Тут в проходе между клетками нарисовался какой-то ветеринар. В медицинском халате и резиновых сапогах.

Крис поздоровался:

— Как сам, Пьюз? Можешь растолковать нашим гостям, о чем я?

Пьюз молча кивнул. Открыл ту клетку, где собаки лежали смирно, вытащил одну с красивым мехом. Кажется, золотистый ретривер, определил породу ЮВе.

Пьюз схватил псину за длинную шерсть под передними лапами и проскрежетал:

— Я оперирую. Все зовут меня ветеринаром — чушь собачья. На самом деле я — хирург. Вот, полюбуйтесь. — Он подозвал их поближе. — Вшил ему под шкуру четыре контейнера — в сумме шестьсот грамм чарли с одного кобелька.

ЮВе наклонился. Место, на которое показывал Пьюз, казалось обычной складочкой между собачьими лапами. Ни шрамов, ничего.

— Швы затягиваются за месяц, еще два месяца надо ждать, пока не отрастет шерсть.

— Мы уже отправили больше тридцати таких кабысдохов, — принял эстафету Крис. — Работает безотказно. Правда, здесь в основном собаки, которых прислали нам с товаром из Южной Америки. Объемы, как видите, о-го-го!

Прежде чем зашагать дальше, ЮВе огляделся. Собак в клетках добрых полсотни. Прикинул: если хотя бы половина собак прибыла с товаром, только с них выйдет пятнадцать кило. Пятнадцать кило на улице в Стокгольме — это почти пятнадцать лимонов. Цифра внушала, в деревенском сарае разместился настоящий концерн.

Пьюз посадил пса в клетку.

Крис повел их в следующую дверь.

Новая комната. Высокие потолки. На полу зеленеют два больших агрегата из стали. За одним из них стоят два работника. ЮВе сперва принял агрегаты за токарные станки — как на уроках труда в шестом классе.

Крис просветил приятелей:

— Другой наш продукт. Тут мы делаем консервы. Приглядитесь. Закаточные машины — один в один как на консервном заводе типа «Mr. Greenpacking». Начинка по желанию заказчика. Доставляем по воздуху.

Абдулкарим наконец разродился первым вопросом. Удивился:

— Дурь — самолетом? А чего не по морю — дешевле ведь?

— Интересный вопрос. Таможня нас шерстит по-черному. Выборочно проверяют крупные партии консервов. Пару моих приятелей закрыли конкретно. Теперь на нарах гниют, страдальцы. Короче, есть у нас замазки в кейтеринге. Фирма поставляет коробки с хавчиком для пассажиров. Замысел прост — на таком-то рейсе в десять коробок вместо обычных консервов мы кладем наш товар. Допустим, десять пассажиров заказали какой-то специальный обед, чаще всего вегетарианский. Сам-то обед они съедают, а входящие в набор консервы не трогают. После обеда, когда стюардесса обходит салон с тележкой, вегетарианцы выбрасывают банку вместе с мусором. В аэропорту мусор, то есть банки с товаром, принимают наши люди из службы по вывозу отходов. Бочка меда в этой ложке дегтя: обычно пассажиры, заказывающие наши консервы, вообще не в курсе, что берут. Иногда, правда, подряжаем на это дело какого-нибудь перца, отправляющегося на Ибицу, — просим заказать вегетарианский хавчик в путь-дорожку. И дело в шляпе. На прошлой неделе таким макаром переправили на Кос четыре кило спидов.

— А вдруг этот самый перец из вредности банку не выкинет, а возьмет себе?

— Что ж, бывает и такое. Один такой перец не вернулся с Коса.

ЮВе под впечатлением. Какая крутизна! Какой креатив! Какой адский сюр!

Тетранаркопак на промышленной основе, транспортировка на грани фантастики и чудесная логистическая концепция.

Жесть!

Крис двинулся дальше. Джон шел последним, в арьергарде.

Выйдя из сарая, отправились к теплицам.

Абдулкарим на ходу выспрашивал у Криса цифры. Каков процент удачных поставок? Каков максимальный объем груза? Какие объемы импортируют сами? Откуда? Кого представляют?

Крис отвечал. Мол, возят много и отовсюду. Кокаин — прямиком из Южной Америки. Окончательно цену корректируют здесь, в округе Уоррик. Тут же фасуют, отправляют товар дальше, распределяют риск, выбирают точки сбыта, стараются поддерживать высокий спрос.

Солидный европейский картель поставщиков кокса.

На последний вопрос араба Крис ответил:

— Я думал, вам сказали. Мы представляем отделение Одного синдиката. Какого — не важно, важно, что наши цены вас приятно удивят. Гарантирую.

Подошли к теплицам. Они оказались длиннее, чем думал ЮВе.

Крис остановился перед первой. Махнул рукой:

— А тут растим всяко-разно.

Открыл дверь.

Но что это? Вместо спертой влаги из теплицы потянуло прохладой.

Воображение ЮВе заранее рисовало густые заросли Cannabis sattiva. Или нет — лучше плантации кокаинового куста.

Мимо.

По теплице тянулись длинные грядки с недозрелой капустной рассадой.

Абдулкарим искривился жирным вопросительным знаком. Походу, был обескуражен так же, как и ЮВе.

ЮВе словно свое отражение увидел — челюсть упала на пол, да так на нем и осталась.

Фахди уставился на Криса — прикалываешься или чё?

А Крис засмеялся, всплеснув руками:

— Так и знал! Первая реакция у всех одна и та же: ёпрст! А где у них дурь-то? Где кокс? Ни фига. Мы растим капусту. Раз вы до сих пор не врубились. Вы что, видели у нас что-то запрещенное? Вы видели собак, да. Но марафет вы видели? Видели двух чертей, которые возятся с банками. А что в банках, вы видели? Усекли? Мы работаем без шухера. Чтобы хоть как-то отмазаться в случае облавы. Саму дурь храним на другой точке. Когда пора нашпиговывать собачек или банки, привозим товар под строжайшей охраной — раз-два, и готово. У копов практически нет шансов зажопить нашу контору.

Араб все так же недоуменно пялился на грядки.

— Тут у нас все пока в процессе, но на выходе получим наш третий и главный продукт, — продолжил Крис.

Достал из куртки несколько фоток, показал Абдулкариму и ЮВе. На первом снимке: капуста на грядке, точно такая же, как у них перед глазами. На следующем: подросшая капуста. К почке завязывающегося кочана накрепко привязан пакетик, примерно четыре на пять сантиметров. Новый снимок: кочан стал еще больше. Молодые листья начинают загибаться вокруг пакетика. Дальше: тот же кочан. Пакетик уже почти полностью скрыт под листьями. Предпоследний снимок: спелый кочан. Пакетик полностью скрылся под листьями. И наконец: три ящика с капустой.

— Господи Иисусе! — ЮВе въехал раньше араба.

Крис сунул фотки в руки Абдулкариму:

— Вот именно, Иисусе.

Араб перевел взгляд на ЮВе.

ЮВе растолковал ему по-шведски:

— Ты что, не понял? Они дурь в капусту имплантируют. Зацени фотку с ящиками. Блин, да они тебе сколько хошь пришлют.