– Но как? – подал голос Стас. – Как можно управлять процессами, происходящими в звездном веществе? Я не специалист, но для этого, кажется, ни у какого флота не хватит энергии.

– Хватит. Игреки уже проводили испытания сотового гравитонного оружия, которые чуть не обернулись трагедией для наших кораблей. Ты сам был тому свидетелем. Они хотели взорвать крупную комету. Мы… Не я лично, конечно, а группа ученых подсчитала, что объединенный ВПК нашей Земли способен создать установку, с помощью которой станет возможно дистабилизировать термоядерные процессы в звездном ядре и вызвать цепную реакцию, ведущую к катализированному превращению Солнца в новую и даже сверхновую. Вопрос времени и средств.

– А что же остальные… люди нашей системы? – дрожащим голосом спросил Гриша. – Сгорят в смертоносных лучах? На планете мои родители остались. Я не позволю…

Он замолчал, чтобы не заплакать от нахлынувшего отчаяния и бессилия. В ушах до сих пор звучал дикий крик отца в бомбоубежище, когда их с Диманом забирали десантники: «Гри-го-рий! Не хо-ди!»

– Все не так просто, как думают теоретики, – ответил Уиндел, вставая и прохаживаясь возле покрытых инеем труб. – На практике всегда обнаруживаются неучтенные факторы. Я уверен, что, вторгнувшись в вашу систему с целью нейтрализовать основной военно-космический потенциал и эвакуировать отобранных заранее людей, Солнечная Икс серьезно переоценила свои силы. Вспомните историю, любые ее вехи. Даже войны между странами не протекали молниеносно. Народ невозможно поработить нахрапом. Что уж говорить о целой цивилизации! Блицкриг прошел успешно, я не спорю. Но умные стратеги – а они у нас, поверьте, есть – прекрасно понимают, что скоро несомненно возникнет эффект маятника и обратный откат будет очень жесток. Все произошло слишком стремительно, как бы… э– э… в состоянии аффекта, но не сегодня-завтра ко всем нам вернется способность рассуждать логически, и вот тогда противостояние станет по-настоящему жутким. Осмысленным.

– Наши Солнечные системы движутся к точке начала координат, – медленно проговорил Стас, покосившись на Гришу. Пацан сосредоточенно оттирал штанину «химзы» и изредка шмыгал носом. – И скорее всего, если их не остановят люди, их не остановит никто и ничто. Но это не тот случай, когда действуют по принципу: жертвуй меньшим во имя спасения большего. Да и кто имеет право решать: где больше, а где меньше. Санкционеров-богов, по-моему, еще не существует.

– Ne m_entortille pas! La collision a commencée beaucoup plus tot que le mouvement. En collision ont entré les gent mais pas les planètes. Tu comprends? Leurs pensées, leurs sentiments. Pas le bien et pas le mal.[1]

Гриша перестал терзать свою штанину и удивленно уставился на Уиндела. А Стас лишь разочарованно махнул рукой. Иногда за такие детские выпендрежи ему хотелось засветить ботану сапогом меж бровей.

Жаквин знал, что его никто не поймет. Он просто хотел сказать эти слова для себя, поэтому и произнес их на другом языке.

Только он не мог предположить, что подросток Гриша с Земли Y сносно владеет французским…

– Недобро и незло, – криво улыбнувшись, прошептал Гриша. – Значит, теперь это называется так? Раньше были дьявол и бог, а теперь – недобро и незло, да?

Уиндел вздрогнул и впервые посмотрел в глаза пацану. Через некоторое время рассеянно покивал:

– Да, теперь, пожалуй, так. Ведь, в сущности – они очень похожи.

К этому моменту Стасу уже хотелось дать в морду им обоим. Он приподнял с пола «Рарию» и призывно постучал по заиндевевшей трубе прикладом. Несколько крупных кусков инея шмякнулись вниз.

– Ку-ку, я еще тут. Когда больше двух – по-французски не звенят.

Гриша хихикнул. А Жаквин оскорбленно поднял брови и отвернулся.

– Ну что, постепенно начнем паниковать? – Стаса от безвыходности и нелепости собственного положения разобрал какой-то неприличный азарт. – Поодиночке пойдем сдаваться санкцирам или всем отрядом?

– Естественное идентичное развитие двух цивилизаций невозможно, – каким-то холодным, чужим голосом проговорил Уиндел. – В эволюционной теории существует важный закон, именуемый «законом соответствия». Суть его в том, что изменение одного органа в живом организме неминуемо ведет к изменению других органов. То же самое происходит и на более высоких уровнях организации всего сущего: в племени, этнической группе, народности, расе. Не бывает так, что цивилизации похожи друг на друга, как две капли воды, а изменению подверглись за многие тысячелетия лишь два-три параметра. У нас есть санкции, у них – деньги. Мизерные различия для исторических масштабов. В истории все слишком сильно взаимосвязано и подчинено так называемому «эффекту бабочки». Не могли случайно построиться две Москвы, понимаете? Не могли случайно Гитлер со Сталином родиться в двух экземплярах в десятке парсеков друг от друга! Это бред сивого мерина! Подобный социально-исторический парадокс можно объяснить исключительно потусторонним влиянием.

– Эксперимент? – деловито спросил Гриша.

– Понятия не имею. Это для меня сейчас не важно, – отмахнулся Жаквин, продолжая расхаживать возле компрессора. – Важно другое. Если нечто или некто сумел устроить такое представление, то это нечто или некто несомненно чрезвычайно могущественно. А значит – разумно. В нашем ли понимании разума или на каких-то совершенно иных категориях сложности… плевать. Главное – с ним можно договориться.

– Вот бы знать, куда шагать, – язвительно вставил Стас.

– А вот «куда шагать», подсказать можешь именно ты и никто иной, – парировал Уиндел.

Нужный вопросительно уставился на ученого. Гриша отвалил челюсть.

– Ты оказался возле аномалии и открыл Точку. Раз, – загнул один палец Жаквин, переставая бродить туда-сюда. – Тебя протащили через нее обратно, и через некоторое время системы, миновав нулевую позицию, пришли в движение. Два. Ты выжил в харонском аду среди антисоцов и как бы волею случая оказался в эскадрилье истребителей поддержки, вторгшихся через Точку к Игрекам… – Ученый хлопнул в ладоши. – Три.

– А что «три»? – тупо спросил Стас.

– Если бы ты поменьше играл в разведчиков, снимающих часовых кустарным способом, то знал бы, что полчаса назад от местной марсианской станции обнаружения пришел сигнал о фиксации в районе Точки перехода нескольких кораблей неизвестной маркировки.

– Да мало ли…

– Ты не понял. Эти корабли не имеют ничего общего ни с нашими судами, ни с Игреками.

– У военных в запасе полно всякой секретной дряни, поверь мне!

– И эта секретная дрянь обладает эффектом мгновенного нуль– перемещения или телепортации? Что-то я о таком пока не слышал.

Стас умолк.