Тенуин бесшумно подошел к двери. Затаился. Прислушался.

– Теплая вода и полотенца. Как вы просили, – сказал он голосом местной служанки.

Следопыт нечасто пользовался умением на удивление точно воспроизводить чужие голоса, и всякий раз меня это одновременно пугало и веселило. Впрочем, сейчас было явно не до веселья.

Тенуин осторожно постучал в дверь, как это могла бы сделать служанка, а потом резко толкнул ее и запрыгнул внутрь.

Я рванул за ним и замер на пороге.

Кровь.

На полу – тело.

Эрза.

В спине, между лопаток, – рукоятка стилета.

Эрза была мертва.

Ни Миалинты, ни Теора мы не нашли.

Следопыт потом сказал, что в комнате отчетливо пахло яйснесом – усыпляющим растением, свежим соком которого можно пропитать ткань, прежде чем зажать человеку рот. Достаточно один раз вдохнуть, чтобы утратить контроль над телом. Еще несколько вдохов, и ты погружаешься в тяжелый сон.

Мы так и не решились допросить хозяина подворья. Едва ли он сказал бы что-то стоящее. К тому же мы были уверены, что он сразу вызовет стражников, а отчитываться перед людьми местного коменданта нам не хотелось.

Тенуин осмотрел тело Эрзы, стилет в ее спине. Осмотрел обе комнаты, после чего сказал мне выносить вещи – срочно грузить их в триголлу, готовиться к немедленному отъезду.

Следующий день мы встретили в Старом Вельнброке.

Я отложил перо, так и не сделав ни одной записи. Встал из-за столика. Опять прошелся по душной комнате. Посмотрел на храпящего Грома. Он еще ничего не знал…

Подойдя к окошку, стал с унынием перебирать скудные обрывки фактов. Теперь ничто не могло изменить моего решения. «Даже если Гром и Тен откажутся за мной последовать».

– Факты, факты… – бормотал я, ударяя кулаком по оконной раме.

Их было слишком мало.

Парунок Веты. Улетел из Авендилла и доставил красным послание от Гийюда. Мы не знали, что было в записке, но одно было точно – Гийюд написал ее задолго до того, как мы появились в городе.

Стилет, которым убили Эрзу. На нем было клеймо. Вытравленный на лезвии символ. Опоясанная цепью Волчья башня Магуль Индра. Один из символов красного легиона. Удивляла небрежность, с какой убийца оставил меченое оружие. По словам Тенуина, магульдинцы всегда действовали осторожно, всячески скрывали следы, а тут будто нарочно сделали все, чтобы мы узнали об их присутствии.

Связь Эрзы с красными. За те две недели, что мы жили в Икрандиле, Эрза могла сообщить магульдинцам о том, что среди нас – фаит и хангол с необычным браслетом. Рассказать им, что якобы мы повинны в смерти Гийюда и его отряда. Но тогда почему они не тронули меня? Почему убили саму Эрзу вместо того, чтобы оплатить ее донос?

Странности маленького Теора. Он проявил их в таверне на глазах у посетителей. Глупо было брать его с собой. Ему хватило нескольких минут, чтобы привлечь внимание. Еще более глупым было оставлять мальчика одного в комнате. Среди посетителей вполне мог оказаться кто-то, знавший, что красные платят за лигуритов. Но тогда непонятно, почему они ждали две недели, прежде чем напасть. И почему не ограничились тем, что похитили Теора. Зачем было идти в другую комнату, убивать Эрзу и похищать Мию?

Связь красных с книжниками. После всего, что мы узнали в Авендилле, в этой связи никто из нас не сомневался. Всех лигуритов продавали в Оридор. А по словам Тенуина, от подворья, в котором мы жили, той ночью остался след от спешно отъехавшей наэтки. И этот след вел в северо-восточном направлении. Там начиналась дорога в Оридор.

Порядок в комнате. Борьбы не было. Все осталось нетронутыми. То, что Теор не оказал сопротивления, меня не удивило. Но Эрза и Миа… Не понятно, почему они с такой легкостью подпустили к себе незнакомцев. Судя по тому, что в подворье никто не знал о совершенном убийстве, не было ни криков, ни возни. Все произошло быстро и тихо.

Ярко-синие радужки Миалинты. Уходя из-за стола, она выглядела обеспокоенной. «Но нет… Это уже не факт. Только догадки». Ее мог взволновать мой окончательный отказ ехать в Оридор. И все же теперь мне казалось, что Миалинта предчувствовала беду или даже что-то знала о ней, хоть ни слова нам не сказала.

Странное поведение Миалинты в Предместье. Страх в ее светло-зеленых глазах, когда я без предупреждения зашел в комнату – успел заметить, как в умывальном тазу рассеиваются черные змейки от растворенной пиинной бумаги. Миа тогда получила сообщение, настолько тайное, что потребовалось немедленно от него избавиться. Возможно, были и другие сообщения, о которых я ничего не знал. Я не был уверен, что та растворенная записка имела отношение к вчерашним событиям в Икрандиле, но решил до времени оставить этот факт на общем полотне. Равно как и другие мелкие странности в поведении Миалинты.

Настойчивость, с которой Миа зазывала меня в Оридор. Прежде я думал, что тут дело не только в желании помочь, но и в нежелании со мной расставаться. Прикосновения в Горинделе, поцелуй в Лаэрноре… Теперь же я подозревал, что за ее настойчивостью кроется что-то еще – странность, о которой я старался не вспоминать. «Значит, это действительно вы…», «Главное понять, как браслет попал к твоему прадеду…».

Необычное поведение Шанни. Ее слова, если только Феонил, а затем и Эрза верно их передали. «Хангол не должен попасть в Оридор». Что это значило? Почему она не хотела пускать нас в Оридор и откуда знала, что мы с Миалинтой вообще собирались туда ехать?

Слишком много вопросов и ничтожно мало фактов. Но я уже не сомневался, что поеду в Оридор. Не мог вот так сделать вид, что ничего не произошло, и спокойно отправиться в Матриандир на поиски друзей Грома. Понимал, что, скорее всего, совершаю ошибку, но знал, что не изменю решения. Нужно было выяснить судьбу Теора и Миалинты. Быть может, заодно узнать что-то про Мактдобурский архив.

Впрочем, я догадывался, что попасть в Оридор будет непросто. Одно дело ехать туда с дочерью наместника Багульдина, и совсем другое – представляться вольным путешественником, заглянувшим в город из праздного любопытства. Судя по тому, что мне рассказывали об Оридоре, такое любопытство там едва ли найдет отклик.

Тенуин сейчас вернулся в Икрандил. Хотел послушать пересуды, расспросить кого-нибудь из тех, кто ночью мог увидеть спешно отъезжавшую наэтку. Но я был уверен, что ничего важного он не найдет, лишь вновь подтвердит направление, в котором увезли Теора и Мию, – в Оридор.

Вздохнув, с грустью подумал об Эрзе. Понимал, что отчасти она заслужила такую участь, однако, не задумываясь, сделал бы все, чтобы сохранить ей жизнь.

Я уже не возвращался за умывальный столик. Не пытался сделать новые записи в путеводник. Только смотрел в хрусталиновое окно, ждал Тенуина, в который раз перебирал скудную россыпь фактов, слушал влажный храп Громбакха и думал о том, как лучше рассказать ему и следопыту о своем решении.