На окраине города к какому-то складскому зданию прижался большой грузовик, возле которого стояли два «уазика», милицейский и военный зелёный. Там же суетились люди в разномастном камуфляже и с разнотипным оружием, перегружая какие-то коробки в грузовик. Перед ними на земле валялись двое или трое убитых зомби, но больше никого вокруг не было. На нас посмотрели с подозрением, но агрессивности не проявляли. Отъехав подальше, мы притормозили, наблюдая, хотя пулемёт в их сторону не поворачивали. Когда «садок» со вторым «уазиком» миновали мародёров, мы снова прибавили ходу, увеличивая дистанцию.

Дорога проскакивала насквозь деревни, и я обратил внимание на то, что в них не было видно ни мертвяков, ни, в большинстве случаев, людей. Зато хватало выбитых стёкол в домах, а также следов от пуль.

— Слушай… а что тут творилось-то? — озадаченно спросил Шмель. — Уже какая деревня по счёту пустая.

— Похоже, что народ отсюда просто откочевал, — сказала Маша. — Но не пойму, почему. У главной дороги жить не так ведь плохо, нет?

— А чёрт его знает, — ответил задумчиво Большой. — Народ разный катается, закона нет, власти нет. Глядишь, и утомительно жить станет в таком месте.

— Точно, похоже, что отсюда просто съехали, — подтвердил я его догадку. — От греха подальше. Мы два КамАЗа встретили, помните? Там братвы полтора десятка было в общей сложности, немалая сила по нынешним временам. Мало ли что им понадобится?

— А что в деревне взять-то можно? — в сомнении спросила Маша.

— А деревенских, — высказал свою мысль Большой. — Крест на пузе, недолго до работорговли осталось.

— А чего осталось-то? — хмыкнул я. — На базаре рабы уже точно были, тут и сомнений нет. Там канал рыли, и вот те, кто на лопате был, точно под присмотром работали. И кем им ещё быть? Или чехов тех возьми, с какими мы в Бирюлёве сцепились… Помните толпу свежих мертвяков на дороге?

— Помним, — ответил Шмель. — И чего?

— Руль за сто — они этих мужиков наловили где-то, привезли грузчиками работать. А когда основную их толпу в засаде выбили — пленных перестреляли, чтобы не возиться или злость выместить. Ранения-то у всех огнестрельные были.

— Очень похоже, — согласилась Маша. — Очень и очень. По-другому не объяснишь, по крайней мере.

У перекрёстка в деревне Мошкине увидели нечто примечательное — три трупа в спортивных костюмах, висящие на столбе. Под ними приколочен огромный фанерный щит с надписью красной масляной краской: «Мародёры! Шаг в сторону от трассы — и хана! В беседу вступать не будем. Община „Шошенская“. Если кто по делу — по предварительной договорённости». Ну и частота для связи, всё как теперь водится.

Вот как… Похоже, что наша теория о том, что деревни у дороги опустели по причине близости к лихим людям, подтвердилась. А вот эти «бывшие лихие люди», что висят на столбе, попались в руки разгневанных местных. Кстати, если присмотреться, то примерно в километре от трассы можно разглядеть БТР, стоящий за баррикадой из бетонных блоков, укрывши его до самой башни, и направивший ствол пулемёта в нашу сторону. По всему видать, предупреждение следует воспринимать всерьёз, и эти самые «шошенские» долбанут по каждому, кто с асфальта в их сторону съедет. Для башенного КПВТ это не дистанция.

— Ладно, дальше двинули, — скомандовал я. — Нечего людей нервировать, а то шарахнут превентивно. Со скуки, например.

Следующий серьёзный опорный пункт мы увидели в Эммаусе, том самом, где проходили ежегодные рок-фестивали. Пункт был действительно серьёзный, из бетонных блоков и панелей, настоящий мини-форт. Судя по конфигурации, там не только без крупнокалиберных пулемётов, там и без миномётов не обошлось.

Сразу же за Эммаусом была остроугольная развилка, «рогаткой». Прямо дорога шла в город, в Тверь, а левый её рукав вёл на объездную. И там мы увидели новый плакат, извещавший нас «чёрным по фанере»: «Въезд в г. Тверь только с пропуском. Объезд по Окружной». Никаких «штрафных санкций» нарушителям не обещали, но два танка и две БМП, стоящие за этой развилкой, прикрытые свежей земляной насыпью, заставляли принимать на веру то, что установленные правила лучше не нарушать. Люди, стоящие у техники и сидящие на броне, явно были военными. За заграждением из «егозы» расположились стройными рядами несколько строительных бытовок, между ними пристроилась полевая кухня, из трубы которой поднимался дымок. А ничего так устроились, безопасно и долгосрочно.

— Колонне подтянуться, — скомандовал я.

Не думаю, что в таком месте есть особый смысл в передовом дозоре, лучше уж друг от друга не отрываться. С левой стороны потянулись поля, причём, присмотревшись, я увидел вдали пару работающих тракторов. Интересно. По сравнению с Подмосковьем тут уже какая-то жизнь налаживается, судя по всему.

Затем наше внимание привлекла табличка «Комендатура. Пропуска в г. Тверь». Съезд с шоссе вёл к недавно отстроенному и довольно симпатичному двухэтажному зданию, к стене которого была приставлена снятая вывеска «Гостиница». Возле здания на просторной парковке стояли два БТР-80 и целых три «Нивы», явно недавно перекрашенные в камуфляжные цвета и со стёклами, закрытыми лёгкими решётками. На самом съезде с трассы стоял бортовой «Урал», из кузова выглядывали двое с автоматами. Подумал, что привычка размещать посты в кузовах грузовиков появилась теперь у всех — и обзор хороший, и даже морф сразу не допрыгнет, особенно, если как здесь, борта наращены решётками.

К удивлению моему, останавливать нас не стали. Наша колонна заехала на стоянку, и лишь когда мы выбрались из машин, разминая ноги и потягиваясь, к нам подошёл средних лет усатый мужик в капитанской форме, которого сопровождал длинный и, чувствуется, очень сильный дядька в погонах прапорщика, у которого на плече висел РПК стволом вниз.

— С чем пожаловали? — спросил капитан.

Версия была заготовлена заранее, её я и выдал с ходу:

— Ищем людей. Мы в Подмосковье, в общине пристроились, вот и составляем карту нового мира, если можно так выразиться.

— А зачем? — чуть приподнял он бровь.

— Да просто так, — решительно ответил я. — Чтобы разобраться, где ещё живые есть, а где и нет вовсе. Может, связь наведём, может, ещё что.

— Кстати, как там, в Москве?

— Хана Москве, понятное дело, — выдал я честный ответ. — Схавали Москву.

— Ну и Тверь сожрали, — усмехнулся капитан. — Живых там нет, на северо-западе разве что на заводах бригады работают.

— Ну ни фига себе! — даже удивился я.

— Здесь проще. Народу-то в двадцать раз меньше было. А вообще что ищешь?

— Базар тут был у вас, как я слышал. Как найти?

— В Медном. Знаешь, где это? — уточнил капитан и, не дожидаясь ответа, объяснил: — Город по Окружной огибаешь, попадаешь на ленинградскую трассу и по ней километров двенадцать, до моста через Тверцу. Там не ошибёшься, село зачищено, опорный пункт на въезде, указатели, культура, в общем.