— Так странно все сошлось: перед письмом Г<оспо>жи Крыловой [1205], просившей заехать — письмо от Бориса, первое после нескольких месяцев молчания. О моем французском Мо́лодце (Gars), выписки из к<оторо>го я в конце лета посылала ему в письме. Вещью восхищен и — Боже, какая тоска по отъезду в каждой строке, из каждой строки.

…«Как еще сказать тебе о действии твоих столбцов и всей этой новости? Прими во внимание, что тут у нас свирепейшая проза, и я стараюсь, и мне не до преувеличений. Так вот, утрачивая чувство концов и начал в этом бесплотно-капканном времени…» и дальше: «Пишу и чувствую, что издалека ты, в особенности же мужчины (инициалы мужа и Св<ятополк>-Мирск<ого> должны меня за этот замогильный тон презирать. Что же делать? Сейчас из-под Москвы от Б<ориса> Н<иколаевича> Б<угаева> (Андр<ея> Белого [1206]) получено письмо как из Сахары в Сахару».

И еще:

— О себе не пишу не случайно. (NB! все письмо, кроме приведенных строк, о моем Мо́лодце.) Это — не тема, пока лучше не надо.

_____

Борис, Борис. За что ему, западнику всем строем (— лиры!) так расплачиваться за Россию: приемную страну.

_____

Моя сестра из Москвы пишет: «П<астернак>ов видаю редко. Женя грустная и трудная» [1207].

_____

О себе. Летом к нам в Савойю приезжала переводчица Извольская, чудный человек, редкостный [1208]. Я ее мало знала. Близко сошлись.

Это первый, нет — единственный человек, который помог мне в осуществлении, верней — в овеществлении Мо́лодца: подарила мне православную службу на франц<узском> яз<ыке>, — ОТЫСКАЛА! — и, теперь, переписывает на машинке всю вещь — длинную — 105 страниц. Если что выйдет — только благодаря ей. Забыла я Вам сказать, что она работает — без преувеличения — 16 часов в сутки, иногда и 18. И вот, отрывая от сна — помогает мне двигать мою вещь.

_____

С моим английским «Мо́лодцем» произошла странная вещь, а именно: вещь переведена, а переводчик (Алек Броун, живет в Сербии) — скрылся, просто — канул — кстати с четырьмя иллюстрациями Н. Гончаровой, которые, в бытность свою в Париже, месяцев восемь <а то и девять?> назад, захватил с собой на показ лондонским издателям. С тех пор — ничего ни Гончаровой ни мне. (Брал на неделю, хотел взять все, слава Богу, Гончарова в последнюю минуту дала только четыре.)

Недавно писала Мирскому с просьбой воздействовать на странного переводчика. Писала и непосредственно последнему. Пока ответа нет. Мирский, присутствовавший при встрече, говорил, что перевод — чудесный.

Огромное спасибо за адрес издателя, как только Броун оживет — сообщу ему.

— Посылаю Вам первую главу своего франц<узского> Мо́лодца, чтобы Вы приблизительно могли судить об общем тоне вещи. Кстати, журнал до сих пор — т. е. почти год прошел — не заплатил мне за нее ни копейки. А всего-то — 200 фр<анков>! [1209]

_____

Дорогая Раиса Николаевна, один вопрос, может быть нескромный: не по поручению ли Б<ориса> Л<еонидовича> то, что Вы мне послали с Г<оспо>жой Крыловой? Мне это необходимо знать, чтобы каким-нибудь образом выяснить одно тёмное место в его письме — и как-то отозваться [1210]. Кстати, жалуется, бедный, что за последнее время, с тоски, все пишет за границу, отлично сознавая подозрительность такого поведения. — Чем не времена Николая I, когда не иначе выпускали за границу за 500 р<ублей> серебром (паспорт) — чтобы меньше ездили, и все письма читали? Читали ли Вы, кстати, очень любопытную книгу — Мемуары Панаевой (гражданской жены Некрасова) в советском издании Academia. Там о цензуре — как будто вырезка из нас [1211].

_____

С большим горем слушала от Г<оспо>жи Крыловой подробности о несчастном случае с Вашим сыном. Но, не скрою, в связи с предстоящей (не дай Бог!) войной, о которой говорят все, шевельнулась мысль: «а ведь, в случае чего — не возьмут!» Изнутри собственной материнской сущности.

Г<оспо>жа Крылова говорила мне о трудности Вашего выбора: либо с мужем в Америку, либо с сыном в Лондоне. Как это ужасно. В таких случаях помогает только одно: СЛУХ. (Wer ist dein nächster? — Der Dich am notwendigsten braucht [1212] — толкование ближнего на протестантском уроке Закона Божьего в моем детстве [1213]. Видите — не забыла, хотя с этого уже больше двадцати лет прошло.) Я в жизни всегда выбирала та́к.

_____

Еще раз спасибо за всё. Напишите как понравились «Fiançailles» [1214]. Я тогда совсем еще не знала франц<узского> стихосложения, выяснилось в порядке работы, со второй главки уже правильные стихи. А это — как хотите — ритмическая проза или неправильные стихи.

Обнимаю Вас и жду весточки о всём.

                             МЦ.

Г<оспо>жа Крылова показывала мне чудные виды Кембриджа. Пошлите такую стопочку Б<орису> Л<еонидовичу> — он будет счастлив: Англия его детская любовь.

Впервые — Минувшее. С. 234–237. СС-7. С. 323–325. Печ. по СС-7.

52-30. А.А. Тесковой

Meudon (S. et О ),

2, Avenue Jeanne d'Arc

17-го ноября 1930 г.

                             Дорогая Анна Антоновна!

Сердечное спасибо за помощь. Простите, что не отозвалась раньше, хотелось написать Вам большое письмо, но жизнь все не давала — и сейчас не дает. Проводы Мура в детский сад туда и обратно — 4 конца — 12 километр<ов> (детский сад в соседнем городке, сообщения нет) —устройство Али в школу Arts et Publicité [1215] (для заработка) — начавшиеся холода и вызванное ими усиленное шитье: все из всего выросли, даже я — из-за новой длинной моды — всего не перечтешь: все две страницы уйдут! — вот и опять отчет вместо письма.

Вчера видалась с Г<оспо>жой Лебедевой [1216], очень расспрашивала меня: какой именно съезд русских писателей [1217], специально ли правый, кто — председатель, имеют ли эсеры вес, ибо — если да́ — мое дело устроено. Сейчас в Праге М<арк> Л<ьвович>, Г<оспо>жа Лебедева уверена, что он все сделает для моего приезда, зная как я люблю Вас и Прагу.

Милая Анна Антоновна, повидайтеся, посоветуйтесь с ним! Кроме того: проездом из Сербии в Праге на днях будет Лебедев