

— Возможно. Эдвард мягок и очень добр. Но у него железная воля и твердый характер. Я никогда не полюблю никого так, как люблю его.

А я никогда не полюблю другого так, как люблю графа.

Касси с трудом поднялась.

— Эдвард скоро вернется, мисс Лейси. Вы должны дать мне время подумать.

— Это все, о чем я прошу.

— Прощайте, мисс Лейси, — кивнула Касси, пожимая точеную белую руку, — Кстати, вы любите ходить под парусом?

Дженни недоуменно пожала плечами:

— На лодке? Не особенно. Я предпочитаю быть пассажиром, а не матросом.

— Вот и хорошо, — улыбнулась Касси одними глазами и, возвратившись в гостиную, долго гадала, что скажет Эллиот, увидев на пороге сестру, уставшую, измученную, с огромным животом.

Хотя желтые канифасовые занавески плотно закрывали окна, по вечерам в спальню прокрадывалась неприятная сырость. Кроме того, сегодня солнце почти не показывалось из-за туч.

Касси лежала на боку, подтянув колени к груди, одетая лишь в легкую муслиновую сорочку. Все, что удалось проглотить за обедом, теперь комом встало в желудке. Ей было так плохо, что сейчас она лежала опустошенная и ослабевшая.

Касси провела рукой по все еще плоскому животу, боясь, как бы сильные приступы рвоты не повредили ребенку, и вспомнила прошлую осень. Как часто возвращалась она но утрам в постель, бледная и дрожащая, а граф сжимал ее в объятиях и нежно гладил, пока ей не становилось лучше.