Гувер отдал распоряжение отделениям ФБР в Атланте и Нью-Йорке открыть новое дело[372]. Оно было озаглавлено: «Проникновение коммунистов в Конференцию христианских лидеров Юга» — сокращенно COMINFIL/SCLC. Это было полномасштабное, всеохватывающее расследование в отношении коммунизма в центре движения за гражданские права.

«Мы должны обратить на него внимание»

Конфронтация с движением за гражданские права становилась все напряженнее. В отношениях с министром юстиции Гувер занял позицию сродни гражданскому неповиновению.

В сентябре 1962 года, когда чернокожий по имени Джеймс Мередит попытался поступить в сегрегированный Университет Миссисипи, белые подняли бунт. Администрация Кеннеди закончила отправкой в Миссисипи тысяч солдат и арестом ушедшего в отставку армейского генерала «правых» убеждений по обвинению в мятеже. Дежурным офицером в штаб-квартире ФБР в ту субботу, когда в Миссисипи закипели страсти, был агент по имени Фред Вудкок. «Вмешался Клан, и они угрожали насилием, — вспоминал он. — Сюда подключились некоторые из этих твердолобых пронацистских организаций, и они устроили мне веселую жизнь»[373].

Телефоны разрывались от звонков, когда юрист министерства юстиции связался с Вудкоком и потребовал информацию от агентов ФБР в Миссисипи и их осведомителей в Клане. «Я сказал: «Вы же знаете, что мы не можем раскрывать эту информацию; у нас конфиденциальные отношения со всеми нашими осведомителями и, если мы раскроем их, мы можем сворачивать программу работы с ними, — подробно рассказывал Вудкок. — Через несколько минут он перезванивает мне и говорит: «Бобби Кеннеди хочет видеть вас в своем кабинете прямо сейчас».

Я был ошеломлен, — сказал Вудкок. — Я собрал свои папки и документы по Университету Миссисипи и пошел в кабинет Кеннеди… Бобби был без пиджака, и они забавлялись с футбольным мячом. Знаете, ходили слухи, что такое бывает, но я никогда не верил, что они могут сидеть в кабинете и делать это.

— Я хочу, чтобы вы поехали и арестовали этих куклуксклановцев, — заявил Кеннеди.

— Ну а на каком основании я их арестую? — возразил Вудкок. — За что мы их арестуем?

— Это не имеет значения, — отрезал Кеннеди. — Мы потом об этом будем беспокоиться. Просто поезжайте туда и арестуйте их, уберите их с улиц.

Вудкок подумал про себя: «Ну и влип же я! Довольно дрянная история».

Агент ФБР проигнорировал министра юстиции: «Полагаю, я могу говорить за директора Гувера и сказать, что мы не будем делать это без оснований для ареста. Мы не будем проводить эти аресты». Вудкок вернулся в свой кабинет и написал Гуверу длинную служебную записку, не забыв упомянуть и футбольный мяч, и неформальный внешний вид президента. Она вернулась от директора «без длинных чернильных пометок»; было написано просто «Г.». Так что я решил, что сделал все правильно».

Тем летом под напором министра юстиции Гувер решил, что будет разумным нанять несколько чернокожих агентов ФБР. Одним из первых был Уэйн Дж. Дэвис, назначенный в Детройт. Вскоре у него раздался телефонный звонок: Гувер хотел встретиться с ним. «Я пошел к Гуверу, — вспоминал Дэвис. — Он говорил — целых полчаса я был с ним — о Мартине Лютере Кинге»[374]. Гувер бранил Кинга, говоря, какой Кинг ужасный, какой он лицемер и как он озабочен тем, что в движение, возглавляемое Кингом, — Конференцию христианских лидеров Юга — проникли коммунисты, — сообщил Дэвис. — А потом он сказал: «Что ж, приятно было поговорить с вами, Уэйн, вы хорошо работаете, продолжайте в том же духе».

«Послушайте, Гувер был скотиной, — сказал Дэвис. — Он управлял с помощью страха».

ФБР не переставало записывать, как Мартин Лютер Кинг планирует августовский 1963 года марш на Вашингтон, который привел в столицу 250 тысяч демонстрантов, и это был самый массовый общественный протест в истории США. А за месяцы до марша Роберт Кеннеди и его помощники лично предостерегли Кинга от связей с коммунистами. То же самое сделал и президент Соединенных Штатов. Кинг стал более осторожным в отношениях с Левисоном, но держал его рядом с собой.

Гувер продолжал бомбардировать обоих Кеннеди служебными записками, обвиняя Кинга в том, что ему принадлежит главная роль в коммунистическом заговоре против Америки. Он «поднял» донесения агентов ФБР о давнишних связях коммунистической партии с движением за гражданские права. Он хотел иметь такой убедительный документ, который уничтожил бы Мартина Лютера Кинга.

«В настоящее время 19 миллионов негров[375]в Соединенных Штатах Америки представляют собой самую большую и важную расовую цель Коммунистической партии США, — гласил доклад начальника разведки ФБР Билла Салливана директору, написанный 23 августа 1963 года. — Начиная с 1919 года руководители коммунистов разрабатывают бесчисленные методы и программы с целью проникнуть в негритянскую среду и контролировать ее».

Но этот доклад не давал прямых доказательств того, что коммунисты осуществляют этот контроль. Гувер потянулся за авторучкой: «Я, например, не могу игнорировать служебные записки, касающиеся Кинга…» На следующий день после речи «У меня есть мечта» Салливан подобострастно написал: «В свете впечатляющей демагогической речи Кинга… Мы должны, если мы до сих пор еще этого не сделали, отметить его как самого опасного негра для будущего этой страны с точки зрения коммунизма, безопасности негритянского населения и национальной безопасности».

Результатом был «поистине политически взрывоопасный документ»[376], — сказал Ник Катценбах. Подписанный Гувером, он обошел весь Вашингтон — «попал в Белый дом — облетел его весь! — и в нем говорилось обо всех контактах Кинга с коммунистами». Это был политический динамит. Роберт Кеннеди распорядился изъять его, но слишком поздно. Он шокировал сенаторов и генералов. Эта служебная записка давала Гуверу необходимую ему мотивацию для ведения всеохватного наблюдения за Кингом и движением за гражданские права.

«Бобби считал, что это абсолютный шантаж, — сказал Катценбах. — Но он понимал, что не может — при том потоке служебных записок о связях Кинга с коммунистами — отказать Бюро в санкции на прослушивание его телефонных разговоров».