Только усиливать личную охрану! У черкесов, славящихся горячим нравом, за сабли хватались по любому поводу, и способ выжить у правителя был один – надежная личная охрана. Неважно, из какого ты рода, знатен, или происхождением подл, да пусть хоть иноземец, главное, чтобы полностью зависел от государя и был бесконечно предан. Вот вам и прообраз будущего опричного войска.

Один из самых известных иноземных опричников Генрих Штаден в своих мемуарах прямо указывал, что именно Мария Темрюковна подала Грозному совет о создании опричнины: «Некоторые (из прежних великих князей) заводили было опричные порядки, но из этого ничего не выходило. Также повелось и при нынешнем великом князе, пока не взял он себе в жены княжну, сестру князя Михаила Темрюковича из Черкасской земли. Она-то и подала великому князю совет, чтобы отобрал он для себя из своего народа 500 стрелков и щедро пожаловал их одеждой и деньгами, и чтобы повседневно и днем, и ночью они ездили за ним и охраняли его. С этого и начал великий князь Иван Васильевич всея Руси и отобрал из своего народа, а также и из иноземцев особый избранный отряд. И так устроил опричных и земских».

Эту же версию поддерживает и князь Курбский, отмечавший, что перемена в поведении произошла от влияния «злых жен-чародеиц». И заметим, все это – на фоне военных поражений. Так удачно начавшаяся Ливонская война превратилась для русских в долгую и кровопролитную войну с гораздо более серьезным противником – Речью Посполитой. Поражения проще всего связывать с изменой. Начались репрессии, под которые попали, прежде всего, русские князья и воеводы.

В 1565 году, в начале опричнины, царь внезапно оставил свой дворец в Кремле и переехал на подворье брата жены – князя Михаила, который позже стал одним из командиров опричного корпуса. Спешный переезд в Александрову слободу, фактически – бегство. После народного «хождения» – обвинение бояр в предательстве, объявление новых порядков, опричнина.

Первый опричный корпус был сформирован быстро, царь сначала отобрал тысячу верных телохранителей, позже, войдя во вкус, увеличил корпус до шести тысяч. И Мария Темрюковна все начинания мужа поддерживала.

Но этот брак не принес счастья Ивану Грозному. Не сбылись надежды и на новую династию – единственный ребенок от этого брака царевич Василий Иванович умер двухмесячным в мае 1563 года.

«Мария, одною красотою пленив супруга, не заменила Анастасии ни для его сердца, ни для Государства, которое уже не могло с мыслию о Царице соединять мысль о Царской добродетели. Современники пишут, что «сия Княжна Черкесская, дикая нравом, жестокая душою, еще более утверждала Иоанна в злых склонностях, не умев сохранить и любви его, скоро простывшей: ибо он уже вкусил опасную прелесть непостоянства и не знал стыда».

Не знал Грозный и жалости, после нашествия крымцев 1567-1568 годов и долгой беседы с защитниками Рязани опричниками Басмановыми, опричнина перешла в свою самую кровавую стадию. Фактически началось истребление государем своего же дворянства.

Мария Темрюковна умерла 6 сентября 1569 года в Александровой слободе после длительного путешествия в Вологду. «В новогоднюю ночь 1 сентября 1569 года под утро она скончалась». Грозный однозначно заявил, «что ее отравили бояре». Не исключено. Но запущенный с ее же подачи маховик репрессий продолжал вращаться вплоть до 1772 года, когда публичные казни были отменены, открытый террор сменился «тихим». И первым от него пострадал родной брат Марии Темрюковны князь Михаил.

А вот ее племянник Саин-Булат, напротив, в 1570 был пожалован Касимовским царством, потом и вовсе стал русским царем Симеоном Бекбулатовичем.

Новообращенный Симеон

В июле 1573 года по настоянию Ивана IV Саин-Булат крестился с именем Симеон. Вместе с этим царевич терял касимовский престол, ведь править татарским ханством мог только мусульманин. Естественно, это известие в мусульманском мире встретили без восторга. Историк и мыслитель Шихабуддин Марджани описывает его следующим образом: «…рассказывают, что он (Саин-Булат) воссел на престол в 975 году хиджры, в начале 81-го года принял христианство и стал вероотступником, после чего был низложен с Касимовского царства и изгнан».

Ему наследует также родственник из астраханского царского дома, сын уже упомянутого Кайбуллы Мустафа-Али. О его правлении в Касимове известно крайне мало, достоверной можно признать лишь запись: «…в 1584 году московский посол Б. П. Благов… объявил в Константинополе султану Амурату, что в Касимове «мечети владеет… магометанин Мустафалей».

Здесь надо подчеркнуть, что о Касимовском ханстве, а также о его субъектности и союзных отношениях с Москвой, было давно известно от Монголии до западной Европы. Политика Орды учитывала отношения с Касимовым. Ордынские, а потом крымские ханы не раз пытались перетянуть на свою сторону союзное Москве государство.

Вернемся к сыновьям Кайбуллы. О брате Мустафы-Али Муртозе-Али, владевшего Звенигородом после Ядыгаря – Симеона Касаевича Казанского, известно больше, но фигурирует он под другим именем. В 1570 году Муртоза-Али крестился. После крещения звался Михаилом Кайбулиным сыном Аккубековым царевичем Астраханским или просто Михаилом Кайбуловичем. И сразу получил важнейшую должность – командовал кремлевским войском. В 1571 году оборонял Москву от крымцев, не сдал им город. В 1572 году Грозный поставил его во главе Боярской думы – Михаил Кайбулович фактически стал правителем Земской части Руси. Был женат на дочери боярина и воеводы Ивана Васильевича (Большого) Агафье Шереметевой.

Что касается новообращенного Симеона, он не очень сожалел о потерянном царстве – тем же летом царь нашел ему невесту, да какую! Анастасию Черкасскую, дочь князя Мстиславского, вдову князя Михаила Темрюковича – родного дяди нашего героя, первого государева советника, зарезанного по приказу того же государя из-за подозрений в измене. Невеста была в родстве с царями, к тому же считалась первой красавицей. Грозный сам устроил свадьбу, был на ней посаженым отцом, новобрачных щедро одарил вотчинами. Этим браком кровь Чингисхана смешивалась с кровью Рюриковичей и Палеологов, а также литовских Гедиминовичей.

В Москве царь держит крестника подле себя и, как увидим, не зря. Спустя два года Иван Грозный вдруг оставляет трон и сажает на него Симеона Бекбулатовича, именуя «великим князем всея Руси». Поселяет его с женой и родней в царских палатах, а сам селится на Арбате и пишет «государю» письма, именуясь Иванцом Московским, в думе сидит «запросто» на лавках рядом с боярами.

Очередная безумная выходка Грозного царя? Такая ли безумная? Не будем забывать, что этим действием Иван Грозный фактически прекратил опричнину. Посмотрим, какие события этому предшествовали.

Крымская месть

Набеги 1515-1516 годов на Мещерские земли с сожжением Касимова стали только